Мой ректор военной академии 3 - Тереза Тур

— Слушаюсь, — вроде бы согласился он, но заворочался и спросил. — Ника, мне доложили, что ты просила обезболивающие у Ирвина. Что-то серьезное — и ты решила скрыть это от меня?

— Нет.

— Тогда — что?

Я скривилась:

— У меня женские недомогания, мне больно, я ненавижу весь мир. Не могу согреться. Достаточно?

— Меня ты тоже ненавидишь?

— Тебя в первую очередь, — согласно кивнула я.

— А меня-то за что?

— Поясняю. У меня женские недомогания, — повторила я.

Через какое-то время я поняла, что ничего не происходит. Я по-прежнему лежала спиной к Ричарду, а он… Почему-то только сопел. Обиженно. Таких звуков в исполнении командующего Тигверда мне еще слышать не приходилось, поэтому стало дико интересно — а что, собственно, происходит?

Я развернулась к нему. И вопросительно посмотрела. А потом еще и спросила:

— И что?

— Я был уверен…Я был просто уверен. Раз я пошел на поводу у твоих желаний. И… Почему?

И он требовательно уставился мне в глаза.

Я погладила его по щеке.

— Колючий, — улыбнулась я. — И пыхтишь, как еж.

— Кто? — как-то не оценил перевода темы Ричард.

— Могучий, боевой и очень непонятный. Еж.

Ричард закрыл глаза. Обнял меня, прижал к себе, словно боялся, что я убегу и забаррикадируюсь. Прижался щекой к моему виску и тихо проговорил:

— Я был уверен, что не сегодня — так завтра, ты сообщишь мне, что ждешь ребенка.

— Даже так?..

— Ты злишься?

— Значит, пошел на поводу у моих желаний… — протянула я.

— И у своих тоже, — по-прежнему тихо проговорил он. И я вдруг поняла, как он вымотан. Насколько он устал. И император говорил о том, что Ричарда ранили.

— Спасибо за то, что перевел мальчишек во дворец, — погладила я его по щеке.

— Швангау сказал, что они хотят победить дассаров, — улыбнулся Ричард.

— И за кинжал, который ты дал Рэму, спасибо.

— Догадались… Это один из нескольких артефактов рода Рэ. На самом деле символизируют то, что мужчина принят в род. И позволяют противостоять самой страшной угрозе этого мира. Не дают дассарам забрать твою магию и обратить ее против тебя.

Я поцеловала его. И вдруг, смутившись, спросила:

— Тебя хоть кормили сегодня?

— Шутишь? Во-первых, у военных обед по расписанию. И Джон в боевых условиях… Он организует все четче и быстрее, чем в поместье. Не пирожки и блинчики, конечно…

Я усмехнулась, вспомнив его личного слугу. Да уж, если господин Адерли присматривает за милордом, то беспокоиться действительно не о чем. Я потерлась щекой о его щеку. И спросила:

— А во-вторых?

— Твое обращение с требованием найти всех нас и накормить. Отец смеялся — «распоряжения миледи Вероники исполняются быстрее и четче, чем мои собственные». Ты не представляешь, какой был переполох.

— Так ты не голодный?

Ричард ничего не ответил, только улыбался.

— Джоконд, — проворчала я.

— Кто это?

— Символ загадочной улыбки.

— И почему мне кажется, что мне только что сказали какую-то гадость?

— Даже не знаю, с чего ты так решил.

Спустя еще мгновение я поняла, что он дремлет. У меня к нему была масса вопросов. Но будить его было жалко. Поэтому я легонько погладила его по щеке — он потянулся к моей руке и уткнулся в нее губами — и легла, подбираясь к его большому и теплому телу поближе.

— А почему ты какие-нибудь теплые носки не наденешь, раз мерзнешь? — Ричард подтянул меня поближе.

— У меня их во дворце нет, а купить… Меня же никуда не выпускают.

— Что-нибудь придумаем, — ответил он — и в ту же секунду уже спал. А может, и не просыпался во время всего нашего разговора — кто знает.

Я улыбнулась — и угнездилась рядом. Прижала ледяные ноги и руки к нему, как к печке. И сладко заснула.

Когда я проснулась, Ричард нежно касался губами моей щеки. Он был одет и явно собирался уходить. Я покосилась на окна — едва-едва начинало светать.

— Прости, не удержался, — тихонько рассмеялся он.

— Сколько времени?

— Очень рано.

— Тебе пора?

— Да, любимая.

— Ты с этими нервотрепками и не поспал совсем.

— Я тебя люблю.

Когда он это произносил на его лице — обычно очень и очень сдержанном, появлялась целая гамма чувств. Радость, нежность… И какое-то умиротворение, словно его переставало что-то грызть глубоко изнутри.

— И я тебя… — прижалась я к нему.

— Мальчишек я заберу. Пускай займутся чем-нибудь полезным вместе с сокурсниками.

— Но Рэм еще слаб.

— Слушай, никто не будет настаивать на том, чтобы он преодолевал полосу препятствия в первый же день, — усмехнулся командующий. — Но занять его чем-то надо. Это поможет ему спастись от дурных мыслей.

— А герцогиня?..

— Ничего не известно, — помрачнел Ричард. — Мы искали ее. Не нашли. Ни живой. Ни мертвой.

— Слушай, я вот подумала… Это же наемники?

— Точно.

— А кто им платил? Кто все это затеял?

— Тебе рассказывали о нападении дассаров на наш мир?

— Нет. Но я подслушивала, — смутилась я. — Мальчишки говорили. Только я не поняла, чем они были так опасны?

— Они блокируют магию, забирая энергию себе. Как тебе объяснить… Дассары — как артефакты. Забирают себе магию и пользуются ей. Вот только время использования ограничено. Если на бой с ними вышли маги — перевес моментально на их стороне.

— Значит, против них нужны войска не-магов?

— Теоретически — да. Но проблема в том, что дассары — машина для убийства. Они очень сильны и невероятно многочисленны. Их очень много. И сейчас это не просто воины — дасы и сары. За эти пять сотен лет у них появились касты. Мы столкнулись с тем, что высшая каста их магов чем-то обладает. В основном — артефактами, которые они, скорее всего, у кого-то захватили. Остальная управляемая ими масса по-прежнему не очень умная. Но очень и очень сильная. Воины.

— А чего они хотят?

— Земли, миры. Их очень много, им негде жить.

— Понятно. Демографический кризис…

— Что?

— Да так, ничего…Значит, в прошлый раз они попытались завоевать земли. А сейчас?

— А сейчас у нас — вторая попытка завоевания. Наверное, с той же самой целью. Но сейчас они действуют далеко не столь прямолинейно. Ими явно кто-то руководит. Этот артефакт-ловушка…У дассаров не могло появиться магии такого уровня. Даже за пятьсот лет.

— Какой артефакт?

— Мы нашли четыре артефакта-ловушки, не дающие нам войти в типографию.

В черных глазах любимого замелькало пламя. Ричард сжал кулаки, а я вспомнила про огонь, и только сейчас осознала, что же он пережил тогда. Он видел, как здание пожирало пламя, и ничего не мог сделать!