Женщины и преступность - Алексей Тарабрин

Последнее освобождение из-под стражи обошлось Мансуру значительно дороже предыдущего. Только в качестве залога пришлось выложить 20 миллионов рублей. Конкретных улик против него не было. Ну а то, что ходил со стволом, так кто в наше время не ходит! И не его это был револьвер, а случайно найденный. Оружие он собирался сдать в милицию. Как и всегда, все обличи - тельные обстоятельства под пристальным вниманием следствия и суда меняли свое первоначальное значение. А когда обвинительный мотив смягчался до необходимого уровня, следовало привычное - уважаемого человека нельзя держать под стражей.

Из стенограммы телефонного разговора воров в законе Шакро Старого и Я пончик а:

- Ты по Мансуру "маляву" писал?

- Я.

- ЛМокрушник" это, а не "положенец"...

- Кто знал...

- Всех подставляешь. Ошибся, исправляй!

Группа захвата специального отряда быстрого реагирования у дверей мансуровской квартиры оказалась буквально сразу после того, как вырвавшийся из его цепких лап коммерсант прибежал в милицию. Благо было недалеко, и он даже написал обо всем этом признательное заявление. Опять, в который раз, у оперативников уголовного розыска была на руках козырная карта. Казалось, на этот раз преступнику не уйти.

Брошенный из-за двери вызов об уничтожении заложниц послужил сигналом к штурму. После нескольких мощных ударов кувалдами вход в квартиру был открыт. Мансур встретил собровцев огнем. Он стрелял из помпового, охотничьего ружья и пистолета. В перестрелке были ранены один из нападавших и одна заложница. Позже она скончалась в больнице.

Крестный отец получил несколько огнестрельных ранений. Одно из них - в висок. Разметав в стороны руки, унизанные дорогими перстнями, он лежал на полу в луже собственной крови, на фоне которой яркими огоньками поблескивали каменья и желтыми бликами играл благородный металл...

Так на тридцать шестом году жизни завершилась судьба Сергея Мамсурова, "воровского положенца" центра Москвы, золотого Мансура, большого любителя красивых женщин и благородных металлов.

Часть третья

И ЖЕРТВА И ПРЕСТУПНИК

"Я БЫЛА СУРРОГАТНОЙ МАТЕРЬЮ" (Документальная повесть)

Когда прочитал в газете "Сегодня" сообщение, что в США начался процесс над американской мафией, продававшей русских малюток, вспомнил тут же: когда-то и о чем-то похожем уже слышал. Интересно, что и места в заметке упоминались те же, скажем, Луизиана, Батеон Руж... Но все это у них. А у нас? У нас в этом плане много спокойнее, если не брать во внимание отдельные детали. Например, серию передач тележурналиста Владимира Познера на ЦТ, посвященных той же проблеме. Или рассказ Вероники К., с которым удалось впервые познакомиться примерно года за два до того, как вся эта история получила широкую огласку. Кстати, о Веронике. Именно от нее я впервые узнал о российских суррогатных мамах. До того же считал, что это возможно лишь там, у них...

"Я - стерва!"

Москва встретила заокеанских гостей мокрым снегом и серыми, низко нависшими облаками. Быстро миновав длинные стеклянные лабиринты аэровокзала, пассажиры рассыпались по залу ожидания и досмотра. Российские челночники и туристы, которых было можно легко вычислить еще при посадке по многочисленным коробкам и чемоданам, набитым недорогим американским ширпотребом, сбились в кучки у багажных транспортеров. К таможенным постам сразу потек лишь жидкий ручеек дипломатов и солидных деловых людей, не обремененных поклажей.

Вероника скромно пристроилась за ними. Кроме ручной клади, состоявшей из дамской сумочки и небольшого пластикового пакета, у нее больше ничего не было. Хотя нет. На самом виду она держала объемный конверт, врученный ей Сэмом накануне вылета из Штатов. Делала это умышленно - пусть на таможне заметят и задержат. Ведь она была уверена, что там валюта, круглая сумма в валюте, которую она везла самым настоящим контрабандным способом.

Но, как и в прошлый раз, на пакет никто не обратил внимания. Она специально даже выложила его под самый нос важного сотрудника в темносиней униформе, может, спросит - что это такое?

"А вы сами и посмотрите", - скажет она ему.

Однако таможенник чуть не демонстративно отодвинул конверт в сторону, лишь скользнув по нему взглядом, и все внимание сосредоточил на ее личных документах.

"Какой же ты тюфяк, - про себя охарактеризовала его Вероника. - Знал бы, какая контрабанда мимо плывет, а совсем не диппочта... За ее задержание тебе бы сразу, глядишь, медаль дали..."

