Академия Зож. Часть 1 (СИ) - Буланова Наталья Александровна

— Я очень ровно дышу, что Вы! Ровнее просто не бывает! — быстрее, чем Урсула успела договорить, сказала я. — А сведения из достоверных источников!

— Говоришь, в его кабинете есть? — Урсула встала и размяла шею. Похоже, бедная преданно влюбленная ведьма просидела неотлучно у «постели» Эриса Драгоса. Профессор Грин одарила меня предупреждающим взглядом, направляясь к двери, а потом гораздо более мягким прошлась по фигуре куратора: — Смени меня ненадолго. Я схожу в кабинет Эриса и загляну в столовую, а то живот начинает возмущаться от одних питательных зелий.

Питательных зелий? И такие бывают?

Ну да, согласна, на воде с добавками сыт не будешь. А Урсуле явно требовалась передышка от роли няни — выглядела она, мягко говоря, не очень. Да и сама ведьма была явно недовольна таким развитием событий: влюбленность влюбленностью, а комфорт, похоже, превыше всего. Кажется, даже ее взгляд в сторону куратора был теперь, пусть и до сих пот теплый, но уже менее страстный. Мда, бытовуха, что поделать! Она не одну романтическую личность убила!

Дверь хлопнула, а я на цыпочках приблизилась к столу, на котором мирно спал Эрис Драгос. Лицо — как высеченная из камня маска, квадратные черты, угловатые изгибы. Даже во сне он выглядел серьезным. Хотя, кто знает, какая угроза жизни над ним сейчас висит после употребления Йесинового зелья? Может, оттого мышцы и расслабиться не могут, что организм внутри борется с «приворотной отравой».

Вдруг размеренное дыхание сбилось, а потом и вовсе пропало, навевая на меня животный ужас. Я так испугалась, что куратор может безвременно отойти в мир иной, что руки затрясло мелкой дрожью. Подлетела ближе, наклонилась ухом к лицу, надеясь услышать хоть какие-то признаки дыхания, полная надежды, что мне просто показалось. Пришлось встать на цыпочки, ладонями упереться в стол, на котором лежал мужчина и замереть в паре сантиметров от его лица.

Тишина. Тишина. Тишина до леденящего покалывания в пальцах. А потом хриплое: — Эй, ар-р-рива…

Я дернулась от звука голоса прямо в ухо, подскочила, чувствуя, как тяжелое ощущение беды уходит прочь и посмотрела на куратора. Забыла про стыд, который должен быть между нами после выходки кикиморы в кабинете, была просто рада, что куратор пришел в себя. Заливаться краской буду потом. Несмело улыбаясь, встретилась с его глубокими как омут и сонными глазами, и будто почувствовала удар поддых, не в силах оторвать взгляд от мужчины. Сердце бешено застучало в ушах: «Ту-дум, ту-дум, ту-дум», а перед глазами поплыли самые настоящие сердечки.

Йесину изобретательность к черту! Зачем надо было приворотное зелье через собственный рот вливать? Где это видано, чтобы ведьма сама себя приворожила?!

Коленки подгибались от слабости, а на губах расплылась дурацкая улыбка. Если поначалу мое сознание было ясным, то с каждой секундой, что я смотрела на Эриса Драгоса, мозг буквально утопал в розовом сиропе. Черты лица мужчины казались настолько привлекательными, что я, не уставая, рассматривала густые брови, нос с широкими крыльями, жесткую линию рта и главное — глаза, глубокие темные омуты неясного оттенка. Раньше я даже не замечала их цвет, а теперь они казались настолько удивительными и завораживающими, что я не могла вымолвить не слово. Куратор что-то спрашивал, его губы шевелились, а я с чувством странного отупения следила за ними. На задворках сознания билось понимание, что все это результаты «пригубления» приворотного зелья, но с внутренними ощущениями я уже ничего поделать не могла.

Ух, если меня так проняло только от того, что я во рту подержала, какой бы эффект был от целого пузырька?

— Как хорошо, что на Вас привороты не работают, — прошептала я, сделав над собой усилие. Эрис вел густые брови к переносице, приоткрыл от удивления рот и пораженно посмотрел на меня.

— Ты же сейчас не собираешься повторить свой трюк? — наверное, его горло сушило от жажды, потому что говорил куратор, постоянно прочищая горло. А еще украдкой поглядывал на мои руки — не припасена ли у меня скляночка с зельем.

