Последний бойскаут - Говард Хайнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На плечо Джо легла тяжелая рука.
— Джо Ханбек? Вы арестованы.
Джо резко обернулся. На него смотрели в упор двое полицейских.
«Ну вот и все, — подумал Джо. — Пройти сквозь огонь и воду — чтобы в результате вляпаться в дерьмо…»
— Идемте, Джо…
В голосе полицейского прозвучала какая-то сочувственная нота — и Джо невольно сфокусировал внимание на лице говорящего.
«Где же я его видел?» — мелькнуло у него воспоминание. Ах да — тот самый сержант, который тогда, в участке, счел за честь поздороваться с самим Джо Ханбеком…
— Ник, — обратился сержант к своему подручному, — продолжай контролировать этот выход — а я отведу этого малого куда следует.
— О'кей, — кивнул напарник.
Джо внезапно почувствовал, как навалилась на него страшная усталость, и он ощутил странное безразличие: господи, да пошло оно все к дьяволу, почему я должен биться, добиваться, преодолевать…
— Послушайте, Джо… — сказал вдруг полицейский. — Вас объявили в розыск — но мне почему-то не очень-то в это верится…
— Исполняйте свои обязанности, сержант, — устало улыбнулся Джо.
По опыту собственной работы в полиции он знал, что тут сопротивляться бесполезно: одно движение — и получишь пулю в спину.
— Вы были моим кумиром, мистер Ханбек, — уважительно сказал сержант.
— А толку-то? — отозвался Джо.
«Нужно что-то делать, — подумал он, — даже если обстоятельства против тебя — нужно что-то делать…»
— Послушайте, сержант, — сказал Джо, — если вы мне верите, то вы мне верите. Поэтому, пожалуйста, уберите наручники — и поймите: с минуты на минуту будет покушение на сенатора Беннарда. У меня нет времени объяснять вам детали, но если то, что вы сказали обо мне, — правда, то дайте мне возможность действовать и предотвратить то, что может случиться.
— Я вам верю, Ханбек, — сказал сержант и убрал руку с его плеча.
Джо рванулся к осветительной мачте.
…В это время Джимми кинулся к кромке поля и побежал по краю газона. Ему оставалось пробежать двести ярдов до гостевой ложи, где сидел сенатор Беннард. Дикс вдруг снова ощутил себя девяносто девятым номером, нападающим, ему показалось, что он бежит с мячом и слышит рядом прерывистое дыхание соперника, и в любую минуту его могут сбить с ног и выхватить мяч, но этого нельзя допустить. Надо бежать, надо двигаться, ловко и быстро, обходя соперников, ускользая от них, дразня и выводя из себя, и не отдавая мяча. Нужно бежать, бежать, все время вперед, и только вперед.
Джимми не отдавал себе отчета в том, что он собирается делать дальше, чтобы привлечь внимание Келвина Беннарда и заставить его сдвинуться с места. Мысли в его голове перепутались, и в мозгу стучало только одно: беги, Джимми Дикс, беги, девяносто девятый, не останавливайся, потому что проиграть эту игру ты не имеешь никакого права.
— Вот он, вот он, держите его! Он угрожал мне пистолетом! Арестуйте его!
Это кричал вскочивший со скамейки запасных Сайрус Чивер. Двое конных полицейских вняли его зову и преградили дорогу Джимми Диксу.
— Стойте!
— В чем дело, мужики, а? В чем дело? — переводя дух, забормотал Джимми.
Копы возвышались над ним, будто два конных памятника, сошедших с пьедесталов.
— Ну какого черта вам нужно, мужики? — твердил Джимми, чувствуя, как уходят драгоценные секунды.
Сейчас они его арестуют — а ведь медлить нельзя, Беннард уже на мушке, а его убийца держит палец на спусковом крючке, — еще движение — и все будет кончено…
И тогда Джимми сделал единственное, что оставалось в такой ситуации: обхватив ногу полицейского, рванул его на себя.
Коп, не ожидавший подобного оборота дела, соскользнул с седла и грузно рухнул на траву, будто мешок с отрубями. Джимми птицей взлетел на круп лошади и пришпорил ее пятками: вперед, только вперед!
Сзади что-то кричали, но Джимми ничего не слышал. До трибуны с ложей, в которой сидел сенатор Беннард, оставалось двадцать ярдов, и Джимми лихорадочно прикидывал, сколько секунд понадобится на то, чтобы добежать до нее. Но ведь там тоже эти чертовы копы: свинтят в момент…
А на поле шла игра. Атаковали «Лос-Анджелесские жеребцы»: вот Вилли Макговерн передает мяч Шейлоку, тот уходит от троих соперников, бросившихся ему наперерез…
И тут Джимми осенило, каким способом можно привлечь внимание сенатора.
— Шейлок! Шейлок, черт подери! Дай мне пас! — завопил он во все горло.
