Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней - Виктор Рубель

Пиршество начинается. Муталибов не пьёт, а Ельцин глушит стакан за стаканом, его всего развезло. В это время идёт процесс: Муталибов убеждает отказаться от поездки в Нагорный Карабах, а Ельцин упирается:

— Полечу и всё! И тебя с собой не возьму!

И это он говорит президенту независимой страны, которой Нагорный Карабах принадлежит! Потом Ельцин звонит Нурсултану Назарбаеву, президенту Казахстана, приглашает его поехать с ним в Карабах. Через несколько часов прилетает Назарбаев, и они на вертолёте летят в Карабах. На второй вертолёт я сажаю Муталибова и на свой страх и риск везу его туда же. Приземляются два вертолёта: из одного выходит Ельцин с Назарбаевым, из другого мы с Муталибовым. Ельцин увидел Муталибова и демонстративно говорит Коржакову:

— Чтобы я его там не видел!

Я в растерянности — не знаю, что делать. А что сделаешь, если культурный уровень нашего президента ниже минимально необходимого? В конце концов размещаю Муталибова с охраной в соседнем здании и прошу его не показываться на глаза Ельцину. Тем временем готовится импровизированная сцена, на которой должен выступать Ельцин: подогнали грузовик, опустили борта, поставили охрану. В 30 метрах от грузовика стоит цепь из местных милиционеров, а за ними уже толпа из местных жителей, в основном армян.

Ельцин начинает полупьяную пламенную речь о том, что всем надо жить в мире. Я стою и наблюдаю за толпой. Вдруг замечаю движение, схему которого уже изучил по Афганистану. Мужчины отдвигаются на задний план, а впереди перед цепью выстраиваются женщины и дети. Мы с Коржаковым сразу подошли к ребятам из группы спецназа «Альфа» и дали указание сомкнуть ряды, потому что явно готовится прорыв. Я такое уже видел в Афганистане: сейчас дети поднырнут под цепь, за ними ринутся женщины, образуется брешь, сквозь которую прорвутся и мужики.

Так и случилось. Толпа попыталась прорваться, но «Альфа» стояла жёстко, и все поняли: эти в случае чего будут стрелять. Люди стали кричать, чтобы земля была отдана армянам. Начали кое-где бросать тухлыми овощами. Ельцин быстро ретировался, мы были вынуждены эвакуировать его с Назарбаевым в соседний городок Гянджу. В последний момент я еле успел насильно втолкнуть Муталибова в машину Ельцина. Тот был страшно раздосадован. Для поправки настроения Ельцин по приезду в Гянджу снова напился. Потом заснул. Великая примиренческая миссия закончилась.

Как мы и предполагали, визит Ельцина только усугубил остроту конфликта. Вскоре после его приезда в Нагорный Карабах развязалась настоящая война. Операторы-экстрасенсы оказались совершенно правы в своих прогнозах.

К ещё более катастрофическим последствиям привели действия Ельцина по отношению к Чечне, которые нам не удалось предотвратить. Операторы-экстрасенсы неоднократно предупреждали нас, что в Чечне назревают грозные события и нужно проявить максимум взаимопонимания, выдержки и доброй воли, чтобы сбалансировать ситуацию. Это же самое понимали и все политически трезво мыслящие люди. Президент Чечни Джохар Дудаев многократно пытался добиться встречи или хотя бы телефонного разговора с Ельциным, но все его попытки оказались тщетными. Особенный энтузиазм в разжигании конфликта проявляли тогдашние премьер-министр Виктор Черномырдин, министр обороны Павел Грачёв и помощник президента Виктор Ильюшин. Вокруг Чечни смыкалось кольцо заговора, военный конфликт в Чечне многие хотели использовать для приватизации её нефтяных ресурсов, подпольной торговли оружием и разворовывания бюджетных денег, идущих в этот регион.

Понимая это, спецслужбы старались во что бы то ни стало не допустить военного конфликта. На основе оперативной информации и прогнозов, полученных от экстрасенсов, мы с Коржаковым составили докладную записку службы безопасности о недопустимости ввода войск в Чечню и боевых действий там. Как пример приводили

Афганистан. Вечером Коржаков доложил записку Президенту, и тот, к нашему облегчению, в целом с ней согласился. Однако утром следующего дня он принял решение о вводе войск в Чечню. Мы стали выяснять, почему Ельцин поменял своё решение, и обнаружили, что поздно вечером, уже после визита Коржакова к нему заезжал Черномырдин, и они проговорили до полуночи, похоже, что «не в сухую». Сразу стало понятно, кто является главным виновником начала войны в Чечне.

