Легенды Приграничья (сборник) - Бертрам Чандлер

— Иди наверх, — сказал мне спасатель. — Иди наверх, шкипер. Не знаю, сколько мы еще сможем удерживать эту страхолюдину, но, если она двинется с места, то сразу и очень быстро.

И я пошел наверх.

Глава 16

Прошло не меньше недели, прежде чем я смог приступить к делу, приведшему меня на Венцеслав. Я был свидетелем — главным свидетелем— в официальном расследовании, которое проводилось в связи с гибелью «Лунной девушки». Да, корабль все же погиб. Тросы, держащие его прикрепленным к огромным понтонам, оборвались и утонули в толще пыли. Корабль проваливался глубже к ядру спутника, и вместе с ним исчезала возможность экспертного исследования повреждений в рубке управления и выяснения их причин.

Я рассказал свою версию, слегка откорректированную.

Анна — свою, также слегка откорректированную.

Что касается этой корректуры, то, чтобы не вызвать подозрения в нашей искренности, мы решили: будет лучше, если дело о катастрофе на «Лунной девушке» так и останется незаконченным.

Никки поведал свою версию.

Как оно обычно бывает, множество не присутствовавших при аварии людей проявило недюжинную мудрость, так сказать, задним числом. Следовало бы сделать так, нет, следовало поступить эдак. Мне нечего было пытаться приземляться, надо было выстроить траекторию таким образом, чтобы миновать Венцеслав, я должен был быть уверенным, что нам вслед обязательно вышлют спасательный транспорт из Порта Пльзен. И так далее, и тому подобное. Я, понятное дело, не ожидал медали за храбрость, но все это жужжание жутко раздражало, особенно то, как члены комиссии изо всех сил старались произвести впечатление на «Корпорацию Лунных паромов», которая была настолько добра, что не потребовала с меня возмещения убытков за корабль.

И еще были свидетельства экспертов, пытавшиеся переиграть мой рассказ о взрыве в рубке управления. Мое сообщение о взорвавшемся приемнике казалось им курьезом. Один из них, суперинтендант радиоприемников из «Лунных паромов» заявил, что на «Лунной девушке» прямо перед этим полетом был установлен новый приемник, и уверил суд, будто резкое падение давления в отсеке не может причинить вреда оборудованию.

Наконец, состряпали теорию, благопристойно объясняющую причины трагедии. Маленький метеорит, заявили эксперты. Метеоритик, из камня. Службе управления полетами Каринтии было рекомендовано немедленно исследовать окружающее космическое пространство при помощи новейшей аппаратуры. Всем кораблям Каринтии также рекомендовали установить у себя специальные приемники, которые смогут передать сигнал опасности и предупредить другие корабли. Службу спасения поблагодарили за хорошую работу. Я же получил комплименты, скорее, в адрес удачливости, чем умений.

Ну что ж, значит, так тому и быть.

Когда расследование закончилось, мы с Анной вернулись в Отель космонавтов, где остановились. Я располагал временем, чтобы пропустить с ней стаканчик в баре, буквально на ходу. Она сейчас же собиралась на Каринтию на «Лунной императрице». Я проводил до воздушного шлюза и постоял, глядя на широкий оконный проем, где виднелась ее стройная фигурка в скафандре, шагающая к сверкающей башне корабля. Меня даже не особенно интересовало, увижу ли ее еще когда-нибудь.

Вдруг я почувствовал чье-то присутствие рядом. Повернулся: это оказался Джо, чьему искусству мы обязаны жизнью.

— Остаешься, шкипер? — спросил он.

— Да. На Венцеславе. Из Пльзена собираюсь уехать. У меня зарезервирован номер в «Штраус-Хилтон».

— Паб там недурен, — заметил он. — Выпьем? Из бара и посмотрим, как стартует «Императрица».

— Отличная идея, — согласился я.

Мы прошли в бар и устроились с бокалами пива у большого окна, наблюдая суету вокруг парома.

— Жаль, что все эти судьи — не космонавты и никогда ими не были, — сказал Джо. — Этот старый ублюдок так грубо с тобой разговаривал.

— Это его работа, — отреагировал я.

— Все эти разговоры о работе… — начал он.

— Продолжай, — предложил я. — Закончи то, что собирался сказать.

Он казался сбитым с толку:

— Может, это не мое дело, шкипер, но я точно слышал, ты вроде как детектив, хотя, никак не возьму в толк, как это можно быть сыщиком без полного офиса всяких приборов. Но тебе-то виднее, что к чему…

— Это точно, — подтвердил я.

Он оглянулся по сторонам, желая удостовериться, что никто не подслушивает. Зачем-то кинул подозрительный взгляд на робота, развозившего напитки и негромко жужжащего что-то себе под нос.

— Продолжай, — сказал я.

Он перешел на шепот:

— Здесь странные вещи происходят.

— Например?

— Саботаж.

«Радиоприемник», — подумал я.

— Мы же держали корабль с помощью трубы какое-то время. Потом перегрузили на понтоны и укрепили тросами. Время от времени заходили внутрь; все было в порядке. Надо было выставить охрану, да мы не стали.

— Я думал, что трос отсоединился, — предположил я.

— Трос и отсоединился, — отозвался он. — Но это ведь только гипотеза, шкипер. Я убедился, все тросы были закреплены. Но на одном было странное повреждение, как будто кто-то сдвигал его.

— Кто же это занимается такими вещами? — спросил я.

— Детектив у нас ты, — ответил он.

— Разве? — усомнился я.

Рев сирены прервал нашу беседу: в безвоздушном пространстве этот звук бесполезен, но он раздавался в административном здании. Мы увидели, как люди и машины быстро удаляются со взлетной полосы. Загорелись первые огоньки, бледные, почти неразличимые при свете дня. И вот «Императрица» поднялась, вначале медленно, потом ускорение стало расти.

Кто-то вырубил сирену.

— Ты сообщал об этом кому следует? — спросил я.

— О чем?

— Обо всех этих делах с тросом?

— Конечно. Я же хочу, чтобы на мне не было подозрений. В этом-то и беда. Все думают, я сам придумал эту историю, чтобы снять с себя подозрения. Но меня ни в чем не обвиняют. У всех бывают ошибки, и все такое прочее. Учитывая мои былые заслуги, и прочая муть, — добавил он. — Чертовски дорогие ошибки.

— Я рад, что другие люди тоже ошибаются, — сказал я. — Я в суде просто устал слышать о моих ошибках.

— Но ошибки не было, — настаивал он. — Все тросы были закреплены.

Мы с ним еще выпили, и я ушел. Его история с саботажем окончательно убедила меня в моих подозрениях. И что с того? «Понятно, — сказал я себе: — корабль провалился, уничтожив следы предыдущей диверсии. И совершенно очевидно, что взрыв приемника был химической природы».