Повинуясь этому зову, футболист отбросил мяч Диксу. Джимми перехватил тугую кожаную дыню левой рукой и привстал в стременах. Теперь — только бы не промахнуться.
— Сенатор! — закричал Джимми.
Он прекрасно понимал, что Беннард не может слышать его, но это было уже неважно. С короткого замаха Джимми Дикс швырнул мяч, целя в ложу, где сидел сенатор.
…Засевший на осветительной мачте Тейлор не волновался. Он отчетливо видел сквозь оптический прицел лицо сенатора Беннарда: вот тот повернулся к сидящему рядом телохранителю, что-то сказал… «Последние слова в жизни сенатора», — с легкой ухмылкой подумал Тейлор. Ему приятно было сознавать, что жизнь этого человека висит на волоске: легкое движение указательного пальца, лежащего на спусковом крючке винтовки, — и пуля войдет как раз между глаз. Тейлор медлил, растягивая удовольствие: для него не было большего наслаждения, чем смотреть на беспомощную, ничего не подозревающую жертву.
— Ах ты, голубчик мой… — прошептал Тейлор, ощущая нечто вроде нежности.
Свою работу нужно любить — и Тейлор именно так относился к своей профессии, профессии убийцы.
Он плотнее прижал приклад винтовки к плечу. Ну, еще две секунды — и дело будет сделано. Уже ничто не может помешать: пулю в полете не остановишь…
Тейлор сделал выдох и нажал на спуск.
Но за секунду до этого мяч, посланный сильной рукой Джимми Дикса, с грохотом разнес на мелкие осколки стеклянное ограждение ложи сенатора Беннарда.
Тейлор не успел понять, что произошло: он увидел только, как лицо сенатора дернулось и ушло из крестообразных линий прицела. Пуля ударила мимо.
Он машинально нажал на спуск еще раз, сознавая, что и этот выстрел насмарку. Ну ничего, сейчас можно прицелиться еще раз — это займет две-три секунды, — и тогда…
Но Тейлор ошибался — у него в распоряжении уже не оставалось тех необходимых трех секунд, потому что в этот момент раздался голос Джо Ханбека:
— Игра окончена, Тейлор!
Тейлор обернулся:
— Ах, это ты, сукин сын! Меня, что ли, ищешь, ублюдок проклятый?
— Тебя, — сказал Джо.
Тейлор вскинул винтовку и выстрелил в Ханбека. Пуля с визгом срикошетировала от металлической стойки и ушла в темное небо.
Следующего выстрела он не успел сделать — в отчаянном прыжке Джо ударил Тейлора ногой в грудь. Гангстер выронил винтовку, и она полетела вниз, брякая о перекладины мачты.
Тейлор вскочил с колен — и тут же получил сокрушительный удар в лицо. Он пошатнулся — и услышал презрительный голос Джо:
— Я же тебя тогда предупреждал: если еще раз до меня дотронешься — я тебя убью.
Еще один удар — и Тейлору показалось, будто его мозги вылетают сквозь черепную коробку. Он качнулся — и оперся рукой о раскаленную коробку прожектора. Жгучая боль пронзила его ладонь.
— Что — горячо? — усмехнулся Джо.
— Сволочь… — прошептал Тейлор разбитыми губами.
— И еще какая, — подтвердил Джо.
Тейлор потянулся за пазуху.
«У него там пистолет», — понял Джо.
— Не суетись, Тейлор, — сказал он. — Теперь тебе от меня не уйти…
Он ударил Тейлора ногой в пах — и гангстер скрючился пополам.
— Ублюдок… — с трудом выдавил он.
— Ясное дело — ублюдок, — согласился Джо. — Ты, видно, хорошо разбираешься в людях, приятель.
Он сложил руки замком и саданул Тейлора по загривку, услышав, как хрустнули позвонки. Но гангстер резко выпрямился и наотмашь въехал Джо в челюсть.
Джо едва не потерял равновесие.
«Не хватает только сверзиться отсюда», — мелькнула в его голове мысль. Мелькнула — и тотчас исчезла. Он видел только одно: лицо Тейлора с перекошенным ртом.
Он нанес ему удар ногой в коленную чашечку — и гангстер сорвался с балки, лихорадочно пытаясь хоть за что-то ухватиться. Но металлическая перекладина скользнула под его пальцами — и Тейлор рухнул вниз с высоты пятидесяти ярдов.
«Ну вот все и кончено», — устало подумал Джо.
Он ощутил вдруг легкость во всем теле — такое чувство бывает, когда летаешь во сне.
Внизу, на трибунах стадиона, тысячи людей, затаив дыхание, смотрели на осветительную мачту. Они видели, как крохотная человеческая фигурка на ее вершине вдруг начала делать какие-то странные телодвижения.
— Что он делает? — спросил у полицейского сержанта его напарник.
— Да он же танцует! — восхищенно ответил тот.
