Рапсодия ветреного острова - Карен Уайт

Лулу не знала, сколько прошло времени, и заснула, а потом проснулась, услышав голоса спорящих мужчины и женщины. Они стояли на парадном крыльце, и Кэт кричала достаточно громко, поэтому Лулу слышала каждое слово. Сердце ее переполнилось холодом. Только теперь она поняла, кто был этот мужчина, и от этого ей захотелось плакать.

Кэт ушла первой; она сбежала по крыльцу, даже не потрудившись приподнять подол красного платья. Она бежала так быстро, что Лулу не успела уйти с дороги, хотя теперь это уже не имело значения. Вместо того чтобы направиться по улице, Кэт пошла в другую сторону, к Ист-Эшли-авеню. Лулу решила было двинуться следом, но потом мужчина тоже вышел из дома, сел в автомобиль и уехал. Лулу пряталась за деревом, пока он не скрылся из виду, но было уже слишком поздно догонять Кэт. Девочка подумала, что Нэнси Дрю и даже Шерлок Холмс порой совершали ошибки, но, в конце концов, все равно ловили преступников, и это делало сюжет еще более увлекательным.

Когда Лулу вернулась домой, то постаралась отряхнуть весь песок, памятуя о том, что в прошлый раз, когда она следила за Кэт, Мэгги поинтересовалась, откуда взялся песок на простыне. Остаток ночи она провела без сна. Слова, которые она услышала, продолжали прыгать у нее в голове, как резиновые мячики.

Как только Мэгги вышла из дома, Лулу встала, подбежала к окну и увидела, как ее сестра с корзинкой идет к пляжу. В животе у девочки заурчало, когда она представила черепашьи яйца, которые Кэт поджарит для нее, когда вернется. По крайней мере, теперь у нее было время подумать, как много она может рассказать сестре, и приступить к работе над бутылочным деревом, которое, как она знала, скоро понадобится Мэгги.

Лулу начала спускаться по лестнице, когда услышала скрип расшатанной ступеньки на парадном крыльце. Она на цыпочках сошла вниз и выглянула в окно, не сознавая, что затаила дыхание, пока не начала ловить ртом воздух. Прежде чем она успела отступить в сторону, Питер повернул голову и посмотрел прямо на нее. Она отпрянула и нырнула под окно в надежде, что он видел лишь свое отражение.

Следующий час они сидели всего лишь в десяти футах друг от друга. Потом Лулу услышала, как спинка кресла-качалки со стуком ударилась о стену дома, как будто Питер резко встал. Осторожно выглянув из-за края занавески, Лулу увидела, как Мэгги приближается к дому. Корзинки у нее в руках уже не было, что выглядело странно, но больше всего Лулу удивило, что Мэгги шла босиком, а большой палец ее левой ноги был весь в крови. За всю свою жизнь Лулу видела Мэгги босиком только на пляже, и даже тогда сестра умудрялась держать ноги в чистоте.

Мэгги остановилась на нижней ступени крыльца и взялась за перила, и в этот момент увидела Питера.

– Почему…? – спросила она, а потом вдруг стала заваливаться на бок, как будто тело ее стало ватным. Упасть она не успела – Питер подхватил ее, но когда она пришла в себя, то с силой оттолкнула его. – Это правда? У Кэт от тебя ребенок?

Лулу затаила дыхание, ожидая ответа, но, судя по выражению лица Мэгги, она уже знала, что это правда.

Питер не стал отводить глаза, он посмотрел Мэгги в лицо и медленно кивнул.

– Мне жаль, Маргарет. Это не то, что ты…

Он не успел закончить. Мэгги размахнулась и отвесила ему тяжелую пощечину. Лулу вскрикнула и закрыла рот ладонью, зная о том, что звук легко проникает через тонкие окна и стены. Она заметила, как Питер снова повернулся к Мэгги с ярко-красным пятном на щеке. Лулу еще не видела, как Мэгги кого-то бьет, и ей всегда казалось, что сестра даже не умеет это делать. Ей хотелось отвернуться; она понимала, что Мэгги будет гораздо хуже, если та узнает, что Лулу наблюдает за ними, но просто не могла остановиться. Это было как в тот раз, когда утонувшего Джимми Фонтейна вытащили из воды и уложили на песок. Лулу хотела убедиться, что это тот самый мальчик, с которым она сидела на уроках математики, поэтому заставила Мэгги отпустить ее, чтобы посмотреть на тело утонувшего мальчика.

Лулу до сих пор помнила, как выглядел Джимми. Он был белее снега, бесцветное лицо словно растаяло в океане. Тогда она поняла, почему Мэгги не хотела, чтобы младшая сестра видела это; лицо Джимми до сих пор иногда появлялось перед ней, когда она закрывала глаза перед сном. Должно быть, Мэгги точно так же еще очень долго слышала голос Питера после расставания с ним.

Питер стоял, глядя на Мэгги, и не стал защищаться, когда она замахнулась, чтобы снова ударить его. Ее глаза припухли от слез, но теперь она дрожала всем телом, и Лулу подумала, что она, должно быть, простудилась.