Но она так ничего и не сказала. Признаться же самой ей не хватило мужества. Кроме того, где-то в глубине души еще теплилась надежда, что вознаграждение за все пережитое она получит из рук Саши. В конце концов именно он обещал деньги, и не только ей, но и маме. На них она сразу, еще в Москве, купит самый большой цветной телевизор. Такой, о котором ее семья мечтает очень давно Вое знали, что мечта эта неосуществима. Ведь те средства, которые зарабатывала вся трудоспособная часть семьи, лишь кое-как растягивали на месяц на еду. Хорошо еще, что овощи почти не покупали. Их вполне хватало своих, с небольшого огородика, на котором весь летний сезон мать и отец пропадали постоянно. И вдруг Веронике предоставилась счастливая возможность. Так посчитала мама.

"Как здорово-то получилось все, - радостно щебетала она, провожая дочь в Штаты. - Смотри, деньги там не потрать. У них, в заграницах, всего навалом, соблазнов много. Повезло тебе, Верка, и от дитя избавят, и денег отвалят..."

"Как же, отвалили. - Вероника вспомнила холеное лицо Сэма, который в ответ на ее вопрос о деньгах сделал круглые глаза и обтекаемо ушел в сторону, выставив ее глупой и беспринципной крестьянкой из глухой российской провинции, и как ловко это сделал.

- Милочка, это не предусмотрено нашими сметами. Собственно, такого и быть не могло. В США торговля детьми преследуется законом! Разве вам об этом не говорили? Мы противоправной деятельностью не занимаемся. Наша организация, скорее, благотворительного профиля, чем какого-либо иного. Не разочаровывайте меня, пожалуйста. Первая наша встреча произвела на меня такое хорошее впечатление... Надеюсь, и у вас по отношению к нам не должно быть никаких претензий. Мои люди так старались, чтобы пребывание в Штатах запомнилось вам надолго..."

Это уж точно. Такое останется в памяти на всю жизнь... Только хорошее человек забывает быстро. Плохое нет. Оно тянет и угнетает своей тяжестью до самого последнего мига жизни. Вот и кроху-сыночка не зйбыть никогда. Теплый, шевелящийся комочек на груди... Или самодовольные хари двух мордоворотов. Их пригласил Сэм, чтобы проводили из офиса. Ненавязчивая демонстрация своей мощи, которую никто и ничто не остановит.

Конечно, после всего случившегося Вероника по-иному оценила многое. Например, была уверена, что Сэм и его люди с самого начала были в курсе всего, что происходило с узницами золоченых клеток. Каждый их вздох контролировался, не говоря уж о каждом движении. Но для более полной власти над своими клиентками изощренные охранники ловко создавали иллюзию свободы. Знали, что в таком состоянии человек больше открыт. Значит, и контролировать его проще. А со временем и другие детали страшного американского сна подзабудутся. Ведь, как оказалось, коечто мать-донор не помнила уже с самого начала.

"Чем только это они меня там пичкали? - Вероника и в самолете еще раз попыталась вспомнить о своей встрече с новыми приемными родителями ее отторгнутого сыночка, но это так и не удалось. - Сволочи! Вот же эта фотография. Примерно такую же показал ей Сэм. Показал, но не отдал. На ней она и какая-то американская пара. Они - такие счастливые. А она?! В это время она их, видимо, заверяла через переводчицу, что добровольно передает им ребенка. Никаких претензий предъявлять не будет. Для нее главное, чтобы судьба ее сына сложилась хорошо. Увидев его будущих родителей, она теперь в том уверена. Спасибо, что нашлись добрые люди. Она несказанно рада, что они и пригреют ее, сиротинушку. Это при живой-то матери?!"

За этот снимок и еще один, где в полный ростик снят ее сыночек. Веронике пришлось выложить жадной до денег переводчице еще пятьдесят долларов. Сэм оказался прав - у них в Штатах за деньги можно сделать все. Американцы знают цену и любят счет деньгам. Даже за цент каждый из той компании, как поняла Вероника, готов удавитьдругого. Как мягко там стлали и как жестко было потом спать!

Вероника зябко передернула плечами. Холодно. После южного луизианского солнца, где все ходили в одних рубашках, после плюсовой вашингтонской погоды его знобило. Резкие климатические перепади в самом деле многими переносятся плохо и далеко не всем идут на пользу. Она запахнула широкие полы пальто, которыми теперь могла завернуться чуть не дважды. Миновала двери матового стекла и лицом к лицу столкнулась с Сашей.

- Привет! - Он широко улыбался и прямо источал водопад комплиментов. - С удачным возвращением. Как ты хорошо выглядишь! Немнож - ко великовато пальтишко, но поменяешь его на свою курточку, и будет самый высший класс...