Белые тапочки от Версаче - Татьяна Луганцева

Глава 22

Кате снилось, что она едет на жутко тарахтящем тракторе. Она недовольно поморщилась и открыла глаза. Тарахтел это вовсе не трактор, а Регина храпела во всю мощь, так, что сотрясалась кровать.

– Вот это женщина получится! – проговорила уже проснувшаяся Тина, перехватив взгляд подруги.

В этот момент в дверь раздался стук. Катя пулей слетела с кровати и понеслась вместе с прихорашивающейся у зеркала Кристиной в ванную комнату. Укрыться они успели в последний момент. Это Регине принесли завтрак. Когда монашка ушла, предупредив Регину, что доктор Франческо обязательно сегодня поговорит с ней, но после утренней запланированной операции, девушки выглянули из ванной.

– Регина, давай собирайся! Пока все на нашей стороне. Проверим жилище доктора, пока он оперирует.

– Какие вы все-таки неугомонные. Ладно, иду, – спустила волосатые ноги с кровати Регина, – надо, действительно, поторопиться, а то ваш эскулап отчекрыжит мне сегодня что не надо…

– Что, уже передумала? – хмыкнула Тина.

– Боюсь, что вместе с тем, что мне не нужно, у меня прихватят почку или кусок печени. У вашей-то Веры ребенка удалили.

– Хорошо, что ты это еще помнишь.

– Освобождайте ванную, – попросила Регина.

– Да заходи к нам, тут все свои, – засмеялась Кристина.

– Что ты меня все время подкалываешь? Не выспалась, что ли? – Регина прошлепала босыми ногами в ванную.

– Только эпиляцию не делай! Это будет слишком долго, – не унималась Кристина.

– Да что с тобой? – покосилась на нее уже и Катя.

– Да посмотри на него! – взорвалась Кристина. – Здоровый бугай, весь в волосах, и в женщину он хочет превратиться! Умереть не встать! И это при том, что в России столько одиноких женщин! Если еще оставшиеся и не спившиеся мужики будут пол менять, это что мы делать-то будем? – прокричала Тина, нисколько не переживая, что может быть услышана и обнаружена.

– Я не виноват, что у меня мозги женские, – обиженно выпятила полные губы Регина.

– Знаешь что?! – вдруг накинулась на нее Кристина и принялась колотить ее по груди с неистовой силой. – Вот и пересади себе мозги!

Катя оттащила подругу от Регины, а та укрылась в ванной комнате.

– Ты что, с ума сошла?

– Прости, что-то я нервничаю… я ведь так больше и не заснула. Меня твои ночные предположения, что именно меня вызвали сюда таким необычным способом, совсем вывели из себя. Я все лежала и думала.

– И что надумала?

– Что я неспроста изобразила Франческо на своем рисунке.

– Мистика?

– Если бы… я видела его в Москве, и видела несколько раз.

– Аж несколько раз? – переспросила Катя.

– Именно! Верь мне! Только я не могу вспомнить где…

Катя нацепила на себя монашескую одежду, а Кристина села на кровать и принялась уплетать завтрак, принесенный Регине.

Хозяйка вышла умытая, бодрая и подтянутая, в ярко-красном пиджаке и длинной розовой юбке.

– Ты бы еще мигалку на голову надела! Мы же на дело идем, а ты как попугаиха! – гаркнула Тина.

Регина покосилась на Кристину и спросила у Кати:

– Все еще не успокоилась?

– Не бойся. Съела твой завтрак, сейчас подобреет.

– А я?

– А тебе перед операцией по пересадке мозгов есть нельзя, – ответила Кристина и, очаровательно улыбнувшись, сняла с себя всю одежду.

Регина вздрогнула и отвернулась.

– Ты чего, подруга?

– Я стесняюсь.

– Ну да! – Кристина надела на себя монашеское платье и прошлась по комнате, вихляя бедрами.

– Как они это носят? Не видно ни фигуры, ничего…

– Они не показывают фигуру, – ответила Катя.

– Вот и я о том же. Как можно уходить в монастырь? Бежать от жизни, от любви? – Тина подошла к Регине и посмотрела ей в глаза.

– Эх, Регина!..

– Хватит болтать, идем! – тряхнула головой Катя.

– Думаю, через больницу лучше не идти, там сейчас снуют сестры-монашки, и они могут сильно удивиться, увидев вас, – сказала Регина.

– Да ты самая яркая из нас, – ответила Тина.

– Женщина должна быть яркой! Ты сама меня учила! Я предлагаю выбраться из комнаты через окно. А что? – предугадала их реакцию Регина. – Всего второй этаж. Я спрыгну, а затем поймаю вас, монашки вы мои.

– А сможешь? – недоверчиво спросила Катя.

– Эх, в моей физической форме уже смогла убедиться Кристина.

