Милая Лэина в логове Змея (СИ) - Соул Таня

Лениво приоткрыв глаза, он размял затёкшие без движения руки, поправил съехавший с плеча плащ и выплыл из ниши, задумчиво всматриваясь в лицо своей гостьи.

– Вот нам и выпало встретиться вновь, дитя, – он без колебаний потянулся и взял её левую руку в знак приветствия, но вместо обычного рукопожатия перевернул её ладонью вверх, рассматривая очертания метки. – Сколько времени прошло с того дня?

– Уже зашла вторая полная луна, – ответила Лэина, не торопясь отстраниться.

– А метка всё такая же яркая… Ты уже не сможешь отказать ему. Я предупреждал, не стоило впускать его так глубоко в свою душу.

– Ты уже тогда опоздал со своим советом, Веррион. И сегодня я приплыла к тебе совсем по другой причине.

Жрец нехотя отпустил её руку и втянул воду носом, медленно оплывая вокруг своей гостьи.

– Ты стала сильнее. Отчего не сразишься с ним?

Лэина нахмурилась и процедила сквозь зубы:

– Оиилу Маалу.

– Воля Океана… – повторил жрец, бросая косой взгляд на кружившую рядом акулу. – Ты нашла своё Призвание, – произнёс он со вздохом.

Лэина кивнула, становясь всё мрачнее.

– Объясни мне, Веррион, что такое это «Призвание»? Из Рагавурра получился не очень надёжный учитель.

– Призвание, дитя, это такое же чувство, как и голод. Ты можешь сколько угодно изображать сытость, но менее голодной от этого не станешь. Так и с Призванием… Ты вправе избрать иной путь, но всю оставшуюся жизнь тебя будет тянуть на единственно верную дорогу. Те, кого Океан призвал на службу, беспрестанно слышат его зов. Это чувство ни с чем не перепутать. И именно зов Океана привёл нас сегодня в эту пещеру.

– Но я думала, только Лаан могут…

– Из любого правила бывают исключения, Лэина.

Она закусила губу, с опаской скользнула глазами по узкой пещере и произнесла вполголоса:

– Мне нужна твоя помощь, Веррион. В проведении Обряда взыскания цены, – Лэина замолчала, дожидаясь ответа. Он последовал не сразу.

– Этого я сделать не могу… – Веррион задумчиво отплыл в сторону и вернулся на прежнее место. – Но могу указать виновных. А цену возьмёшь с них сама, когда придёт время.

Лэина кивнула в знак согласия и приблизилась к старику, опуская голову. Его рука легла ей на лоб, и по пещере эхом разошлись звуки первозданной речи Оагин Эёл. Жрец читал заклинание, и с каждым новым повторением вода в пещере содрогалась всё сильнее.

– Назови преступление.

– Нападение акул во время охоты на кладбище кораблей, – ответила Лэина еле слышно.

– Анаарру!

Она припомнила каждое совершённое против неё преступление, а жрец, не прерывая касания, после оглашения каждого из них произносил «Анаарру», клеймя нарушителей закона.

– Все они Ругоии из знатных родов, – сказал жрец, опуская руку и завершая обряд. – Какую цену ты назовёшь?

– Какую посчитаю справедливой.

– Что ж, желаю тебе стойкости и удачи, дитя. Здесь, в Ругоии Гиугин, они тебе понадобятся. Как и твоему двоюродному брату, когда он приплывёт, чтобы сразиться за власть над Бездонным морем.

Лэина застыла, затаив дыхание.

– Только знай, в сокровищнице Правителя есть особая реликвия, вынесенная когда-то из Лаан Гиугин. Это кристалл Объединения силы… У каждого знатного рода есть свой передающий камень, а принимающие камни и Объединяющий Раог находятся под дворцом. Пока Ругоии владеют этим Омаал Раог, твоему брату ни за что не победить в сражении.

– Я не удивлена, что ты попал под опалу, Веррион, – Лэина сдержанно улыбнулась. – Спасибо за помощь. И пусть Океан всегда будет на твоей стороне.

– Взаимно, дитя. Взаимно.

Рагавурр наблюдал, как акула и его будущая невеста выплыли из пасти пещеры и направились по трущобной улице в сторону его магиу. Эти акулы хитрые, но надёжные хищники. И даже сейчас его сподручная умудрилась одновременно и помочь прекрасной Лэине, и не выдать присутствия своего хозяина у скалы.