Анализируя эти примеры, мы видим две фактически симметричные ситуации: в Японии и на Кавказе. На Кавказе началась война, сначала одна, потом другая. Могли ли мы их предотвратить? Видимо, да. Смогли же в Японии! Операторы-экстрасенсы утверждают, что все предсказания носят вероятностный характер. Есть не одно строго определённое будущее, а спектр возможностей. От нас зависит, какую из них мы выберем. Но выбор будущего — это не просто желание, это наши усилия, наше понимание, наша мораль, наша собственная работа. Даже самые талантливые экстрасенсы, даже святые за нас этого не сделают, не говоря уж про гадалок и всяких там шарлатанов.

А шарлатанов в этой области хоть отбавляй. Мне вспоминается встреча с одним из них, Григорием Крабовым. В 1994 году меня и одного психолога пригласил для консультации Дмитрий Румянцев, начальник Управления кадров Администрации Президента РФ. Крабовой напросился к нему на приём и начал всячески расхваливать себя, превознося свои экстрасенсорные способности. Он жил тогда в Ташкенте и хотел, чтобы его взяли на работу в Администрацию Президента, дали зарплату не меньше двух тысяч долларов в месяц и трёхкомнатную квартиру в Москве.

Мы с психологом с удивлением смотрели на его апломб и явную неадекватность поведения и требований. Было ясно, что перед нами жулик с патологической манией величия. Но мы хотели быть до конца пунктуальными и попросили Крабового продемонстрировать свои экстрасенсорные способности, например остановить лифт между этажами. Крабовой отказался, сославшись на свою способность только диагностировать механизмы, но не воздействовать на них. Он видимо забыл, что несколькими минутами раньше утверждал совершенно иное. Показать нам свою диагностику он тоже не смог, поэтому совершенно не заинтересовал нашу структуру. Я доложил о нашей беседе Коржакову, который заметил, что в Москве своих мошенников хватает и добавлять к ним ташкентских нет никакой необходимости. Через десять лет, узнав, что Крабовой обманывает бесланских матерей, обещая оживить их погибших детей, я искренне пожалел, что наши спецслужбы не занялись этим мошенником серьёзно, когда только столкнулись с ним в 1994 году. Ведь мы могли ещё тогда очистить общество от этих помоев и уберечь бесланских матерей и многих других людей от обмана.

Работа с психотехнологиями таит в себе ряд ограничений и опасностей. Как-то мы проводили обычный текущий сеанс. Когда оператор погрузился в изменённое состояние сознания, мы установили с ним психологический рапорт и стали задавать вопросы. При этом мы сразу столкнулись с какими-то помехами: сломался диктофон, лента не прокручивалась. В диктофоне оказался посторонний предмет. Магнитофон починили — тут сели батарейки. Основные моменты я решил записать вручную, но в шариковой ручке закончились чернила. Всё выглядело так, что нам словно говорят: сеанс проводить не надо. Но мы всё-таки начали и продолжали его минут 30–40. Затем даём команду оператору на выход из особого состояния. А он не выходит, дыхание слабое, пульс еле прощупывается, лицо бледное. Мы пытаемся что-то сделать — ничего не получается.

Только в результате экстренных мер и специальной техники «обратного хода команд» удалось его привести в себя.

Отпоили мы его, откормили, дали передохнуть и потом задали вопрос: что же там происходило? Оказывается, он прошёл через классическое околосмертное переживание. Вот что он рассказал: «Я задал вопросы и вдруг увидел языческий храм. Внутри храма было возвышение, а на нём в длинных белых одеждах сидел старец с длинной седой бородой и с посохом в руках. Я решил, что это — Хранитель Вечности, та сущность, которая ведает вселенским банком информации. Мне очень захотелось остаться с ним. В следующий миг я увидел, что стою у его ног и мне лет пять. Старец гладит меня по голове и ласково говорит, что мне сюда ещё рано, надо идти туда, откуда пришёл. Затем старец разворачивает меня от себя и подталкивает вперёд, к выходу из храма. Всё начинает растворяться, а когда мир снова обрёл краски, я увидел себя в комнате среди вас».

Воспринимая подобные переживания с полной серьёзностью, мы поняли, что оператор мог действительно уйти, то есть умереть прямо на кушетке. Трудно сказать, смог ли бы помочь в этом случае врач-реаниматор, даже если бы он дежурил во время сеанса (а его не было!). Во всяком случае, к таким ситуациям надо быть психологически и юридически готовым. И врача всё же лучше иметь рядом.