Кровь и ложь (ЛП) - Вильденштейн Оливия

— Эвелин не врёт. Она никогда не была в Боулдере.

Меня взбесило, что дядя пытался уничтожить мою веру в единственного человека, которому я доверяла.

Он кивнул.

— Я просто рассказал тебе. На случай если...

— Тебе не следует рассказывать о том, что может причинить мне боль.

Он слегка приоткрыл рот. Я видела, что он хотел рассказать что-то ещё, но, заметив моё выражение лица, должно быть, передумал. К счастью, впереди на дороге показалась машина. Фрэнк был здесь. Но когда я увидела огромные колёса, облегчение, которое я почувствовала ранее, улетучилось.

За мной приехал не Фрэнк.

Машина замедлилась и остановилась рядом со мной. На переднем сидении машины сидел Лукас, вырядившийся во фрак, который натянулся на его плечах. Его рука свисала из открытого окна.

— Эй, мистер Кларк.

— Привет, парни, — дядя наклонил голову, после чего открыл заднюю дверь машины и подал мне руку, чтобы помочь забраться внутрь. — Вы сегодня настоящие франты.

— Ну, вы же знаете эту Сосновую стаю с её помпезными вечеринками.

Джеб слегка улыбнулся, но его взгляд остался серьёзным.

— Берегите мою племянницу, парни. Не нравятся мне эти молодчики.

— О, Несс в нас совсем не нуждается, — сказал Лукас, растягивая слова. — Особенно теперь, когда она стала лучшей подружкой племянницы Джулиана.

Джеб моргнул.

— Ты дружишь с Сарой Мэтц?

— А разве это запрещено?

У меня теперь было не особенно хорошее настроение. Но это не имело отношения к комментарию Лукаса, а относилось исключительно к Джебу.

— У Несс вообще бывает хорошее настроение? — спросил Лукас у моего дяди.

Я что-то проворчала и пристегнула ремень.

Дядя ничего не ответил Лукасу, так как был занят тем, что очень пристально изучал моё лицо.

Эвелин не стала бы мне лгать.

Её не звали Глорией.

— Ты чувствуешь, что с треском провалишься сегодня? В этом дело? — проговорил Лукас.

Лиам посмотрел в зеркало заднего вида, и наши глаза на секунду встретились. Я отвела взгляд первой.

— У тебя так хорошо получается считывать людей, Лукас, — сегодня я не хотела ругаться с ним.

Он ухмыльнулся, а потом потёр руки.

— Не пора ли выдвигаться? Я просто умираю, как хочу попробовать канапе, или любое другое вычурное дерьмо, которым собираются кормить нас сосновые.

На протяжении всего пути, пока мы ехали к поместью Джулиана, Лиам не произнёс ни слова. Но скучно не было, потому что Лукас был настоящим балаболом. Похоже, этому парню нравилось звучание его собственного голоса.

Когда мы проехали мимо ворот, охраняемых двумя дородными волками в человеческом обличии, я начала пожёвывать губу, пока не вспомнила, что она была накрашена ярко-красной помадой, которая сочеталась с моим платьем. Я проверила, как выгляжу, с помощью камеры телефона, поправила помаду, после чего пригладила свои блестящие локоны, которые я сделала с помощью старой маминой плойки, посмотрев несколько уроков на YouTube, хотя мне удалось воспроизвести в точности только один из десяти.

Дом Джулиана замаячил на вершине холма, точно бледное облако. По пути Лукас сообщил мне, что при его постройке Альфа Сосновой стаи вдохновлялся французским замком.

— Этот чувак думает, что он долбанный король, — сказал Лукас.

Взглянув на гладкий каменный фасад и витражные окна, стёкла которых были разделены на ромбы, и которые, казалось, тянулись на целый акр вверх, я не могла не согласиться с Лукасом — Джулиан определённо считал себя королевской особой.

Камердинер в чёрных штанах и красном пиджаке с высоким воротником открыл мне дверь и протянул руку в перчатке. Прежде чем я успела её взять, Лиам обошёл машину, встал перед камердинером и протянул мне свою руку.

Я не решалась коснуться его руки, и он это почувствовал, потому что его взгляд сделался напряжённым. Но он не опустил руку. Он продолжал упрямо держать её передо мной. Одной рукой я подобрала складки своего красного наряда и, подчинившись воле Лиама, обхватила его пальцы. Мне не следовало его злить, если я собиралась умолять его сохранить мне жизнь.

