Охота на Голема - Михаил Шухраев

А возможно, против твари не поможет ничего.

— И все я думаю, а куда же это они запропали?! Придут, придут, обязательно придут!.. — слышится рядом насмешливый клекот. — Вот я вас, голубчики, и дождалась…

Почему-то Жаклин очень хорошо различает во тьме эту женщину — и силуэт гильотины за ней. Глаза твари светятся, но не безумием — скорее, бешеной злобой, которой не бывает, не может быть у обычных человеческих созданий.

— Во имя свободы! — каркает тварь, и острый кинжал, появившись словно бы из ниоткуда, с невероятной силой вонзается в глазницу их третьего спутника.

— Во имя равенства! Ты же считал меня неравной себе, не так ли? — шипит тварь, и Жильбер не успевает. Еще один кинжал — и статуэтка разваливается в его руках. И Жаклин понимает: что бы она ни сделала, она тоже опоздала.

— Что, милочка, я же говорила — мы с тобой увидимся! И увидимся здесь, около этой милой бритвы. — Тварь машет рукой в сторону гильотины. — Мы с тобой поговорим еще о братстве, милочка!

— Беги в Запределье, Жаклин, беги немедленно! — хрипит Жильбер. Кажется, что гигантская удавка затягивает его шею.

Жаклин медлит, и тогда словно бы какая-то сила подхватывает ее — и резко, со всего размаха, ударяет о мостовую…

…Она пришла в себя от шума дождевых капель.

Поднялась на локте, присмотрелась, не обращая внимания на промокшую насквозь одежду.

Здесь, на ЭТОЙ площади не было никого — ни Жильбера, ни сотворенного им голема. Не было и гильотины. Просто сама площадь оказалась какой-то странной. Неправильной, что ли. Что именно было здесь неправильного, она поняла чуть позже.

Никакой мостовой здесь не было, девушка сидела на земле, не зная, что делать дальше. Нужно было возвращаться. Жильбера больше нет. Никого из них больше нет.

Она осталась одна — ученица могущественных магов, почти не способная не только что победить созданного ими голема, но даже просто выжить.

Медленно наступал рассвет — хмурый и дождливый. И в этот момент неподвижно сидящая на земле Жаклин поняла, что именно здесь неправильно.

Все пространство, почти неотличимое от оставшейся в ее мире площади Революции, поросла кроваво-красной травой.

Глава 28

Битва, не закончившаяся миром

Санкт-Петербург, сентябрь 2010 г

— Значит, Жильбер Клеман, — медленно проговорил Эйно. — Вот кто бы мог подумать, что через столько лет…

…Все было уже почти что в порядке. Жаклин разместили в специальном помещении офиса О.С.Б., где содержали задержанных до особых обстоятельств — некоторое время назад там оказался никто иной, как Кари. Эйно самолично занялся лечением вампирши, а заодно и устроил допрос — точнее, просто беседу.

— Теперь все укладывается в схему, — покачал он головой. — Знаешь, Ред, есть некоторая часть коллег, которая гораздо хуже наших заклятых друзей. Я бы предпочел иметь дело с Лукмановым и всем московским С.В.А. — но не с парижским отделением «Контроль Магик».

Редрик удивленно поднял брови.

— Думаешь, они что-то знали?

— Не просто знали — они положили проблему под сукно. Да, была такая группа Жильбера Клемана, проводили какие-то странные эксперименты — как раз во время революции. Причем, сперва Клеман сотоварищи вдрызг разругались и с Женевой, и с остальными. Те стояли против вмешательства в политику и, будучи разумными, вовремя подались из Франции.

Потом группировка погибла — едва ли не в полном составе. Кто-то — в ходе экспериментов, кто-то — просто на гильотине, хотя есть мнение, что казнили уже мертвых. И это все. Такова официальная версия.

Сам Жильбер Клеман считался одним из рьяных сторонников Робеспьера, его труп был найден на следующий день после переворота, и его гильотинировали.

Не знаю, чем это объяснялось — возможно, что-то вроде контрольного выстрела.

— А что случилось на самом деле?

— На самом деле — Жильбер, конечно, был парнем безответственным до жути, надо было дать ему ума. Мечтателем он был — и домечтался до беды, как поет классик. И хотя бы уничтожили то, что он понатворил — все эти милые последствия. Нет же — во Франции решили, что если ничего не замечать, дольше проживешь. И прожили, Ред, они прожили! Вернулись при Наполеоне, потом опять эмигрировали, потом кому только ни служили. И все живы и здоровы, что характерно! У французских коллег из «Контроль Магик» есть хорошие ребята — но только не в руководстве!

