Истреби в себе змею - Владимир Контровский

Мягкий интимный полумрак спальни прорезала узенькая полоска света: раздвигалась одна из стенных панелей. А странность заключалась в том, что открывался запасной, тайный выход, ведущий к вертолётному ангару, расположенному на вершине горы. Об этом отнорке почти никто не знал, а его код-пароль был известен только самому Бладу и Стэрди. И тем не менее, именно этот потайной ход сейчас открывался - медленно и беззвучно.

Рефлексы опередили сознание. Джейк вырвал пистолет из специального углубления в изголовье раньше, чем успел понять, что за тёмный силуэт прорисовался в слабо освещённом проёме. Но лорд-протектор не смог поднять оружие - каменная тяжесть пригнула его руку к пышному ковру, устилавшему пол.

Алан шагал за Диего по чуть наклонному широкому коридору, уходящему вглубь. Эта галерея была парадной: её стены покрывала выполненная "под древность" роспись на темы мифов разных стран и народов, через каждые несколько шагов встречались каменные статуи звероподобных богов тольтеков и ольмеков.[18] Света здесь хватало: на стыке стен и потолка были установлены скрытые электрические светильники, хотя экзальтированные визитёры считали, что это работает магия. Коридор незаметно поворачивал и в конце выводил наружу, к выходу из Катакомб; протяжённость его была не слишком велика, но за время экскурсии, сопровождаемой ореолом мистики и многозначительно-таинственными комментариями гидов из агентства Мерседес, многим туристам зачастую казалось, что они прошли насквозь через сердце горы. Таковых не разубеждали - человек легче всего верит в то, во что хочет поверить.

Подавляющее большинство посетителей, прибывающих в Катакомбы за экзотикой, не знало, что кое-где в полутёмных нишах за спинами уродливых идолов находились проходы, ведущие во второй кольцевой коридор. В этом коридоре располагались жилые гроты адептов "горного братства", и сюда попадали немногие. А дальше в паутину узких ходов и тайных пещер из посторонних допускались вообще единицы: с ведома и согласия матери Эухеньи и только в сопровождении кого-нибудь из её молчаливых доверенных учеников.

Алан и Диего быстро добрались до середины парадной галереи. Там Рохо остановился, бросил быстрый взгляд на своего спутника, словно в последний раз задавая себе вопрос: "А правильно ли я поступаю?", а потом решительно шагнул в густую тень за выгнутой спиной громадного пернатого змея.

– Идёмте, Алан, - негромко сказал он, - нам сюда.

Узкая каменная щель показалась Алану тёмной после хорошо освещённого парадного коридора, но глаза Старика быстро привыкли к рассеянному голубоватому свечению. "Хм, - подумал он, - а вот это уже настоящий магический свет, хотя на первый взгляд он таковым не кажется. Хорошо сделано - у них здесь есть очень способные мальчики и девочки…". Алан ощущал пульсацию энергии, свободно текущей сквозь пласты базальта, и чувствовал: этой энергией здесь умеют управлять. "Жаль, - подумал он, - сколько времени потеряно зря. Мне надо было придти сюда ещё лет десять назад, а может быть, и раньше. Но что толку сожалеть об этом: хорошо, что я всё-таки сюда пришёл…".

За поворотом им встретились две молоденькие девушки. Они приветствовали Рохо почтительными кивками, одарив Алана лишь мимолетными взглядами - раз этот незнакомец идёт в сопровождении Того, Кто Слышал Крик, значит, так надо. Однако Алан почувствовал, что обе эти девочки мгновенно поняли, кто он такой - они явно хорошо умели чуять Силу. И снова Алан ощутил укол горечи - "Эх, надо было придти раньше!" - и даже зависти: кто-то делал дело, пока он, один из первых ортов этого мира, упорно от него отгораживался…

Путь по каменному лабиринту оказался недолгим. Диего и Алан свернули в одно из ответвлений второго коридора, миновали несколько пещер, встретив по пути ещё нескольких птенцов горного гнезда, и вошли в обширный грот. И там на деревянном кресле, украшенном причудливой резьбой, сидела женщина в чёрном одеянии.

– Миктекасиуатль, - позвал Диего, - я привёл человека, который хочет тебя видеть.

Эухенья неспешно повернула голову, и Диего поразили её глаза: они горели, светились раскалёнными огненными точками - Рохо уже и забыл, что глаза ведьмы могут быть такими.

– Ты поступил правильно, chico ruso, - медленно проговорила она. - Не бойся, это не враг. Но вот сможет ли он быть другом… Садись, пришелец, - и темная сухая рука колдуньи указала на плоский камень, прикрытый меховой шкурой. - Мы будем говорить.

"Что за чёрт, - подумал Алан. - Почему мне кажется, что я уже слышал этот голос? Правда, это было давно. Очень давно…"

Он опустился на указанное ему место и откашлялся. Ощущение было странным - Алан ждал этой встречи, добивался её; он многое хотел сказать, а вот теперь, когда пришло время говорить, все слова куда-то делись, и даже язык стал чужим и непослушным. И ещё - Алану было неловко под пронзительно-испытующим взглядом ведьмы, словно эта Миктекасиуатль знала о нём что-то такое, о чём он сам предпочёл бы забыть.

– Говори, я слушаю, - напомнила Эухенья

– Я пришёл с севера… - начал Алан.

– Там стало холодно, и тебе захотелось тепла?

Как ни странно, но лёгкая тень иронии, притаившаяся в этом невинно-двусмысленном вопросе, помогла Алану справиться с собой и преодолеть замешательство. И он рассказал обо всем, что знал - обо всём. Он рассказал о Попечителях и о ньюменах, о детях-индиго и о той чёрной тени, которая густела и расползалась. Алан знал многое: он годами и десятилетиями внимательно следил за всем происходящим, причём методами, недоступными обычному человеку. Он контролировал ментальное поле огромной страны на севере, чутко фиксируя все его изменения, и отмечал энергетические всплески с точностью, далеко превосходящей точность самой совершенной аппаратуры. Алан знал о конечных целях Правителей, знал он и о том, какими способами они намерены их добиваться. Он знал о работе профессора Люка Чойса и его коллег, об инкубаторах и о штампах; знал о проекте "Индиго". И сейчас Алан не просто рассказывал - он излагал выводы, сделанные на основе собственных наблюдений.

"Да, - подумал Рохо, слушая рассказ сеньора Ансиано, - если бы я писал шпионские романы, я бы сделал из этой истории бестселлер мирового уровня! Какую титаническую работу проделал этот человек! И какая мрачная картина вырисовывается в итоге…".

– Единственное, о чём у меня нет точных сведений, - речь Алана текла свободно, от его скованности не осталось и следа, - это о том, куда девались выпускники Приютов. А они были, в этом нет никаких сомнений. Среди ньюменов есть те, кому за двадцать, а возраст воспитанников Приютов ограничен пятнадцатью годами. Но Приюты существуют уже около двадцати лет! Вопрос: где первые их воспитанники - те, кому сейчас двадцать пять? Просто ушли в большой мир и живут обычной жизнью? Возможно, но… маловероятно. Я наблюдал сильнейшие возмущения психополя, когда присматривался к Приютам, - значит, там были настоящие таланты. И я уверен, что эти самородки не остались незамеченными. Значит…