Наш грустный массаракш - Александр Александрович Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако этой мыслью пока что ни с кем не следует делиться – просто потому, что рано, масштаб исходящей от Семела угрозы пока что неизвестен, неизвестно даже, есть ли угроза вообще, строго говоря...
– Что-то еще, Кани? – спросил он, заметив характерное движение Каниллы, с которым был уже давно знаком.
– Ага, – кивнула Канилла. – Только разговор на сей раз пойдет не о Семеле. И объявление астрономии лженаукой, и запрет разглядывать небо в оптику не могли сложиться сами по себе, стать результатом каких-то заблуждений. Не родился же сам по себе «Закон о запрещенной технике»? Обязательно были люди, которые придумали некий план и претворили его в жизнь. И это были очень умные люди. Я помню, что вы говорили мне, когда мы летели в Хелльстад. Прямые запреты порождают многих любителей запретного. Гораздо выгоднее внедрить в массовое сознание мысль, что разглядывать звезды в оптику столь же неприлично, как выйти на улицу без штанов – и дальше уже не нужно прилагать никаких усилий, пойдет по накатанной... Как будто читали Лебона... Я, правда, не помню дословно, как там сказано... Командир, у вас найдется здесь Лебон?
– Само собой разумеется, – ухмыльнулся Сварог. – И здесь, и в Латеране всегда под рукой. Посмотри на полке.
Канилла вскочила и энергично направилась к стеллажу из сильванской горной березы в противоположном стрельчатому окну углу кабинета. Стала разглядывать надписи на корешках. Там всего-то было полдюжины полок, оставшихся от Фаларена, к которым Сварог добавил немного своего.
И не одну любимую с детства беллетристику вроде приключений трех мушкетеров, капитана Блада, дона Руматы и еще дюжины романов, стараниями Яны принявших именно тот вид, который ему помнился с пионерских времен. Стояла там и пара книг посерьезнее. Оказавшись на ронерском престоле и плотно занявшись государственными делами, он довольно быстро понял, что не стоит полагаться только на свой интеллект, не самый могучий в этом мире, будем самокритичны.
И советов царедворцев, понаторевших в управлении государством, маловато, да к тому же есть опасность попасть от них в некоторую зависимость. Толковый король просто-таки обязан поражать окружающих дельными мыслями, якобы пришедшими в голову ему самому, – к восторгу льстецов и молчаливому уважению людей посерьезнее.
Имелись полезные трактаты на эту тему, например сильванца Чей Чедогона или профессора Ремиденума Антенара. Однако они были чересчур обширны и писаны высокопарным слогом. Шевельнулись смутные воспоминания из прошлой жизни...
В свое время ему довелось – если честно, исключительно для скоротания скуки – пробежать и «Государя» Макиавелли, и «Психологию масс» Гюстава Лебона. Дальнейшее было совсем просто: Яна извлекла из его памяти обе книги, и они легли на стол Сварогу в первозданном виде, восстановленные до запятой. И помогли ему управлять королевствами. Стали своего рода «Руководством для начинающего короля». Яна тоже отнеслась к ним с большим интересом, проштудировав от корки до корки. Более того: вычистив из обеих книг все реалии истории Земли и оформив в виде рукописи (анонимной) Сварог дал их читать таларским ближайшим сподвижникам: Интагару, Брейсингему, Старой Матушке и полудюжине других. За исключением, понятно, маршала Гарайлы – там ни словечка не было о кавалерии.
У всех книги имели большой успех. Интагар даже сказал, что, по его сугубому мнению, этих книжников надо немедленно принять на государственную службу, хотя бы для начала приставить к Лемару, трудившемуся на ниве сочинения королевских манифестов в одиночку, и немного огорчился, когда Сварог с ходу придумал убедительную отговорку. Сказал, что оба книжника уже умерли (что истине полностью соответствовало)...
Канилла наконец отыскала Лебона, вернулась на свое место, принялась увлеченно перелистывать, пробегая взглядом страницы наискосок, Сварог с Яной терпеливо ждали.
– Ага, вот оно! – воскликнула Канилла и громко прочитала вслух: «Толпа не умеет мыслить критически и внемлет не аргументам, а неким красивым убедительным образам, созданным умелыми ораторами. С реальностью, как правило, эти образы не имеют ничего общего... Неспособность толпы правильно рассуждать мешает ей критически относиться к чему-либо, то есть отличать истину от заблуждений и иметь определенное суждение о чем бы то ни было. Суждения толпы всегда навязаны ей и никогда не бывают результатом всестороннего обсуждения... Легкость, с которой распространяются иногда известные мнения именно и зависит от того, что большинство людей не в состоянии составить частное мнение, основывающееся на собственных рассуждениях», – она громко захлопнула книгу и положила ее на стол.
– Отсюда в категорию толпы можно смело зачислить не только темные массы, но и ученый мир, всех образованных людей. Отсюда вытекает еще одна версия. – Она сделала театральную паузу – было у нее такое обыкновение, но только в тех случаях, когда время не поджимало. Яна молчала, хотя, по лицу видно, догадалась, о чем идет речь, и Сварог заговорил:
– Ну, нетрудно сделать логические умозаключения... Ни один человек, будь он хоть гением, не в состоянии проделать такое в одиночку. Необходима организация, система, тайное братство, наподобие монашеских, следов которого мы не нашли ни на земле, ни в Империи. Правильно?
– Правильно! – воскликнула Канилла. – Какая-то тайная организация, старательно внедрившая в умы ложную картину мира... и, я так подозреваю, до сих пор зорко следящая, чтобы ложь не оказалась разоблачена. Они и сейчас где-то рядом. Можно пойти дальше и предположить, что это еще и тайный орган управления...
– Вот уж с чем не соглашусь, – энергично возразила Яна. – Видите ли, императоры давным-давно создали систему, позволяющую быстро обнаружить, если кто-то попытается управлять в обход них. В технические подробности нет смысла вдаваться, а суть такова: в моем Кабинете, как и в Кабинетах предыдущих монархов, есть Зеленый Невод – система, держащая под надзором