Эйно взял со стола какую-то бумагу.

— Это — их официальный ответ. «…История создания голема является мифологической, есть большая вероятность, что данный миф был создан С.В.А. В связи с этим вынуждены предупредить, что мы не обращались с просьбами о совместных действиях в О.С.Б. Санкт-Петербурга. В случае, если таковые будут предприняты, это станет нарушением конвенций договоров, в связи с чем мы будем вынуждены принять адекватные меры…» Руководству в Женеву станут жаловаться, что ли? Мы, мол, сидели и моргали, а русские взяли и у нас под носом прикончили голема — мифического, разумеется? Так, что ли? Дальше они долго заверяют нас в своем непреходящем уважении.

— Издеваются, что ли?

— Нет, — усмехнулся Эйно. — Это — дипломатия. Помнится, во время Крымской войны они конвенции отменили. Коллеги из других стран сразу же объявили о нейтралитете и нежелании действовать против русских — но они тогда решили именно действовать. Потом извинения принесли.

— И что, придется позволить голему жить дальше?

— Придется смотреть по обстоятельствам. Голем сейчас, вероятно, ослаблен — Жаклин все рассчитала правильно. Вот только пока что он жив. Более того, мы даже не знаем, где точно находится эта самая «Стефани Фабиан». У меня есть предположение, — но только предположение, что она большую часть времени проводит на границе между Запредельем и нашей реальностью. Но местоположение нам выяснить не удастся.

— Значит, оставить все как есть? — резко спросил Редрик.

— Нет, вероятно, надо отправиться в Париж — неофициально. И попробовать понять, что, где и как. Действовать будем по обстоятельствам. Хотелось бы, чтобы Жаклин прикончила эту тварь — но есть у меня некоторые серьезные сомнения.

— Но почему голем настолько неуязвим? — спросил Ред. — Ведь той же Жаклин было бы проще найти его во Франции, а не убивать этих несчастных.

— Не проще. Тварь создана так, чтобы не оставлять никакого следа ауры — вероятно, гражданин Жильбер Клеман перестраховался от бывших коллег.

— А что зомби в Петербурге?

— Будем проводить отлов. Я не слишком хорошо представляю, как они себя поведут, если со Стефании Фабиан будет покончено. Может быть, рассыплются в прах. А может, и нет.

Жаклин грустно глядела в окно. Ее война действительно завершена. Завершена — и проиграна. Точно так же, как лето проиграло осени — и вынуждено уйти, усыпав поле боя желтыми и красными листьями.

Только лето еще вернется. А вернется ли она в мир людей?

Здесь, в офисе О.С.Б., было уютно и безопасно. Но что она найдет за его стенами?

— Осень, — послышался голос в такт ее мыслям.

Она обернулась. Рядом стоял Эйно — тот самый маг, который ее лечил, не забывая расспросить обо всех событиях, связанных с тварью.

Он совсем не походил ни на Жильбера, ни на кого-нибудь из той самой организации, где так недолго служила гадалка Жаклин.

Здесь не играли в игры, не было никаких сложных ритуалов посвящений с клятвами и горячими молитвами. Здесь был бой, порой — жестокий, но всегда — повседневный. Должно быть, это как-то связано с самим городом — холодным, строгим… и невероятно наполненным магией.

— У меня для вас новости, Жаклин. Неплохие новости, — сказал Эйно. — Мы вынесли окончательный вердикт — ваше дело даже не станет рассматриваться в Женеве. Ни очно, ни заочно, ни как-либо еще. Поскольку убийства были оправданы.

Жаклин молча кивнула. Ей было совершенно все равно. Никого нельзя вернуть в этот мир — сумей она отомстить или же нет, жив голем, или уничтожен. А он, между прочим, оказался хоть и ослабленным, но живым.

— Я вижу, вас это не особенно-то и радует. Понимаю. Но, если вы проживете еще лет двести, то научитесь ценить жизнь. И саму себя. Тогда мы еще вернемся к этому разговору.

— Я… должна буду продолжить войну, — медленно сказала она. — Пока тварь жива, мне все равно, что случится со мной.

— Вот насчет этого я и хотел с вами поговорить, — серьезно произнес Эйно. — Нам уже пришлось сообщить вам, что представляет из себя руководство коллег из «Контроль Магик» во Франции. Так вот — есть у нас и неформальная, скажем, информация — не от их вождей. Они, как вам известно, очень не хотят нашего появления в Париже. Мы вынуждены были согласиться. — Он замолчал, подошел к окну.

Порыв октябрьского ветра сорвал еще несколько листьев со стоящего неподалеку тополя, швырнул их на оконное стекло.