Знак неравенства - Наталия Терентьева

Денис не дал ей договорить:

— Слушай-ка, зачем ты интересно трезвонишь Эмилю? Куда я поехал, чего я поехал? Пинкертон какой, надо же!..

— Эмилю? Я даже телефона его не знаю… Наоборот, Денис… Он… — Алена помедлила. Она знала, как Денис в любых ситуациях бросается защищать лучшего друга. — Он так странно со мной недавно разговаривал… Он… — Алена не решилась сказать Денису о недавней встрече с Эмилем, вряд ли он ей поверит. — Мне-то зачем ему звонить?

— Откуда мне знать? Откуда мне знать, зачем ты что-то делаешь, Алена?! У тебя, как выяснилось, собственные наполеоновские планы, и ты меня в них не посвящаешь!

— Это неправда, Денис, — тихо ответила Алена.

— Правда, неправда!.. Ты всех нас загнала в тупик, понимаешь? У меня была определенная модель семьи… и… структура жизни… то есть…

— Денис… У меня такие странные вещи происходят… Мне страшно…

— И мне тоже страшно! Понимаешь! Ты все это затеяла, сама…

— Хорошо…

— Что еще?

— Он сегодня повернулся первый раз, Денис…

— Кто повернулся? Куда?!

Алена, на секунду закрыла глаза. Это надо спросить, потому что надо услышать ответ.

— Денис, скажи мне… Ты ведь любишь меня, правда? Я нужна тебе?

Денис сдержанно, очень по-человечески проговорил:

— Зачем ты спрашиваешь очевидные вещи?

Алена замерла. Конечно, это надо было давно спросить. Ей бы легче было ждать. А сейчас бы просто положить голову ему на плечо и ничего больше не говорить и не спрашивать…

Денис чуть помолчал и продолжил:

— Очевидные, понимаешь? Не нужна и не люблю. Иначе бы все было по-другому.

Алена хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова.

— Ты слышишь меня? Эй?

— Слышу, — услышала Алена собственный голос как будто со стороны. — Да. Я… поняла.

— Ты что там, рыдать собралась? Ну ладно, подожди… Алена! Это все слова!

— Да, конечно, — ровным голосом ответила Алена, и друг ясно и четко представив, что ей надо делать.

«…Я от жизни смертельно устал, ничего от нее не приемлю, но люблю эту бедную землю, потому что иной не видал…» — медленно плыли в голове строчки. «…Иной не видал… не видал…» — задумчиво повторяла Алена, выходя на балкон. У нее не было слез. Она не знала, положила ли она трубку и что там еще говорил Денис.

…На улице, кажется, очень холодно. Холодно. Потому что вся рассада померзла. Жалко. Рассаду жалко. Ни в чем не повинные цветы. Живот не болит. Это хорошо. Машина. На том месте, где обычно ставит машину Денис, стоит чья-то машина. Он бы рассердился. Тем более — за рулем женщина… Какая загорелая. В мае… Денис тоже, наверное, загорел.

Женщина хочет уехать с места Дениса. Да нет, она просто переставила машину. Спрятала в кустах. Очень умно. Там как раз снимут зеркало и «дворники». А сама не выходит. Следит за мужем, наверное. У мужа модель семьи и структура жизни. Наоборот. Структура семьи и модель жизни. И еще любовница… Надо позвонить Кире. Нет, не надо звонить Кире. Никому не надо ничего говорить. Это никого не касается…

Алена собрала целлофан, прикрывавший мертвую рассаду, аккуратно свернула его уголок к уголку и бросила с балкона.

…Надо же, еще вчера крошечные зеленые кустики упрямо лезли к солнцу. Но солнца не было. Как красиво летит целлофан. Красиво. Необыкновенно красиво. Жалко, земля слишком близко. Жалко, что май такой холодный. Пронзительный и красивый. Жалко Киру. Она совсем одна. И всегда одна. Иосиф — не в счет. Мама очень сильная, поэтому одна и прожила. Всех жалко. И Дениса… Дениса тоже жалко. Он растерян и разбит… Ему плохо, и он бьет наотмашь, не задумываясь…

Алена закрыла балкон, заперла форточки, надела ботинки и куртку, села на диван, набрала номер. Потом подумала, положила трубку на место и выключила телефон из розетки.

Денис снова и снова пытался позвонить Алене.

— Черт… Дура… Ну, дура какая! Телефон вырубила… Он в ярости запихнул свой телефон в карман шорт, а тот вдруг заиграл веселенькую мелодию.

— Не смей больше бросать трубку! — закричал Денис сразу, не взглянув на определитель. — Я… Кто это? Лора! Это вы? Господи, наконец-то! Я никак не мог вам дозвониться… — Он переложил телефон из вспотевшей руки в другую и напряженно спросил: — Как… как дела… там, у вас? — Он услышал в трубке громкий звук хлопнувшей двери.

Лора, держа телефон в руке, вышла из машины.

— Работаю, — спокойно ответила она, глядя на Аленин балкон.

— Что? Исчезаете куда-то! Как успехи?

— Я говорю: пока никак. Осталось, похоже, последнее средство. Она заметила меня.

— Какое последнее? Что вы имеете в виду? Что — никак?!

— Гм… О чем мы договорились…

— О чем?.. Не надо, не надо ничего…

— Поздно уже, — равнодушно бросила Лора, пытаясь понять, что делает на балконе Алена.

— Что? Что — поздно?!

Лора, держа телефон в руке и не слушая Дениса, смотрела наверх.

— Не надо ничего больше делать! — кричал Денис. — Вы слышите меня? Ничего не надо! Хватит! Поиграли! Пора! Вы слышите меня?! Мы разберемся, сами разберемся! Почему вы молчите? Ответьте что-нибудь! Алло! Лора!..

Лора увидела, что Алена уже в куртке вышла на балкон, постояла, посмотрела вниз, кажется, заметив ее. Сквозь тонкие прутья, ограждающие балкон, было видно, как она взяла большую сумку, еще раз посмотрела па Лору и вернулась в комнату. Алена закрыла окна в комнате и на кухне, плотнее занавесила их. Тогда Лора отключила и убрала в карман телефон, поставила машину на сигнализацию и быстро пошла к Алениному подъезду.

— Алло! — Денис услышал гудок в трубке. — Ч-черт! Да что такое!..

Он обернулся, почувствовав заинтересованный Жаннин взгляд.

— Как у вас интересно все… Романтично… Страсти в клочки, — покачала головой Жанна.

Денис не выдержал и сорвался на крик:

— Что? Что?!. Тебе все надо? Ты хочешь все знать? Давай-давай, беги — докладывай!

Та вздохнула:

— Будешь доигрывать?

Денис посмотрел на нее как на ненормальную.

— Нет. — Он резко взял со своего шезлонга ключ от номера и пошел к бару.

— Деня! — окликнула его Жанна.

Он тут же обернулся:

— Что?

— А про модель семьи и структуру это ты ловко ввернул!

— Пошли вы все!.. — Денис сплюнул и ушел за пивом.

Жанна засмеялась ему вслед:

— Йес!..

Алена проверила, все ли она взяла. Кажется, все. Она еще раз оглядела квартиру. И в это время услышала звонок в дверь. Не спрашивая — кто, она открыла дверь, уверенная, что дверь на площадку закрыта, как обычно.