Хозяйка колодца - Татьяна Корсакова

На рыбалку выдвигались чисто мужской компанией: они с Морганом, Савельев, Борейша и Глеб Литте. Уже на Правом берегу к ним присоединился участковый Иван Полевкин. Без формы, в старых джинсах и камуфляжной куртке, выглядел он совсем уж непрезентабельно, но вел себя деловито, со сдержанным достоинством, как истинный представитель власти. Впрочем, в рыбацком деле, в отличие от Борейши, который на рыбалку вырядился, как на сафари, даже пробковый шлем нацепил, Полевкин и в самом деле разбирался неплохо, чем заслужил молчаливое одобрение Сотника. Этим вечером участковый был гвоздем программы и единственным ньюсмейкером. После третьей рюмки водки он подобрел, утратил официоз и заговорил наконец как нормальный мужик, а не как мент. Рассказывал он в основном о всяких несущественных мелочах, пока Борейша, который непосредственно в рыбалке не принимал никакого участия, не спросил:

– А что, Иван Борисович, это правда, что в больнице минувшей ночью было совершено убийство?

В повисшей после этого вопроса тишине было слышно, как звенят над головой комары. Сотник прихлопнул одного, удивленно посмотрел на Полевкина.

– Правда, что ли?! А кого убили?

– Вениамин Петрович, откуда такая информация? – строго спросил участковый.

– От Валентины, – Борейша виновато улыбнулся. – Я подумал, если уж Валентина знает, значит, о тайне следствия речь не идет.

– Ох уж мне эти женщины, – Полевкин страдальчески вздохнул. – Мог бы догадаться, что то, что известно Марии Ивановне, медсестре из больницы, через час будет известно на обоих берегах.

– Странно, что Марьяна нам ничего не сказала, – Сотник посмотрел на сидящего с каменным лицом Моргана.

– Это потому, что Марьяна, в отличие от некоторых, четко следует моим инструкциям, – заявил Полевкин, и тон, которым это было сказано, Сотнику очень не понравился. Было в нем что-то покровительственно-собственническое, как будто участкового с Марьяной связывает нечто большее, чем служебные отношения.

Сотник снова посмотрел на Моргана. Может быть, в этом и крылась причина его дурного настроения? В том, что Марьяна отдала свое сердце деревенскому участковому. Морган на услышанное никак не отреагировал, длинной палкой пошевелил дрова в костре.

– А что там приключилось? Если, конечно, это не идет вразрез… – Борейша смущенно замолчал, но тут же продолжил: – Дело в том, что я слышал, что накануне в саду произошел еще один инцидент.

– Вот там как раз не было никакого криминала! – Полевкин махнул рукой. – Митрич, сторож с лодочной станции, напился и свалился в колодец. Вот ваши товарищи, – он кивнул на них с Морганом, – его и нашли.

– Нашли и промолчали?! Не поделились с нами такой сенсационной новостью! – Борейша посмотрел на них с легким укором.

– Иван Борисович не велел, – сказал Морган, и в голосе его Сотнику почудился сарказм.

Возможно, не ему одному, потому что Полевкин вдруг насупился, глянул на Моргана исподлобья.

– А что вы делали у колодца? – спросил Глеб Литте, помешивая уже почти готовую уху.

– Искали рыбу моей мечты! Димка, Вениамин Петрович, я вам уже рассказывал. Помните?

– Рыбу из колодца? – усмехнулся Димыч. – Ну и как, нашли?

– Нашли, но не то, на что рассчитывали. Пришлось вызывать Ивана Борисовича.

– А что же с убийством? – Борейша в нетерпении поерзал на месте. – Есть что-нибудь интересное?

– Что может быть интересного в убийстве? – буркнул Полевкин.

– Так ведь Вениамин Петрович как раз специализируется на убийствах. – Димыч разлил водку по пластиковым стаканам.

– Вымышленных убийствах, прошу заметить, – уточнил Борейша.

– Как бы то ни было, а вас такие вещи должны интересовать. В профессиональном смысле, – Димыч посмотрел на Полевкина. – Да ладно, Вань, расскажи! Тут ведь все свои.

– Да нечего особо рассказывать, – отмахнулся тот. – Старушку-библиотекаршу кто-то ночью придушил подушкой, а потом обстряпал дело так, как будто она умерла во сне. Но меня насторожили кое-какие моменты. Вот и все.

– Это какую еще старушку? – Сотник перевел взгляд с участкового на Моргана. – Уж не Сидоровну ли?

– А вы знакомы? – удивился Полевкин.

– Было дело. Прикольная бабулька… – Сотник запнулся. – Была. С книгами своими носилась… Кстати, Иван, – он снова посмотрел на Полевкина, – а нас ведь этой ночью ограбили! Унесли Димкину подводную камеру и книжицу одну.

– Какую книжицу? – оживился Борейша.

– А вот как раз книжицу убитой бабушки. Накануне она подарила книжицу Марьяне, а Морган взял почитать.

При этих словах Полевкин снова помрачнел.

– Будете писать заявление? – спросил он, с прищуром рассматривая Моргана.

– Да ладно, – отмахнулся Савельев. – Камера эта, по сути, бесполезная штука. Как-нибудь без заявления обойдемся.

– А что там было в книге? – спросил Глеб Литте. Этим вечером он больше пил, чем говорил. Как заметил Сотник, он вообще был парнем немногословным.

– Да, – поддержал его Борейша. – Ради какой такой книги кто-то решился на грабеж?

Сотник поймал предупредительный взгляд Моргана, едва заметно кивнул в ответ.

– Анатомический атлас девятнадцатого века, – брякнул первое, что пришло в голову.

– А зачем вам понадобился анатомический атлас? – удивился Глеб.

– Ну как зачем? Из интереса! – Сотник порадовался, что в сгущающихся сумерках никто не заметил, как он покраснел.

– Между прочим, за атлас девятнадцатого века можно выручить приличные деньги, – со знанием дела заявил Борейша. – А у этой вашей старушки, я так понимаю, библиотека была богатая. Вот вам и мотив для убийства, Иван Борисович.

– Вы думаете, ее убили из-за каких-то книг? – Полевкин недоверчиво покачал головой.

– Это не какие-то книги, это раритетные книги. Так что запросто.

– Погодите! Я же помню, как закрывали клуб и расформировывали библиотеку. Книги тогда всем желающим раздавали совершенно бесплатно. Дим, скажи! Ты же меня тогда еще с собой потащил в графскую усадьбу.

– Было дело, – Савельев мечтательно улыбнулся. – Я как раз работал над диссертацией, когда кто-то бросил клич, что библиотеку раздают. И, Вениамин Петрович, должен с вами согласиться, книги мне тогда попались раритетные, из личной библиотеки графа Лемешева! В каком-нибудь антикварном салоне я отдал бы за них приличные деньги, а тут такое везение. Допускаю, что самое ценное эта ваша старушка-библиотекарша оставила себе. Иван, ты осматривал ее книги?