Регина ловко забралась на подоконник и, выглянув наружу, быстро и легко спрыгнула вниз, словно всю жизнь этим занималась.

– Ну что ж… – перекрестилась Катя, – мы сами подрядили эту сумасшедшую.

Она с трудом взобралась на подоконник и, долго не раздумывая, чтобы не испугаться, прыгнула вниз. Регина ее поймала и сделала это абсолютно по-мужски. Следующей в окне появилась Тина.

– А вы поймаете монашку без нижнего белья?

– Лучше все-таки в трусах, а то могу не поймать, засмотрюсь на что не надо!.. – ответила Регина.

Приземление Кристины тоже оказалось удачным, и они втроем направились в сторону отдельно стоящего белого домика, утопавшего в зелени и цветах.

– Дом, милый дом! Жилище Франческо! – прокомментировала Кристина.

– Ты сложи руки на груди и иди смиренно, а то привлечешь к нам внимание, – сказала Катя, замыкавшая троицу.

– А что? Мы пациентку лечебницы сопровождаем на прогулке. А вдруг в своем доме Франческо прячет скелет в шкафу? – хмыкнула Регина.

– Причем Франческо может прятать у себя скелеты в прямом смысле, – подтвердила Тина.

Они подошли к одинокому белому домику и осмотрелись. На окошках кружевные занавески, кусты роз и жасмина аккуратно подстрижены, дорожки посыпаны декоративной галькой. Все здесь дышало заботой и любовью. Даже воздух, казалось, застыл, отчего аромат цветов оказывал просто-таки дурманящее действие. Сообщники даже перестали ругаться, так как на них тоже повлияла эта особая атмосфера. Они обошли дом и зачарованно остановились. С другой стороны дом был еще красивее. Стена была увита плющом, который плавно обвивал невидимые, тонкие, металлические прутья и потом спускался вниз до земли, образовывая огромную арку из зелени.

– Вот это да… – прошептала Кристина, – здесь всегда тишина, покой, тень и прохлада.

На небольшой полянке стояли удобное плетеное кресло-качалка с небрежно брошенным на него хлопковым пледом цвета лазури, маленький железный столик, столешница которого была выложена разноцветным стеклом, и подставка для книг и журналов. Тишину нарушали только весело чирикающие птички и шум струящейся воды небольшого фонтана.

– Я понимаю, почему Франческо каждый вечер уединяется здесь, это просто оазис для восстановления сил после проведения тяжелых операций, – проговорила Катя.

– Так что, уходим отсюда? – обрадовалась Кристина.

– Ну уж нет. – Катя решительно подошла к скрытой в тени двери и постучала. Казалось, эхо прокатилось по всему дому, и больше ничто не нарушило покой этого зачарованного места. Катя постучала еще раз.

– Никого нет, Франческо на операции, идем отсюда, что-то мне не по себе, – потянула Катю за рукав подруга.

Но дверь неожиданно отворилась, и из глубины дома из полумрака, царившего там, показалось лицо человека, которого они ожидали увидеть меньше всего на свете.

– Казимир Натанович? – выдохнула Кристина и покачнулась. Если бы не стоящая рядом Регина, Кристина бы точно потеряла сознание.

– Чего расшумелись? – недовольно спросил стройный старик с интеллигентным лицом и, развернувшись, пошел внутрь дома, оставляя входную дверь открытой.

Катя первая рискнула сделать шаг и, дрожа всем телом, проследовала на мерцающий впереди свет. За ней двинулась Регина, а вот Тине пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы войти в темный проем двери, которую только что открыл покойник…

– Мистика, – прошептала Тина и сжала кулаки.

Они втроем, словно зачарованные странники, вошли в небольшую, но очень уютную комнату с дорогим убранством. Огромная позолоченная кровать с озорными амурчиками. Над кроватью – роскошный, бархатный балдахин с золотыми кисточками. Катя подумала, что именно на такой кровати могла бы спать знаменитая любовница Людовика Пятнадцатого маркиза Помпадур. По всем стенам комнаты в помпезных, дорогих, тканевых обоях висели картины, по всей видимости, подлинники. Абсолютно вся мебель в комнате была антикварная, чтобы понять это, даже не надо было быть специалистом. На этом роскошном ложе возлежала старушка в старомодном кружевном чепце с совершенно отсутствующим взглядом. Казимир Натанович поправил пуховое одеяло и присел у нее в ногах. Кристина дрожащими губами спросила:

– Казимир Натанович, это вы?! Это вы или ваш брат-близнец?

– Я это, Кристиночка, я! Здравствуй, дорогая.

– Но как же? Как же это? Вы же умерли? Что вы здесь делаете?

– А тебе это и вправду интересно, звезда моя? – Казимир Натанович вел себя очень спокойно, тихо, по-домашнему.

– А вы как думаете? Казимир Натанович!