– Я не собираюсь требовать объяснений, потому что они не имеют значения, – сказала Мэгги голосом, совсем не похожим на ее собственный. – Факты говорят сами за себя. Ты воспользовался женщиной, которая гораздо более уязвима, чем можно себе представить. Она слабая, и ты это знал. А теперь у нее будет ребенок.

– Пожалуйста, Маргарет, я должен сказать тебе…

Мэгги продолжала, как будто не слышала Питера:

– Теперь ты женишься на Кэт и станешь членом этой семьи, а я приму тебя в семью ради ребенка. Но это все. Между нами не будет ничего, кроме самых официальных отношений.

Мэгги замолчала, и Лулу показалось, что она вот-вот упадет в обморок, потому что она взялась руками за горло и как будто пыталась восстановить дыхание.

Питер положил ладонь на руку Мэгги, но она стряхнула ее и начала подниматься по лестнице. Его лицо приобрело зеленовато-белый оттенок, как брюхо аллигатора.

– Маргарет, я люблю тебя. Ты должна поверить мне. Ты многого не понимаешь…

Не оборачиваясь, она затрясла головой, словно пыталась избавиться от назойливых мыслей.

– Питер, сейчас значение имеет только одно: меньше чем через девять месяцев у Кэт родится ребенок и ему будут нужны родители.

Теперь Питер вел себя так, будто не слышал слов Мэгги.

– Мы можем уехать вдвоем. В Калифорнию. Ты всегда говорила, что хочешь увидеть Голливуд и встретиться с Бетт Дэвис. А когда война закончится, мы уедем в Париж. Или в Рим, или в любое другое место, о которых мы говорили.

Он поставил ногу на нижнюю ступеньку, но дальше не пошел. По-прежнему не оборачиваясь, Мэгги подошла к двери.

– Завтра я отведу Кэт к отцу Дойлу, и мы договоримся о свадьбе. Чем скорее, тем лучше для всех.

Лулу смотрела, как по щекам Мэгги текут слезы и капают на блузку.

– Могу я надеяться хотя бы на то, что ты достойно обойдешься с Кэт и ребенком?

Питер покачал головой.

– Не надо, Маргарет, пожалуйста. Ты должна выслушать меня. Есть кое-что, о чем тебе нужно узнать, – нечто гораздо большее, чем все мы, вместе взятые. Это не оправдывает мое поведение, но поможет тебе понять, почему я так поступил. Пожалуйста, послушай. Я люблю тебя. Ты должна мне верить.

Мэгги закрыла уши ладонями.

– Ни слова больше – слышишь меня? Я не собираюсь слушать твои речи. Что сделано, то сделано. Ты все разрушил, и я должна как-то собрать вместе то, что осталось от моей семьи.

Лулу успела спрятаться за стулом, прежде чем Мэгги вбежала внутрь и захлопнула за собой дверь. Когда она бегом поднялась по лестнице, Лулу снова выглянула в окно и подавила удивленный крик, столкнувшись со взглядом Питера за стеклом. Он жестом попросил ее выйти на улицу, и она подчинилась. Сердце гулко стучало в груди, но от удивления, а не от страха. Лулу слышала его разговор с Кэт и знала гораздо больше, чем он мог предположить, а в книгах она читала о том, что это может обеспечить безопасность, когда имеешь дело с опасными людьми.

Когда Лулу приблизилась к Питеру, он сел и вырвал листок бумаги из маленького блокнота, который постоянно носил во внутреннем кармане пиджака, и начал что-то писать. Она подождала несколько минут, пока он не закончил; потом он скатал листок в трубочку, словно сигарету, и протянул ей.

Их глаза встретились, и на короткое мгновение Лулу стало его жалко. Она знала, что он любит Мэг так же сильно, как Мэгги любит его, и почувствовала себя так же, как в тот раз, когда видела Джимми Фонтейна на песке. Некоторые вещи навсегда остаются с тобой независимо от того, хочешь ты этого или нет.

– Маргарет говорила мне, что ты оставляешь записки для подруги на бутылочном дереве. Не могла бы ты положить мою записку в одну из бутылок? Это очень важно. Понимаешь, очень важно, – Питер пристально смотрел на Лулу, отчего она начала переминаться с ноги на ногу. – Это для Мэгги, но сейчас она не готова прочитать мое письмо, иначе я бы попросил передать его ей. Важно, чтобы никто другой не видел письмо, поэтому я не хочу, чтобы ты прятала его в шкафу или где-нибудь еще. Дерево надежнее, поскольку все знают, что оно твое.

Лулу кивнула, и Питер, судя по всему, остался доволен ее реакцией.

– А завтра скажи ей, где лежит письмо, хорошо? Ты понимаешь меня?

Лулу понимала гораздо больше, чем смела сказать. Она снова кивнула и сжала записку в кулаке.

Питер встал и взъерошил ей волосы.