Босс под Новый Год (СИ) - Ева Маршал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не уверена, что потом я его приму, — выдаю мстительно.
— А сейчас примешь? — Тут же превращается в мурлыкающего коварного соблазнителя Рома и берет меня за руки. Смотрит маняще. Улыбается так, что колени начинают превращаться в желе.
Но не сегодня. Не сегодня. Держусь!
У меня временный иммунитет к его приемчикам.
— Возможно… — отвечаю нарочито незаинтересованно и смотрю в сторону в угол, чтобы не выдать восторг во взгляде.
— Вот если бы ты сказала «Да»… — тянет слегка разочарованно Роман.
— Не уверена, что действительно этого хочу…
Вырываю руки из его захвата, складываю на груди, смотрю насупленно.
— Так, я все понял. Неромантичное предложение в правильный момент лучше, чем романтичное, но позже? — уточняет Рома.
Киваю с видом оскорбленной королевы.
Со вздохом Роман достает из кармана брюк квадратную коробочку, и у меня загораются глаза. То есть, кольцо все-таки существует!
Это правда!
Правда!
Он хочет жениться на мне!
Мамочки!
А я же не готова!
И без прически! Без украшений! Лохматая! Без макияжа и с опухшим от слез лицом!
«Слава богу, без лампы в руках. Или торшера какого-нибудь наперевес», — ехидничает внутренний голос.
— Уважаемая Алина Павловна, — официально, будто мы на деловом мероприятии, начинает Роман.
— Чего?! — Я точно не такого ожидаю в подобный момент.
— Прости, немного переволновался. Защитная реакция. Я ведь первый раз в жизни делаю предложение.
— Как это в первый? Ты ведь был женат!
— И что? Для этого совсем необязательно влюбляться и делать предложение. Достаточно не вовремя промолчать. И немного затупить. Потом убедить себя, что это неплохая идея и пора. Часики-то тикают, — вдруг заканчивает неожиданной фразой свою сумбурную фразу Роман.
Эта фраза не раз звучала в мой адрес, вызывая нервный тик. Но сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Ну правда ведь смешно слышать подобное от такого мужчины.
— А детей у тебя случаем нет? — уточняю на всякий случай, прежде чем окончательно выдохнуть.
— Нет. Детей нет. Жены нет. Любовниц нет, не считая работы — вот моя главная любовница, которую я никогда не брошу. Надеюсь, ты меня поймешь и простишь. Тем более, что у нас наметился тройничок — я ты и она. Иногда я и она. Иногда ты и она. Тут как пожелаешь, конечно, и сколько захочешь. Прости, дурацкая шутка, — Роман неловко смеется.
— Угу. Ежедневно, кроме выходных и отпусков! — подтверждаю довольно. — Ладно, продолжай делать мне предложение. Не отвлекайся.
— Благодарю за дозволение, моя королева.
— Ну хорошо хоть, не уважаемая Алина Павловна… — бормочу я и понимаю, что Рома волнуется гораздо сильнее, чем желает это признать.
А я еще стою тут и издеваюсь.
Мне вдруг становится ужасно неловко, стоит подумать, сколько всего сегодня на него навалилось. А ведь в отличие от меня, он так и не поспал. И в метель пешком ко мне бежал, правильно сообразив, что женщину в таком расстроенном состоянии оставлять одну нельзя. Каждая минута работает против него.
Мы долго смотрим друг на друга, а затем одновременно делаем шаг навстречу. Сталкиваемся, а дальше он хватает меня в объятия и целует так, что у меня шумит в ушах.
Отрезвляет навязчивая мысль — я должна увидеть проклятое кольцо!
Надеть его. Почувствовать его вес на пальце, только это позволит мне поверить в реальность происходящего. Аккуратно отодвигаюсь, насколько это возможно в кольце мужских рук и напоминаю:
— Рома, ты ничего не забыл? Кое-что очень важное, — намекаю.
— Знаешь, кажется, у меня кардинально сменились приоритеты, — хмыкает Роман и открывает, наконец, коробочку, в которой лежат сразу два кольца — помолвочное и обручальное.
— О-о-о, — тяну я, не в силах оторвать взгляд от потрясающего вида сверкающих в электрическом свете бриллиантов.
— Нравятся?
— Шутишь? Надевай же скорее! Надевай! — велю ему, протягивая руку с оттопыренным пальчиком.
— Нет уж. Сперва ответь мне на один вопрос. Ты выйдешь за меня замуж?
А я вдруг прихожу в себя. Кольца и бриллианты — это все прекрасно, но где самые главные слова, которые я на самом деле хочу услышать?
Убираю руку за спину, и лицо Романа меняется. Кажется, он уже совсем не понимает, что тут происходит.
— Сперва скажи то, чего никогда мне не говорил.
Рома хмурится и смотрит на меня непонимающим взглядом.
— А что еще я должен сказать?
— Я тебя люблю, — подсказываю этому недотепе.
— Я тебе сто раз это говорил! — возмущается Рома.
— Когда это? — От такой наглости у меня глаза на лоб лезут. — Ни разу не слышала!
— Этой ночью раз пять сказал. Если не больше. Заткнуться не мог, повторял! Кстати, ты первая, кому я признался в чувствах. И последняя, — тут же добавил он. — Я однолюб, как и мой отец.
— Я… я не слышала. Витала где-то в облаках, — признаю, смутившись. Марафон оргазмов прошлой ночью превратил мои мозги в кисель. Я, вообще, соображала слабо и изредка. Даже немножко стыдно за это. Но какая-то обиженная вредность во мне произносит: — Тихо говорил, наверное.
— Хорошо, скажу громко, — не спорит необычайно покладистый этой ночью Роман. — Я люблю тебя, Алина! Да что там люблю! У меня крышу от тебя рвет. С самого начала. Как увидел тебя в том вагоне, ни о чем думать не могу. Как пацан в подростковом возрасте! — говорит он с чувством и уже значительно тише добавляет: — Только ты в моем сердце, Алина. Ты одна. Навсегда.
Мечтательно улыбаюсь и хлопаю ресничками.
— Все, теперь делай предложение, — разрешаю довольно.
— А вы ничего не забыли, Алина Павловна? — вкрадчиво уточняет он и щурится.
— Ой, отчет забыла сделать! — спохватываюсь, округляя глаза.
— Какой еще отчет?!
Смеюсь при виде его ошарашенного лица.
— Да шучу я. Я тоже тебя люблю, Ромочка. Ужасно люблю. И выйду за тебя замуж, — отвечаю радостно. Но тут же начинаю перечислять: — И замки сменю. Или нет. Лучше квартиру. Не хочу жить там, где была твоя бывшая жена, — замечаю ревниво. — У нас должно быть только наше пространство. Без камер. Чтобы ты мог меня целовать, где вздумается. Всегда, когда я хочу.
Роман берет мой пальчик и надевает на него сразу два кольца. Они призывно блестят, но я смотрю только на его вдруг ставшее хищным лицо.
— Все. Попалась. Моя! — радостно восклицает он и подхватывает меня на руки, направляясь прямиком к кровати.
Но я ничего против не имею!
— Твоя. А ты — мой!
— Люблю тебя, мое солнце. Безумно люблю, — выдыхает Рома, склоняясь к моим губам. — И всегда буду любить.
— Ловлю на