Как только мои ноги коснулись земли, я высвободила руку из его хватки. Его плечи напряглись так, что тонкая ткань его фрака натянулась. Лукас прошёл сквозь гигантские двери вперед нас и начал вращать головой из стороны в сторону. Либо он выискивал потенциальные угрозы, либо восхищался жилищем Джулиана, сделанным из чёрного мрамора. Тёмная мебель была отделана золотом, а каждый стол был украшен хрустальной вазой с огромным букетом алых роз.

— Джулиан когда-нибудь был женат? — спросила я.

— А что? Ты имеешь на него виды? — проговорил Лукас.

Я закатила глаза, и заметила, что Лиам пристально посмотрел на меня. И хотя я не собиралась отвечать на дурацкий вопрос Лукаса, тяжёлый взгляд Лиама заставил меня ответить:

— Конечно, нет. Он мне в отцы годится.

— Не думаю, что возраст имеет для тебя значение, — сказал Лукас.

Я перевела всё внимание на лохматого парня, который выводил меня из себя.

— Ты можешь отстать от меня сегодня, Лукас? Я совсем не в настроении.

К нам подошёл официант с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Я взяла один из них и не очень грациозно опустошила его. Но мне было всё равно. Меня ждал сложный вечер, и мне была нужна вся моя смелость. Я поставила бокал обратно на поднос официанта, после чего покинула чёрный интерьер дома и вышла на террасу, заполненную людьми.

Разговоры в толпе стихли, и все головы повернулись в нашу сторону. И хотя много кто смотрел на меня, большинство взглядов были обращены на Лиама. С его точёным профилем, волосами, красиво уложенными гелем, и в чёрном фраке, он выглядел так, словно сошёл с обложки журнала "GQ". Может быть, они и не поэтому смотрели на него, но я была готова поклясться, что именно поэтому некоторые из них задержали на нём свои взгляды.

Непрерывный звук журчания воды в огромном круглом фонтане, отражавшийся от мозаичного пола, заполнил давящую тишину. Я сделала медленный вдох, чтобы успокоить свои нервы, но вместо этого только наполнила свои лёгкие липким и сладким запахом роз, которыми были усыпаны деревянные шпалеры, обрамляющие часть террасы. Оранжевые полосы солнечного света пробивались сквозь их бархатистые лепестки и острые шипы и падали неровными пятнами на собравшихся. Свечи мерцали на высоких и узких столиках, покрытых белыми скатертями, а сверкающие стеклянные шары свисали со шпалер, точно скопления маленьких лун.

Лукас встал рядом со мной; Лиам встал ещё ближе. Оба прищурили глаза и оглядели безмолвную толпу, которая уставилась на нас. Вдруг появился Джулиан во фраке изумрудного цвета и начал протискиваться сквозь своих людей в нашу сторону. В одной руке у него был бокал, а за другую руку он держал женщину. Сначала я подумала, что их могли связывать какие-то отношения, но они были так чертовски похожи, что я узнала в ней мать Сары.

— Добро пожаловать, — его голос прозвучал громко и задорно. — Я и моя сестра Нора так рады, что вам удалось приехать.

Он отпустил руку своей сестры, после чего взял мою руку и поднёс к своим губам.

— Несс, у меня нет слов, чтобы описать то, как ты сегодня выглядишь.

— Я бы мог вам подсказать парочку, — пробормотал Лукас. — Например, «красная», «полураздетая».

— Да вы поэт, мистер Мейсон, — сказал Джулиан, бросив ледяной взгляд на Лукаса. — Женщины, должно быть, очень вас любят.

— Вообще-то так и есть.

Лиам сдвинулся и встал передо мной, отчего Джулиан отпустил мою руку.

На лице Джулиана расплылась улыбка.

— А мы оказывается собственники? — сказал он себе под нос.

Лиам не ответил.

К счастью, Лукас встрял в разговор:

— Фрэнк и Эрик ещё не приехали?

— Вы первые, — глаза Джулиана сверкнули, когда он увидел вновь прибывших гостей, которые вышли на сверкающую террасу. — Веселитесь и наслаждайтесь общением.

Он взял свою сестру за руку, и вместе они пошли поприветствовать своих новых гостей.