Я попробовала закрыть глаза, что удалось не сразу, но зато получила поразительный эффект — сознание стало проясняться, розовый сироп растворяться, а сердечки улетучились. «Тудум» в ушах смолк и больше не досаждал, и я удовлетворенно улыбнулась. Ура! А то я уже думала, что меня крепко накрыло зельем на несколько дней и постоянное состояние влюбленного пудинга мне обеспеченно. Ан нет — надо просто в глаза куратору не смотреть, и все будет «тип-топ».

Надо было ответить Эрису Драгосу, а то он уже начал совсем нетактично «хэмкать», и даже с закрытыми глазами я чувствовала его изучающий взгляд. Раздался шорох, и я предположила, что куратору наконец надоело лежать на разделочном столе Урсулы Грин и он решил встать и размять косточки. Наугад, не помня расположения мебели в кабинете, медленно сделала два шага назад и пояснила:

— Между нами произошло недопонимание…

Я услышала как жадно он пьет после пробуждения, большими глотками, один за одним, без перебоя. Приоткрыла один глаз, убедиться, что Драгос не какое-нибудь убойное зелье профессора Грин уничтожает спросонья, за что меня потом Урсула расчленит. Но увидела кадык, который ходил вверх-вниз на мощной шее и все мысли ураганом унеслись прочь. Во рту появилось так много слюны, что я сама сглатывала, вторя куратору, глядя широко открытыми глазами, будто на мечту. Эрис закончил пить из кувшина, вытер тыльной стороной ладони рот и внимательно посмотрел на меня.

«Тудум, тудум, тудум!» — застучало в ушах, и я зажмурилась, пока не стало слишком поздно.

О, бедные привороженные! Как же им хреново-то! Вот уверена, каждой практикующей ведьме надо пройти через приворотное зелье, чтобы потом использовать его только в крайних случаях. Вот лично я уже сейчас была готова собирать подписи к петиции о запрете приворотов! Никому не пожелаю таких навязанных и неестественных чувств: когда не смотришь — все прекрасно, но как только объект попадает в поле зрения — становишься сама не своя. И это мне, можно сказать, только капля в рот попала!

— «Арива», ты называешь это недопониманием? — спросил куратор.

Я стояла с закрытыми глазами, но кожей почувствовала его перемещение. Скрипнула половица, до ушей дошел шорох одежды — штанины друг об друга, звук раздавленных крошек под ногами. Дракон приближался намылить мне шею — не иначе! И как ему теперь быстро донести правду, чтобы не прибил? Как-никак на сутки вырубила!

Хотелось зрительного контакта, чтобы показать свою искренность и подкрепить открытым взглядом правдивость слов, но я осознавала — посмотрю, и потом буду блеять нечто невразумительное, а-ля белая овечка! Вот почему сложила руки в молитвенном жесте и попросила:

— Выслушайте меня!

Ну а что — крайние меры — они такие! А то кто этих драконов знает. Мстительные же, говорят. Захочет счеты свести — и поминай как звали!

А еще меня смущало то, как глубоко и тяжело дышал Эрис Драгос, словно перед прыжком на глубину… И я бы даже заподозрила что недоброе в отношение молоденькой покорительницы приворотного зелья и дракона, если бы не рассказ Алана о сердечной привязанности куратора к Мари Финис.

Скрежет ножек стула по полу заставил поморщиться. Похоже, Эрис приволок стул и сел прямо напротив меня на расстоянии всего в пару метров. Я четко слышала, как жалобно заскрипел под его весом ученический стул, как застонала деревянная спинка, на которую он откинулся или облокотился. А потом услышала:

— У тебя одна попытка, «Арива»!

Боги, он мне будет до конца учебы это напоминать?! Стоп! А почему одна попытка? А если не уложусь, то что?

«Тудум, тудум, тудум» — застучало в ушах и я шлепнула себя по левой стороне грудной клетки: «Приди в чувство!». Усмирила сердце, и хотела было начать объяснение, как услышала:

— И глаза открой, бесстыжая! Стыдно? Так поздно! Надо было раньше о воспитании думать, до того, как мой кабинет с ноги открыла!

Ой! Мой глаз дернулся! И еще раз!