В одном чёрном-чёрном сборнике… - Герман Михайлович Шендеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И что теперь? Куда идти? Бурелом чудесным образом исчез, и Мила находилась посреди дубравы. Она не задавалась вопросом, кто ее сюда перенес, потому что итак понятно, что в этом чудовищном лесу творятся жуткие и странные вещи.
По курсу выживания в экстремальных условиях у Милы были поверхностные познания. Солнца из-за верхушек дубов видно не было, но по длинным теням она предположила, что время близится к вечеру. Еще вроде бы мох растет на деревьях с северной стороны, но Миле было все равно куда идти: хоть на север, хоть на юг или на восток. Она выбрала направление наугад и, слегка припадая на ушибленную ногу, поковыляла.
Предостережение торговки теперь виделось Миле в другом ракурсе. Как там она сказала? Ничего в лесу не рвать и ничего не есть? А девушка нарушила сразу два запрета, и за это ее ждет смерть. Медленно плетясь, она с ужасом вглядывалась в густые заросли, в любой момент ожидая в них увидеть лешего. Еще и ветер поднялся, и его шелест в листве напоминал зловещий шепот. Мила вздрагивала от каждого шороха и скрипа, но следующий звук ее заставил похолодеть. Совсем недалеко от нее раздался леденящий душу волчий вой. Ему тут же вторил другой, более низкий и гортанный. Мила почувствовала, как у нее на голове зашевелились волосы. Ее захлестнула ледяная волна паники, и девушка на грани срыва голоса пронзительно завизжала. Она и сама оглохла от собственного вопля, потому не сразу услышала крики и заливистый лай. Развернувшись, Мила увидела, как к ней бежит нечто серое и лохматое. Вот и все. Она упала и, обхватив голову, сжалась в комок. Холодный нос уткнулся в ее правую ладонь, а затем принялся обнюхивать. Почему он ее не ест? От страха Мила не улавливала ни радостного поскуливания, ни тявканья животного. Лишь только когда чьи-то бережные руки ее развернули и осторожно приподняли, девушка распахнула глаза. Над ней нависло лицо молодого человека.
– Вы как, в порядке? – обращаясь к Миле, участливо спросил он.
От шока девушка не могла говорить, она была способна лишь на хрип, напоминающий лязг ржавых петель. Ободряюще ей улыбнувшись, мужчина поднес к губам рацию:
– Я – «Четвертый». Девушка найдена. Требуется медицинская помощь.
На другом конце передатчика раздался голос, искаженный эфиром, но Мила больше ничего не слышала. Она во второй раз за день потеряла сознание.
Мила проснулась, но открывать глаза не спешила. Она переваривала уведенный ею кошмар. Он был очень ярким и крайне реалистичным. Она заблудилась в лесу, а потом на нее напал волк. Чувство ужаса до сих пор ее не отпускало, и по телу прокатилась волна дрожи.
Мила разлепила веки и увидела идеально ровный белый потолок, сочащийся мягким равномерным светом. Она перевела взгляд на такого же цвета стену с окном, наглухо закрытым жалюзи. В вене ее правой руки торчала игла, по которой подавалось лекарство от капельницы. Рядом с ней раздался тихий вздох. Повернув голову, Мила увидела Костю. Откинувшись на спинку стула, он спал, при этом сжимая кисть ее левой руки в своей ладони. Лицо парня осунулось, а лоб прорезали глубокие морщины, словно он решал во сне какую-то сложную задачу.
– Костя, – Мила тихо позвала парня и легонько сжала его руку.
Парень моментально пробудился, и в его таких родных глазах она прочла облегчение и радость.
– Девочка, моя, – Костя поднес ее ладошку к своим губам, между поцелуями шепча: – Наконец ты очнулась. Как ты меня напугала. Я думал, что сойду с ума.
– Я в больнице? – голос еще плохо слушался Милу, и она говорила медленно и приглушенно. – Значит, это был не сон.
От Кости она узнала, что когда в то злополучное утро он проснулся и не обнаружил ее ни дома, ни на территории базы, то в одиночку решил обрыскать местность. Он обнаружил отпечатки от ее обуви возле реки, но на противоположном берегу они терялись. Поняв, что одному ему не справиться он позвонил в милицию, а те в свою очередь связались со службой спасения. Скоро прибыла команда спасателей. С ними была собака. Она-то и взяла след девушки, который вел в лес. Спасатели разбились на отряды по два человека и обшаривали каждый куст, каждую канаву. Собака то теряла, то снова брала след. Поиски затянулись до вечера. Костя тоже прочесывал лес. Он кричал, звал Милу, но она словно растворилась. Он сам себе боялся признаться, но надежда, с каждым пройденным участком леса, в нем угасала, как вдруг у его напарника сработала рация, и по ней сообщили, что девушку нашли. Миле потребовалась помощь медиков. Помимо ссадин и сильного переутомления, у нее обнаружилось сотрясение средней степени тяжести. Милу забрали в районную больницу. И вот уже вторые сутки в ее палате беспрерывно дежурил Костя.
Девушка была потрясена рассказом Кости. Последнее, что она помнила, был жуткий волчий вой. А еще ей было стыдно за свою глупость и испорченный отдых. Видя терзания девушки, парень ее успокоил, заверив, что главное – она жива.
Милу выписали на следующее утро. Врач остался удовлетворенным ее состоянием, но все же рекомендовал ей несколько дней не изнурять себя физическими нагрузками и соблюдать покой. Костя окружил девушку заботой, буквально сдувая с нее пылинки. Он оградил ее от уборки и готовки, взвалив все дела по хозяйству на себя. Мила видела, что ему нелегко совмещать работу и дом, но парень помощи не принимал, и девушка, которая к концу недели чувствовала себя отлично, уже вынуждено соблюдала постельный режим.
Мила с особым нетерпением ждала наступления предстоящих выходных. Она хотела загладить свою вину перед Костей, поэтому вознамерилась утроить ему сюрприз. В субботу утром он уехал к своим родителям на дачу, а Мила приступила к реализации задуманного плана. Она тщательно убралась в квартире, приготовила любимые блюда Кости, накрыла праздничный стол. Затем девушка приняла душ, завила волосы, накрасилась, и под платье одела свой новый кружевной комплект. Романтическую атмосферу дополнили зажженные по всей квартире свечи,
