Клуб алкогольных напитков - Айгуль Айратовна Гизатуллина

время разделили ее на четыре разновидности, не говоря уже об их подвидах. Так они выделили: агапе — любовь возвышенная, чистая и бескорыстная; эрос — страстная, чувственная любовь; филия — дружеская симпатия с принятием; сторге — родственная любовь. Туда же можно добавить еще четыре слова, таких как: мания — любовь, переходящая в одержимость; людус — легкое влечение чаще всего в игровой форме; прагма — тип любви, где партнер ищет себе пару исходя из продуманных требований к нему. Таким образом, можно говорить о семи «любви»… А какие именно коснулись Кумыса, мы уже можем додумать сами.

— А почему мне все время кажется, будто что-то не так?

— Доверься мне. Не сгущай краски. Нам просто нужно время попривыкнуть друг другу, — и Кумыс по-отечески поцеловал ее в макушку.

Текила лишь кивнула в ответ. А потом, посмотрев в глаза, сказала:

— Если ты меня обманешь, ты меня не вернешь.

Мужчина знал это, и от этого ему легче не стало. Надо что-то делать с Саке.

Итак, в первую очередь надо избавиться от чувства вины. В конце концов надо перевести девушку в наиболее хорошие условия. Судя по последнему их визиту, Саке готова идти на компромиссы. А потом едва уже Самогон разгонит тучи и дело примет другой оборот.

Так, периодически между дел, Кумыс искал непримечательные мотели за чертой города. Там, где есть отопление, но при этом ненавязчивый персонал. К концу вечера выбор был сделан. Он выбрал доставку некоторых необходимых товаров на eBay51: сменное белье (что было весьма неловко делать), одежду, книги для досуга и, конечно же, сямисэн — дешевый, но при этом в целом звучный инструмент, по его мнению, в данной ситуации. Все должны были доставить утром в номер. Дело осталось за малым. Скоро все разрешится, станет на свои места и Кумыс обретет покой.

Глава 26

Сидр въехал в свое родовое поместье. Это был добротный каменистый дом в два этажа, который за годы плохого ухода зарос плющом. Время было ранее утро и с первыми лучами солнца мужчина с пышными усами вместо того, чтобы увидеть разрушающийся дом, лицезрел воспоминаниями. Вот он мальчиком бежал по яблоневым садам, где вовсю трудились люди, собирая спелый сочный урожай. Вот он вдыхает аромат дубовых бочек, что так старательно смазывали воском и убирали в самые дальние темные углы подземных хранилищ. Вот он встречает гостей при параде, а дом его горит сотнями свечей. Дамы из высшего общества, хоть и привыкли к более тяжелым напиткам, сейчас хмелеют от Сидра. Шуршат юбки, играет живая музыка, приятно пахнет яблоками и горячей выпечкой, в частности шарлоткой52. Все так уютно и любо сердцу, что даже не хочется возвращаться в реальность.

Сейчас здесь можно сказать никто не живет, лишь слуги иногда приходят сделать уборку и не более. Яблони за эти годы претерпели множество болезней и из-за отсутствия должного ухода уже не плодоносили, что еще хуже, стояли поникшими и черными без листвы. Однако этим запахом будто пропиталась сама земля: ничем не передаваемым ароматом свежего урожая и свежестью как после дождя.

— Дом милый дом, — произнес сам себе Сидр со скрипом отворяя дверь. — Надо бы вас смазать, — и осмотревшись, добавил, — да и в целом ремонт не повредил бы тебе.

Было все же прохладно, поэтому Сидр потратил довольно-таки приличное время на то, чтобы развести огонь в камине. И вскоре и чай был готов. Так, устроившись на разваливающимся кресле пред камином, мужчина слегка расслабился.

Его угнетало одиночество, что было неизбежно. Он так давно жил с Чачей, что максимально привык к ней. И сейчас отчасти чувствовал себя голым без нее. А желудок заскучал по ее стряпне. Это сподвигло Сидра откопать в закромах дальних комнат ружье. Оно заржавело со временем, в связи с чем его пришлось некоторое время смазывать и приводить в норму, но оно того стоило, ведь к вечеру мужчина все же притащил домой перепелку — неплохое завершение дня, учитывая, что он долгими годами не брал в руки оружия.

За вечер Сидр приготовил себе мясной ужин на костре, что совсем не утолило его гурманский аппетит, но при этом заткнуло крики внутренних органов. Когда он зашел домой и зажег свечу, которую заранее приготовил еще при свете дня вместе с хмельным напитком трехлетней выдержки, когда обнаружил на столе свежую записку. Удивлению его не было конца: кто и когда успел здесь побывать и оставить сей пергамент. Да-да, вы не ослышались, именно на писчем материале из телячьей кожи, что употребляли до изобретения бумаги, были записи на итальянском языке (видимо, адресант хотел воспользоваться древнеримскими письменами, но не знающи, решил пойти более легким путем и выбрал современный итальянский). На всякий случай, Сидр осмотрелся по сторонам: но никаких живых существ рядом не увидел, а прислушавшись — не услышал. Казалось, только приведение можно оставить здесь столь «ценный артефакт».

В силу своего интереса, не забыв выпить стопку-другую для храбрости, он открыл завернутую «записку» и начал читать. И случилось то, что действительно можно отнести к паранормальному. Его начало трясти и ноги свело судорогой, от чего он упал на колени. Периферийным зрением он увидел какую-то тень в проеме двери или ему это привиделось, так как от пронзительной боли разрывалась голова. Сидр еще постоял на коленях некоторое время, пытаясь понять реальность, но организм сдал, и через минуту он повалился на пол будто мертвый.

Так, что же подкосило его так, спросите вы? Слова из письма? Магия?

Скажем так, мои уважаемые читатели, написанное на пергаменте и впрямь несло объяснение столь необычному поведению Сидра, в связи с чем, думаю, стоит упомянуть, что именно было там изложено, но, естественно, в переводе, ибо нет смысла писать здесь на итальянском.

«Сидр, друг, мы с тобой давно знакомы и вели неплохой бизнес. Мне жаль, что ты всеми способами пытаешься выйти из игры. Но к моему счастью, у меня неплохие связи во всем мире. И как видишь, я нашел тебя и в этом захолустье. Могу сказать одно: если и выходить из бизнеса, то только, когда мне это будет угодно. И вот я даю тебе «добро». Ты не ослышался, я отпускаю тебя, Сидр. Не стоит благодарностей.

Твой С.

P.S. Но я навсегда останусь в твоем напитке»

Что ж, теперь мы знаем, что именно подкосило нашего дорогого яблочного друга с пышными усами — его самое лучшее пойло из дубовых бочек, что так