Дав им хорошую фору, он оглянулся на ведущую под скалу пещеру:

– Позже сочтёмся, старик, – прошептал он с раздражением.

По пути назад трущобы были всё так же тихи и неприветливы. Рагавурр поморщился, вспоминая времена, когда ему самому приходилось жить среди этих преступников и отщепенцев. Прошло уже много лет с тех пор, как он покинул подножие скалы Маруог, но в глазах местных жителей по-прежнему вспыхивал страх при виде его или его акулы.

С тех же времён тянулась и история его знакомства со жрецом Веррионом, которого Океан призвал помочь беспризорному мальчишке. Тогда он был моложе и не успел ещё попасть в опалу. Жрец нашёл для Рагавурра семью и время от времени приносил им деньги на его содержание, но приёмные родители никогда его не любили. Он рос непокорным и вспыльчивым и не признавал в других Оиилэ ничего, кроме силы, которой в нём самом было слишком много для обычного Ругоии. Когда ему исполнилось пятнадцать, каждый житель района отщепенцев дрожал, лишь услышав его имя.

Веррион не скрывал своего презрения к Рагавурру и открыто осуждал его за резкий нрав и порой излишнюю жестокость, но продолжал помогать ему вплоть до совершеннолетия, ни разу не решившись ослушаться зова Океана. Так же, как и Лэина не решилась сразиться за собственную свободу.

Кому, как не Рагавурру, знать силу этого внутреннего голоса? Воля Океана пронизывает всё сущее в Подводном мире. Она даёт жизнь и отнимает её. Она в каждом вдохе и выдохе, в каждом касании воды. Но лишь немногим несчастным выпадает «честь» понимать её, различать среди тысяч голосов тот единственный, принадлежащий Океану.

Юная Лэина, приняв уготованный ей путь, – так же, как и Веррион – так же, как и Рагавурр – не могла не подчиниться зову.

Рагавурр затаился за поворотом у соседнего особняка, когда они приблизились к дому, и дождался, пока акула пропустит Лэину сквозь защитный купол назад на территорию магиу.

«Какой же всё-таки непокорный у этой девчонки дух!» – одна эта мысль вызывала у него улыбку. Ведь именно её дух и привлёк его с самой первой встречи. Вот и сейчас ей всего-то и нужно было просто довериться ему и дождаться верного момента для взыскания цены, но она самолично решила разобраться с Ругоии и даже выискала этого опального жреца. Будь он неладен!

Акула, проводив свою спутницу, вернулась назад, доплыла до Рагавурра и стала заискивающе кружить вокруг хозяина.

– И не стыдно тебе? – спросил он совсем без злобы. – Но я тебя не виню… На твоём месте я и сам поплыл бы с ней без раздумий, – он погладил акулу по скользкому телу и легонько оттолкнул. – Плыви уже… Прощена.

Акула, махнув хвостом, поплыла дальше нести свою ночную службу. Рагавурр же, выждав ещё немного, последовал в дом за своей избранницей, медленно поднялся вдоль лестницы магиу на второй этаж и доплыл до её комнаты, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не выдать своего присутствия. В комнату заглядывать он не стал и, прижавшись спиной к стене у двери, начал прислушиваться.

Лэина, по-видимому, недостаточно утомлённая ночными приключениями, совсем не собиралась ложиться. Плеск воды выдавал её резкое движение из одного конца комнаты в другой.

«Ну, и что же ты опять задумала, ламэлин?» – Рагавурр нахмурился, откинув голову назад и упираясь затылком в стену. – «Не зря говорят, что, если волна решила обрушиться на берег, её уже ничем не удержать».

В его памяти снова мелькнул тот день, когда он совершил одну из самых серьёзных своих ошибок – впервые ослушался зова Океана и пошёл против его Воли. За тот бал в Улиан Гиугин и метку, которую он поставил Лэине, видят глубины, он расплатился сполна.

Его жадность, его жгучее желание обладать этой своевольной и сильной девушкой сыграли с ним злую шутку. Как сейчас, он помнил жар, расходившийся по телу во время танца Морских драконов, и вторившее ему дикое пламя в глазах непокорной Лэины. Забыв себя и свой долг, он крепко связал её Волю и с того самого дня продолжал затягивать этот узел. Но чем крепче была их Связь, тем сильнее становились ненависть и презрение его избранницы. И теперь, что бы он ни делал, это вызывало в ней лишь отторжение.