Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цветковых растениях - Алексей Всеволодович Смирнов

Ходульные корни, однако, крайне необходимы, и без них не обойтись. Это надежные подпорки в трудной приливно-отливной ситуации. Листья, пучками растущие на концах ветвей, как бы уменьшенные копии листьев нашего домашнего фикуса: кожистые, толстые, вечнозеленые. Словно растут в местах, где мало влаги и ее нужно беречь. Но ризофора и в самом деле вынуждена экономить влагу. Причину найти нетрудно. Вода соленая, и чем больше поглощают ее корни, тем больше солей потребляет дерево. Даже при строжайшей экономии воды избыток солей приходится удалять. Для этого на нижней поверхности листьев есть железки, которые выводят соли. А дождь смывает соль в море.

Самое замечательное у ризофоры — плоды. Прорастают на ветвях. Всходы несколько месяцев висят на дереве, раскачиваясь под порывами ветра. Корешок вместе с частью стебля тяжелый, длинный, в четверть метра длиной и больше. Если ветер сбросит вниз незрелый плод, который не пророс, он утонет и пропадет. Проросший плод-сеянец, падая в грязь во время отлива, втыкается острым корнем и заякоривается прочно, волна его не смоет. Если же упадет во время прилива в воду, будет плавать, пока не уйдет вода. Если вода унесет с собою — будет плавать день, неделю, месяц. Может и три месяца плавать и останется живым. Только на четвертый месяц потонет.

От того, как и в каком положении плавает сеянец, зависит его дальнейшее благополучие. Если стоя, корнем вниз, солнце опаляет нежную почку стебелька, и сеянец гибнет. Если малютка дрейфует, «лежа на боку», почка охлаждается водой, и катастрофы не происходит. В таком положении сеянец мог бы уплыть далеко и даже переплыть океан. Но это займет слишком много времени, по крайней мере больше трех месяцев. Поэтому ризофора не может перебраться по воде ни из Азии в Америку, ни из Америки в Азию. И хоть на обоих континентах есть своя ризофора, они непохожи друг на друга. Американскую называют ризофора мангле, азиатскую — ризофора мукроната. Только в одном месте две ризофоры встретились — на островах Фиджи.

Заметив азиатский и американский виды вместе на островах Фиджи, X. Гаппи обнаружил, что они растут не вперемежку, а обособленно друг от друга. Мангле куртинами сама по себе, мукроната группами, тоже отдельно. Фиджийцы рассказали ботанику, что, кроме этих двух, на островах встречается еще и третий вид ризофоры, который они называли «селала», что по-фиджийски означает «дерево пустых цветков».

Гаппи тотчас же помчался разыскивать селалу. Найти ее оказалось нетрудно. Деревья нового вида выделялись своим несравненно более крупным ростом. Американская ризофора в высоту достигала 3–4 метров, азиатская 7–8, а селала возвышалась на 10 и даже 12 метров. Листья селалы были гораздо темнее, выглядели более здоровыми и крепкими. Словно росла она на особенной, плодороднейшей почве. Замечательно, что и селала встречалась тоже группами, как ее сородичи, и с ними не смешивалась.

Но самое непонятное было то, что под деревьями селалы совершенно нет молодых сеянцев, тогда как под другими видами ризофоры их сколько угодно. Не видно и плодов на ветвях. У ризофоры всегда плодов что елочных игрушек. У селалы ни одного. Цветов, однако, множество. Пыльца в них есть и завязь. Все как полагается. Тут Гаппи вспомнил, что селала — значит «пустые цветки». Видимо, опыления не происходит, и цветки пропадают зря. Гаппи попытался опылить цветки принудительно. Но без успеха. Тогда он взял пыльцу с американской ризофоры и нанес на пестик селалы. Но и в этом случае плод не завязался.

Как же размножается селала, откуда она берется, если не может обеспечить себя потомством? И как ей удается образовать такие густые куртины, что иной раз сквозь них и продраться нельзя? Что касается второго вопроса, то его удалось разрешить сравнительно быстро. Деревья селалы размножаются вегетативно. От ветвей отходят воздушные корни, спускаются в ил, укрепляются там и превращаются в ходульные. Постепенно связь с материнским деревом прерывается, старый ствол сгнивает, а молодой продолжает расти самостоятельно, со временем давая жизнь новому экземпляру селалы.

Но откуда взялся первый экземпляр? Он должен был вырасти из семени, а откуда взялось семя, если на деревьях не созревает ни одного плода? Гаппи предложил денежную награду тому, кто принесет хоть один плод селалы. Фиджийцы обещали поискать, но никому это не удалось. Тогда Гаппи вместе с фиджийцами начал внимательно изучать молодняк под деревьями азиатской и американской ризофор. Что касается последней, то сеянцы ее были точной копией материнских деревьев. А под азиатской — двух сортов. Одни напоминали материнское растение, другие — селалу! Вытащив из грязи несколько сеянцев селалы, обнаружили, что корни у них были красными, как у мукронаты. Значит, сеянцы селалы возникали из плодов азиатской ризофоры.

Молодые сеянцы ризофор очень нравятся крабам, которые с удовольствием закусывают ими, проводя естественное изреживание природных плантаций. В естественных загущенных зарослях эта мера хороша и полезна. Но на плантациях, где ризофору выращивают искусственно, крабы производят настоящий разгром. На Филиппинах догадались, как избавиться от нежелательных посетителей. Перед посадкой сеянцы слегка подсушивают в тени. Такие сеянцы крабы бракуют, и посадки удаются лучше.

Жизненный путь ризофоры сложен и труден. Новые территории она захватывает с помощью сеянцев, которые плавают «на боку». Они укрепляются где-то далеко от родительского дерева и образуют новую заросль на океанском берегу. Со временем заросль становится гуще; из сеянцев, которые падают с плодоносящих деревьев, вырастают новые экземпляры. На деревьях образуется все больше ходульных корней. Они переплетаются так густо, что пробраться через заросль можно, лишь выполняя акробатические трюки. Между ходульными корнями набиваются остатки растений и животных и разный хлам, который приносит море. Волны переслаивают это илом, и год за годом слой земли становится выше, пока не поднимется настолько, что ризофора окажется на суше.

Тогда это дерево начинает расти хуже. Да и сеянцы, падая на твердую землю, уже не находят там условий для жизни и гибнут. Оставшись без потомства, ризофора постепенно исчезает. Но она выполнила свою роль, отвоевала у моря часть его территории, которую теперь можно использовать для посевов риса или занять лугом.

Авиценния

Но в природе место отмирающей ризофоры занимает другое дерево — белый мангр авиценния. Ризофора растет там, где дважды в день приходит прилив. Авиценния — только там, куда достигают сизигийные приливы: приливы самых высоких уровней, которые бывают редко, только когда Солнце, Земля и Луна выстраиваются на одной линии. Грунт здесь уже не такой зыбкий. Тут ходульные корни-подпорки дереву не нужны. Но почва