Хранительница 2. Месть волчицы - Walentina
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, даю право выбора.
— А может, есть третий вариант событий? — спросил он в шутку, пытаясь разрядить накалившуюся атмосферу между нами.
— Нет, — ответила, качая отрицательно головой.
— А как же Макс? — поинтересовался неожиданно Глеб, сбивая меня с толку.
Я тут пытаюсь выяснить, что за отношения между нами сейчас, и что нас ожидает в будущем, а он приплетает сюда Макса!
Хотя Глеб, конечно, прав, но пока я не хочу думать о Максе.
— Да забудь ты уже о нем! — не выдержав, разозленно воскликнула, еще и ногой топнула от раздражения.
— А ты забыла?
— Пытаюсь, — все же ответила спустя недолгое молчание.
— И как, удачно? — внезапно раздался вопрос Макса, заставляя вздрогнуть, как от удара.
Я же чувствовала что-то неладное! Понимала, должно что-то произойти, но не прислушалась к этому ощущению.
Возможно, я просто забыла какого это, снова чувствовать… силу?!
Не веря до последнего в пришедшую на ум мысль, я вытянула руку вперед, представляя, как на ладони разрастается голубой шар. На мгновение я даже прикрыла глаза, вспоминая давно забытое чувство, когда приятное тепло растекается под кожей, скапливаясь в груди, после чего вырываясь волной или небольшим, но сильным всплеском, образуя шар. Это было так давно, что кажется, все случившееся было не со мной.
— Я, кажется, задал тебе вопрос! — возмутился Макс, делая шаг по направлению ко мне, вот только Глеб не позволил ему прибиться ближе, чем на шаг. — Какого хрена?! — взревел тот, кидаясь на него.
— Придурок! — воскликнул Глеб, отталкивая его в сторону. — Нашел время выяснять отношения!
— Кто бы говорил?! — оскалился тот ему в ответ.
— Заткнитесь оба! — не выдержав, зло закричала я, заметив, как мелькнул в ладони голубоватый огонек и тут же потух. — Ну вот! — раздраженно бросила, понимая, что ничего не выходит.
Но все же я была права, сила снова возвращается, только неизвестно: будет ли она прежней или нет и надолго на этот раз.
— Что это было? — спросил Глеб. — Неужели?..
— Да! — отмахнулась от него, делая несколько шагов в сторону, не желая больше стоять на месте и терять время на разговоры, но тут же остановилась, не понимая, куда идти.
В обличии волчицы это сделать было гораздо легче. Не знаю, как у нее (или у меня?) так быстро получается понять, где находится то или иное место, но это умение не помешало бы мне и в человеческом облике.
— О чем вы? — спросил Макс.
— У Карины снова просыпается сила, — ответил Глеб.
— Что это значит? — поинтересовался Макс настороженно.
— То и значит, — пробурчала, опередив Глеба.
Терпеть не могу, когда при мне обсуждают меня же!
— У нее до этого момента сила спала, — негромко ответил ему Глеб.
Возможно, он надеялся, что я не услышу (а это было бы так, не обретя, я вторую ипостась), но Глеб ошибся, и его слова не прошли мимо меня.
— Она не спала, ее не было! — раздраженно поправила его, поворачиваясь к обоим. — Что, предпочтете остаться здесь и обсудить мою силу, или все же отправимся спасать моего сына?! — не выдержав, воскликнула, вынудив их вздрогнуть.
— Как раз решил вас догнать, чтобы сообщить, что самолет готов взлететь, — сказал Макс, хмыкнув на последок.
— Самолет?
— Да, Карина, самолет, — сказал он. — В отличие от тебя я умею думать и прекрасно понимаю, что своим ходом ты до Беглых толков доберешься за сутки, а на нем за пару часов долетишь, — пристыдил меня Макс, после чего добавил: — Иногда все же стоит доверять кому-то еще, а не надеяться только на себя.
Сначала я испытала стыд, когда он сказал про то, что на самолете быстрее, что мне порой стоит думать головой. Но после слов о доверии я разозлилась. Вот честное слово!
Он и правда думает, что я могу доверять ему?
— И? Как мы доберемся до самолета? — поинтересовалась у него.
Конечно, можно было и продолжить дискуссию о том, кто и как может доверять, но я не желала вновь об этом разговаривать.
— Нам придется вернуться к машинам, а после заехать в город, — сказал, скривившись, Глеб.
— Что? — спросила, повернувшись. — Возвращаться? Но на это уйдет много времени, может, сразу отправимся к самолету?
— Карина, даже то, что аэропорт находится за территорией города, люди не поймут, если ты выйдешь к ним… кхм… обнаженной, — сказал Глеб, а после, подавшись немного вперед, наклоняясь к самому ушку, продолжил: — Мне, конечно, нравится, но я не хочу, чтобы другие видели тебя в подобном виде.
От его жаркого шепота по телу прошла волна возбуждения. Чувство желания обладать едва не сбило меня с ног. Трудно было понять, чьи именно это эмоции, мои или Глеба, пока не посмотрела на Макса. Вздрогнув, я обняла себя за плечи, пытаясь спрятаться от его пристального взгляда. Видеть, как медленно меняется его взгляд, как страсть берет вверх над злостью, и осознать, что чувство желания, едва не сбившее меня с ног, принадлежит ему. Ему и Глебу.
Ощущать его желание и в то же время чувствовать позади Глеба, зная, что и он жаждет того же…
Судорожно вздохнув, я прикрыла глаза, окунулась в эти ощущения, погружаясь в водоворот чувства, представив лишь на мгновение: каково это, когда два разных и в то же время желанных мной мужчины будут рядом… ласкать и дарить не с чем несравнимые ранее чувства. Испугавшись новых ощущений и странных мыслей, резко распахнула глаза, мотнув головой, прогоняя страшную картину прочь.
— Значит, возвращаемся, — тихо сказала внезапно осипшим голосом.
Еще не до конца отойдя от прожитого эмоционального потрясения, немного заторможенно осмотревшись, пошла в ту сторону, где предположительно находилось заброшенное здание. Вот только я не учла одну вещь, босиком далеко навряд ли удастся уйти. Ибо уже на втором шаге я, ойкнув, отдернула ногу от земли, наступив на что-то острое. Конечно, было не столько больно, как не неожиданно. Почти в эту же секунду, земля ушла из-под ног, и я оказалась на руках Глеба.
— Аккуратней, — прошептал он прямо мне в губы, обжигая их дыханием.
Казалось, только что утихшие эмоции вновь дрогнули, пробуждаясь, рисуя в воображении очень неприличные картины.
— Извини, я не привыкла ходить босиком, — для чего-то прошептала в ответ, смотря ему в глаза.
Лишь на мгновение мне показалось, что время остановилось, и что, кроме нас, двоих, здесь больше никого нет. Захотелось сократить
