Бег по раскаленному песку - Алёна Александровна Комарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не могу заснуть.
– Я тоже. Рука разболелась. – Он потер ушибленное место.
– Давай сделаю компресс. – Предложила она и тут же стала делать. Развела горячую воду с холодной, смочила полотенце, наложила на руку, завернула в полиэтиленовую пленку, сверху махровое полотенце. – Подержать бы всю ночь.
– Ты откуда знаешь, как компрессы делать?
– Ангелина на врача училась, а на мне практические задания проходила – улыбнулась Лика.
– Хотел у тебя спросить, что случилось с мамой Миши?
И тут Лика поняла, что никаких может нет. Она действительно его очередное задание и дистанция здесь необходима. Она прикрыла глаза, тяжело и болезненно вздохнула и ответила:
– Они не вернулись из моря, но я уверенна, что она жива.
Лика замолчала, собираясь с мыслями и силами, и Владимир попросил:
– Я понимаю, тебе тяжело об этом говорить, но прошу, расскажи мне.
– Мне тяжело вдвойне, потому что вместе с Ангелиной пропал мой муж.
– Мне нужно знать – попросил Владимир.
– Да, Володь, я замужем. – Она чуть смутившись добавила порцию ошеломляющих признаний – Я до сих пор считаю себя замужней.
– Его не признали без вести пропавшим – догадался Владимир.
– До сих пор считаю, что Гриша и Геля живы. Не могу признать их… – она не смогла продолжить, только вздохнула – это было бы предательством с моей стороны.
– Я бы тоже не смог. Ты правильно делаешь.
Лика не хотела, чтоб Володя стал ее жалеть, поэтому быстро продолжила:
– Как начиналась зима, Мишенька часто и долго болел простудами, одна сменяла другую. И вот мы решили поехать в теплые страны. Все вместе поехали в отпуск, а вернулись только я и Миша.
– Где вы отдыхали?
– В Африке, Сомали, Могадишо. Мы долго собирались в эту поездку. Мишенька как раз подрос. Гриша все устроил, взял билеты, забронировал номер в отеле. Гриша ездил туда еще до нашей свадьбы, показывал яркие красочные фотографии. Все время нас уговаривал поехать и мы решились.
– Вы полетели без туристических путевок?
– Да. Гриша все устраивал. – Она подумала и продолжила – Нет, все было хорошо, отель хороший, приняли нас хорошо. Мы приехали, расположились, осмотрелись, отдохнули. Гриша первым делом устроил нам поездку на катере. На следующий день взял в аренду катер. Мы должны были пройтись по воде, нам обещали незабываемую экскурсию по сказочным местам. А я с Мишей с вечера наелись каких-то экзотических фруктов, потом йогурт, отравились и с самого утра стали зеленеть и, извини за выражение, нас выворачивало наизнанку. В общем, нас оставили на суше. Гриша тогда еще разозлился, что я ела этот детский йогурт вместе с Мишей, Геля хотела отложить поездку и остаться с сыном, но капитан требовал ехать.
– Капитан сам приходил к вам?
– Нет, вроде, нет. Ты знаешь, как это бывает, человек рассчитывал заработать на экскурсии, а мы отказываемся, и уплывает его заработок. А они там люди бедные, во всех смыслах этого слова.
Владимир не стал утверждать свое мнение, что если у человека есть катер, то он далеко не бедный человек.
Лика продолжила:
– Я капитана не видела, Гриша с ним общался. Это я сейчас понимаю, что все складывалось так, чтоб никто из нас не поехал в ту злополучную поездку. Миша отравился, с ним должна была остаться мать. Я отравилась – со мной должен был остаться Гриша. Но мы не послушали провидение и знаки и поплатились за это.
– Какие знаки?
– Нет. Это я так, просто. Не было никаких знаков, только отравление мое и Мишино. С экскурсии они не вернулись, мне сообщили, что корабль пропал с радаров, затонул.
Лика шмыгнула носом, вспоминая как тяжело тогда было.
К вечеру Лика пришла в себя и поняла, что уже темнеет, а Гриша с Гелей до сих пор не вернулись, хотя поездка была рассчитана на три часа. Она оставила спящего Мишу в номере и спустилась на стойку поселения, стала объяснять, что не знает где ее муж и сестра. Русскоговорящая девушка только повторяла, что все хорошо, все хорошо. Лика пошла к начальству отеля, прихватив эту самую девушку в качестве переводчицы. После очередного «Все хорошо», она стала кричать, требовать и стучать кулаком по столу. На это отреагировали, вызвали береговую службу, потом полицию, потом спасателей. И завертелось. Вокруг нее завертелось, внутри нее завертелось. Она еще толком не отошла от отравления, поэтому теряла силы на каждом движении. Всю ночь выясняли данные отдыхающих, капитана, команды, катера, маршрут и записи радаров. И отправились на поиски. Поиски затруднялись ночным временем суток. Но Лика требовала, не останавливаться и не прерывать их.
– Это так тяжело, понимать, что одного твоего желания – мало. Понимать, что от тебя ничто не зависит, и ты никак не сможешь повлиять на ход событий. Каждый день ждала спасательную команду на берегу, – вспоминала Лика – спасатели возвращались, когда темнело. Общались между собой, но я ничего не понимала на их языке. Зато по сочувственным взглядам понимала все. Только это ничего не меняло, я не собиралась отступать и продолжала поиски. Требовала и финансировала. На седьмой день случился шторм. После шторма, поиски прекратили. Команда спасателей только отводили взгляд. На следующий день прилетела мама – поддержать, но сразу стало понятно, что поддерживать придётся её. Зато теперь я верю в знаки.
– А что ж ты знак судьбы не прочитала? – заметил Владимир.
– Какой?
– Веру Ивановну избили, похитили ключи, а ты не прочитала этот знак. Ты не должна была ехать за деньгами в банк.
– Виталий сказал, что ограбить хотели его, он ведь приехал с поездки и привез деньги.
– Если бы ограбить хотели его, то ограбили бы его, а не Веру Ивановну. Все готовилось давно. И подводили тебя так, чтоб ты ехала за деньгами.
– Сейчас хорошо об этом рассуждать – буркнула она.
– Не хорошо. Вот только не пойму деньги, которые ты взяла в банке, причастны к этому делу?
– Так ведь все из-за них. Нет?
– Не понятно. Если из-за них, то зачем влезли к тебе в квартиру? Мало показалось денег и твоей машины, которую можно спихнуть и получить очень кругленькую сумму
