Непара - Эллин Ти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Колосов вылетает из салона, хлопая дверью так громко, что меня оглушает на секунду, и пинает ногой почти растаявший сугроб у машины, рассыпая по капоту снег.
А мне становится так противно от себя самой, что хочется плакать и лежать на кровати, свернувшись калачиком.
Кто из нас идиот? Я не знаю. Мне просто плохо.
Выхожу из машины и иду в сторону автобусной остановки, краем глаза замечая, что Егор смотрит мне вслед, а Лиза целуется с Савой на крыльце, ей не до меня.
И славно.
На пары сегодня я не пойду.
Хочу… Я не знаю, чего хочу. Наверное, побыть одной. Может, я зря это все? Не знаю, пока не могу осознать, что чувствую. Мне просто плохо и очень противно, как будто бы отмыться хочется.
Пишу Лизе эсэмэску, чтобы не ждала меня сегодня, и сажусь в первый попавшийся автобус, даже не посмотрев на номер. Все равно. Мне просто дико хочется куда-нибудь уехать, чтобы разложить в голове кашу по тарелочкам и хоть немного отсортировать мысли.
Лиза
Этот день официально можно записывать в раздел самых странных дней и обводить его в календаре каким-нибудь серым, а может, даже фиолетовым цветом. Сначала молчаливые Колосовы, потом целующий меня Савельев, потом Антон, который чересчур приветливо мне улыбнулся и даже поздоровался, а потом новость о том, что Егор с Лисой очень сильно поссорились, и ее эсэмэски с просьбой не звонить, пока она сама не решится поговорить.
Ну супер.
Пары без нее обычно проходят до ужаса скучно, но сегодня, мне кажется, нам было необходимо побыть на расстоянии. Она решала свои проблемы, я пыталась понять саму себя. Этот утренний поцелуй… Он выбил почву из-под ног и заставил упасть на дно океана, захлебнуться пониманием того, что я натворила.
На что я надеялась? Чем думала?
Сотни фильмов смотрела, книжки читала, да и жизненных примеров было до фига, чтобы, конечно же, все это мигом забыть и прыгнуть в постель к Савельеву. Ну какой секс по дружбе? Без каких обязательств, когда у меня после каждого раза с ним желание хоть когда-нибудь попробовать с другими отпадало напрочь.
Дура, наивная дура! Он красивый, горячий, молодой, спортивный, с чувством юмора. Еще и заботливый, черт его дери. Не влюбиться не было шансов.
Хотя один был, если честно.
Но для этого нужно было обрубить с ним все связи, еще когда он решил оплатить мои лекарства в аптеке.
Секс по дружбе… Даже смешно. По какой дружбе? Просто я влюбилась как дура, а Савельев радовался очередной доступной девице в своей постели. Зачем искать кого-то нового и уламывать, если Лиза сама прибежит, да?
Настроение почти до слез дерьмовое, мне хочется, впервые за долгое время, обниматься и нежиться, с кем-нибудь целоваться и обо всем на свете болтать.
С кем-нибудь, ага.
После пар Савельев забирает меня на тренировку, и я послушно иду за ним в машину. Сопротивляться нет сил, да и… Да и не хочется уже ему сопротивляться. Вот по голове себе надавать очень хочется, а сопротивляться — нет.
Через полчаса мы уже вовсю тренируемся, и я сама для себя отмечаю, что за месяц в зале достигла неплохих успехов и в форме, и в самочувствии.
— Гаврюш, давай ноги чуть шире и колени в стороны.
Приседания — это моя отдельная боль. Во-первых, у меня дерьмово с техникой. Во-вторых, Артем всегда стоит сзади почти вплотную. В-третьих, он сейчас присел позади и трогает мои ноги, помогая встать в правильное положение.
Я никогда не думала, что буду такой влюбленной идиоткой, как в женских романах, но… буду. Потому что, без шуток, пробегают мурашки, когда он касается, и мозг работать отказывается. Стою, воздух губами хватаю, как выброшенная на берег селедка, и пялюсь на нас в зеркало, наверняка идиотским взглядом. Если бы с меня рисовали эмодзи, я была бы тем самым, у которого слюни текут и сердечки из глаз выпадают.
Докатилась, блин.
— Лиза, ау. — Трясу головой и почти пугаюсь: Савельев уже стоит передо мной и щелкает пальцами перед лицом. Надо прекращать так уходить в мысли, а то он меня в психушку отвезет. — Ты в порядке?
— Нормально.
Хмурюсь. Блин… Почему он не может быть придурком? Раньше у него отлично получалось, что сейчас мешает?
— Тогда давай, десять приседаний, потом отдыхаешь. Я страхую.
И он снова становится сзади, а я снова пытаюсь удержаться на плаву в реальности, чтобы не сойти с ума от близости. Уже сама себя раздражаю этими эмоциями, но пока совладать с ними очень тяжело. Надеюсь, что со временем это пройдет. Наверное, мне просто нужно смириться, что я влипла, и тогда перестану вот так реагировать на Савельева.
Я же перестану, да?
Надеюсь.
Иначе проще закрыться дома и вообще никуда не выходить. Потому что, куда бы я ни пошла, Артем там присутствует, а видеться с ним и дальше пускать слюни — совсем не вариант.
Приседания в задумчивости проходят, как никогда, просто: я так отвлекаюсь, что даже не чувствую боли в мышцах. Тема хвалит меня, говорит, что я умница, а мне за эти слова его прибить хочется.
Савельев, пожалуйста, будь козлом и мудаком, очень надо! Мне будет проще тебя разлюбить, если будешь придурком, а пока ты говоришь, что я умница, шансы на это равны нулю.
— Эй, коротышка, давай с тобой сегодня новое упражнение попробуем. Я пять блинов по десять килограмм не положу, спине больно будет, а твои сорок и один блинчик как раз сверху идеально лягут. Давай? Я в планку, ты сверху на меня, и в руки один блин.
— Во мне пятьдесят, без него обойдемся.
Что я там говорила про странный день? Вот нужно его не фиолетовым цветом в календаре выделить, а черным. Как знак того, что Лиза Гаврилова похоронила свою адекватность и здравый смысл. Потому что в моем состоянии бежать от таких предложений надо, а я киваю как дура набитая и укладываюсь на спину к нему, еще и руками обнимаю, чтобы якобы не упасть. Ага. Упадешь тут, как же. Когда он в плечах шире меня в четыре раза. Лежу, как в «Титанике», вместо двери Савельев, вместо океана… тоже океан, только другой немного.
Артем точно издевается. Не знаю, что на него нашло, но почему-то именно сегодня он решил, что
