Пастушка Анка - Бранко Чопич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но только Чёрная Папаха поднёс первый кусок ко рту, миновала минута, и Тарара вновь стал злым. Он сказал что-то, и Чёрная Папаха чуть было не подавился, потому что Тарара вкусный кусочек превратил в лягушку.
Быстро бежали минуты. Чёрная Папаха то красовался в богатом наряде, то вдруг становился смешной птицей или диковинной рыбой. Наконец Тарара превратил его в огромного слона. Сахарный мальчик так испугался, что попятился к стене и нечаянно свалил на пол старую лампу. Она сорвалась с гвоздя, упала на пол и разбилась вдребезги.
И тут же всё переменилось. Вместо крепости все они очутились в соломенной хижине, слон снова стал Чёрной Папахой, а на Тараре больше не было его красных шелков и шёлковых шнурков. Он был в старой рубахе и ещё более старых штанах.
— Кончено! — сказал он. — Волшебная лампа разбилась, моя волшебная сила исчезла. Я пришёл сюда из города Ненаходимска, а сейчас отправлюсь в город Невозвратимск.
И бедный Тарара побрёл к далёким синим горам. Чёрная Папаха проводил его взглядом и нахмурил брови.
— Так! А я-то всю жизнь мечтал, что украду когда-нибудь эту волшебную лампу. Теперь и мне придётся идти куда глаза глядят.
Ушёл и он. Сахарный мальчик остался один. Теперь он был совершенно свободен и тотчас же пошёл по тропинке, которая вела в лес, где раньше все пели: он спешил освободить соловья.
МЕДВЕДЬ, ВОЛК И ЛИСА ПОПАДАЮТ В ЯМУ
Прошло много дней. Налились соком яблоки. Золотохвостые белки начали припасать корм на зиму. На высоком тополе уже пожелтели девять листьев. Аисты тревожно вглядывались в туманную даль над горами. Но солнце ещё пригревало, мечтая дождаться освобождения соловья.
В один из таких ясных осенних дней сахарный мальчик второй раз вошёл в лес, где раньше все пели. Первыми увидели его три гриба с тяжёлыми шляпками и чуть было не запрыгали от радости. Но корни крепко держали их в земле, и поэтому они не запрыгали, а только покачали своими шляпками.
— Здравствуй, здравствуй, здравствуй! — приветственно закричали грибы сахарному мальчику. — Мы знали, что ты снова придёшь к нам.
Тотчас вокруг сахарного мальчика собрались все обитатели леса.
— Ну как? — спросил оленёнок.
— В самом деле, как? — спросила черепаха.
— Как? Как? Как? — спросили заяц, белка, ёж и улитка.
Мальчик улыбнулся и сказал:
— Ну так вот. Я теперь знаю, как одолеть этих горных разбойников и освободить соловья.
— Как? — снова спросили все.
Мальчик стал им рассказывать всё по порядку. Наконец он поведал им о Чёрной Папахе и о том, как он посоветовал изловить зверей.
— А сейчас, дорогие друзья, давайте копать! — сказал сахарный мальчик в заключение своего рассказа.
Семьдесят семь муравьиных семейств, шестьдесят пять кротов и бесчисленное множество других обитателей леса, где раньше все пели, начали копать яму. Копали и днём и ночью.
Через три дня большая и глубокая яма была готова. Её накрыли ветками и землёй, после чего послали к зверям в горы сойку, чтобы она им сказала: лес, где раньше все пели, объявляет бандитам войну.
Мерзкие разбойники — медведь, волк и лиса — жили в сырой, мрачной пещере. Однажды утром их разбудил сильный шум. Они вылезли из пещеры и увидели, что у самого входа на высохшей груше сидит сойка и важно машет крыльями.
— Какой ветер занёс тебя в наши края? — удивлённо пробормотала лиса, облизываясь и меряя сойку хитрым взглядом.
— Я прилетела, чтобы передать вам кое-что! — закричала сойка, предусмотрительно перепорхнув на самую верхнюю ветку. — Мы, обитатели леса, где раньше все пели, единодушно считаем, что вы воры, лентяи и трусы. А заяц ещё говорит, что он может вас вымести вон отсюда одним взмахом хвоста.
— Кто-кто? — оскалились звери. — Заяц?
— Заяц! — протрещала сойка.
— Хо-хо-хо! — засмеялся медведь.
— Ха-ха-ха! — засмеялся волк.
— Хе-хе-хе! — засмеялась лиса.
А сойка, как научил её сахарный мальчик, давай ещё пуще дразнить их и злить.
— Смейтесь сколько угодно, а коль сунетесь к нам, мы вам покажем!
Медведь буркнул:
— Что ж, давайте спустимся. Я уже соскучился по сладенькому.
— И неплохо бы отыскать пустомелю зайца! — сказал волк.
Лиса была тоже согласна.
— Раз для вас будет еда, так отыщется что-нибудь и для меня.
— Воры-ы-ы! — ещё раз крикнула сойка.
Но медведь, волк и лиса уже спускались по крутым скалам.
Подойдя к лесу, где раньше все пели, три разбойника остолбенели от удивления: в двадцати шагах от них стоял заяц и бесстрашно тряс большими ушами. И даже бил себя лапами в грудь.
— А я вас поджидаю! Хочу почесать вам спину!
— Нам почесать спину?! — зарычали звери.
— Вам, вам, разбойники! — ответил заяц. — Медведю надеру уши, а волку с лисицей вырву хвосты!
Эта обида так разъярила зверей, что они со всех ног бросились к зайцу. Но на пути к длинноухому как раз и поджидала разбойников яма, покрытая ветками и землёй. Тонкие ветки заскрипели, сломались — и звери полетели в яму.
— Что такое? — спросил медведь.
— В яму свалились! — ответил волк.
— И больше отсюда не вылезем! — догадалась лисица.
А неподалёку от ямы зверюшки вели хоровод. От радости они могли проплясать три дня и три ночи, но сахарный мальчик им не позволил.
— Надо идти за соловьем! — сказал он.
Соловья они нашли в пещере.
ВСЕ ПОЮТ, ДАЖЕ БУКОВЫЙ ПЕНЬ
Просидев в яме всю ночь, звери поняли, что им никогда из неё не выбраться.
Волк выгнул спину и сказал:
— Это лиса во всём виновата. Соловья-то она поймала. А из-за этого соловья нас в яму и засадили.
Внезапно он бросился на лису и растерзал её — так и полетели во все стороны клочья рыжей шерсти. Тогда ощетинился и медведь. Он сказал:
— Это правда, что лиса изловила соловья, но ты принёс его в пещеру и запер в клетке.
И не успел волк доесть лису, как его самого задрал медведь. Но медведь не привык к сырому мясу и тут же подавился волчьей ногой. И перед тем как поднять все четыре лапы к синему небу, он услышал, как поёт освобождённый сахарным мальчиком соловей.
«На свободе… поёт… А в пещере и клюва не разинул», — подумал медведь и издох.
А соловей пел свою песню:
Мой лес! Приветствуя зарю,
Я снова песнь тебе дарю.
Зашелестели берёзы с осинами:
В осенний день среди ветвей
Поёт нам снова соловей,
И свой последний яркий луч
Певцу шлёт солнце
