Национальная система политической экономии - Фридрих Лист

Даже важнейшая из производительных естественных сил, производительная способность почвы, и та, не встречая поддержки в фабрично-заводской промышленности, может проявляться лишь в ничтожной степени.

В государстве чисто земледельческом каждая область принуждена производить все для удовлетворения своих потребностей, так как она не в состоянии ни сбывать в большом количестве своего избытка в другие области, ни покупать избытка других областей для пополнения своего недостатка. Как бы страна ни была плодородна, как бы ни была она способна к культуре масличных и красильных растений или кормовых трав, она должна заботиться о насаждении лесов, так как подвоз топлива из далеких горных местностей по неустроенным дорогам обходится слишком дорого. В стране, которая при культуре винограда и огородных растений могла бы втрое или вчетверо повысить свою доходность, обращаются к возделыванию хлеба и кормовых трав. Тот, кто мог бы с особенной выгодой посвятить себя исключительно скотоводству, должен также и откармливать скот, и кто с особенной выгодой мог бы заняться откармливанием скота, принужден заниматься также и скотоводством. Как бы ни было выгодно применять минеральное удобрение (гипс, известь, мергель) или употреблять как горючий материал торф, каменный уголь и т. д. вместо дерева и заняться расчисткой лесов, отсутствие путей сообщения будет преградой для вывоза этих материалов из узкого района их потребления. Как бы велики могли быть выгоды от лугов в долинах, если бы к ним была применена обширная ирригационная система, — а тут разливы рек отрывают и уносят плодородную почву.

С возникновением в стране фабрично-заводской промышленности пролагаются грунтовые дороги и шоссе, строятся железные дороги, роются каналы, на реках возникает судоходство, организуются пароходные линии. Теперь не только те продукты, которые были излишними для страны земледельческой, начинают быть источником доходов, не только необходимая для них рабочая сила призывается к деятельности, и сельское население получает возможность извлекать больше прежнего выгод из находящихся в его распоряжении естественных богатств, но и все минералы, все металлы, которые лежали до сих пор непроизводительно в земле, находят применение и получают ценность. Предметы, которые раньше перевозились лишь за несколько миль, как то: соль, каменный уголь, камень, мрамор, сланец, гипс, известь, лесные материалы и т. д., могут теперь распределяться по всему пространству государства. Подобные предметы, не представлявшие прежде никакой ценности, могут приобрести по отношению к национальному производству такое значение, которое далеко превзойдет значение всей прежней доходности от земледелия. Теперь всякий падающий кубический дюйм воды исполняет свою работу, дерево и горючие материалы, для которых раньше не умели найти никакого применения, теперь в промышленной стране получают цену даже в отдаленнейших местностях.

Возникновение фабрично-заводской промышленности создает спрос на массу пищевых продуктов и всякого сырья, для добывания которых могут быть возделаны поля известных местностей с несравненно большей выгодой, чем для производства хлебного зерна, обыкновенно главного предмета производства страны чисто земледельческой. Возникающий спрос на молоко, масло и мясо требует более производительного пользования теми пространствами, которые прежде были простыми пастбищами, вызывает уничтожение залежей и устройство ирригационных сооружений. Спрос на плоды и овощи превращает поля в огороды и плодовые сады.

Потеря, которую несет государство исключительно земледельческое, не пользуясь этими естественными производительными силами, будет тем значительнее, чем более в нем благоприятных условий для фабрично-заводской промышленности и чем более его территория изобилует теми сырыми материалами, которые потребны главным образом для фабрикантов и заводчиков; эта потеря особенно значительна поэтому для стран гористых и холмистых, в которых не может развиться в обширном размере земледелие, но которые изобилуют силой воды, минералами, деревом, камнем — материалами, столь необходимыми для фабрично-заводской промышленности, материалами, которые дают землевладельцу возможность посредством доставки этих предметов идти навстречу потребности в них для фабрик и заводов.

Страны умеренного пояса почти исключительно одарены благоприятными условиями для развития фабрично-заводской промышленности. Умеренная температура воздуха несравненно более жары содействует развитию и напряжению сил. Суровость зимы, которая поверхностному наблюдателю кажется неблагосклонностью природы, как нельзя более содействует напряженной деятельности и приучает к предусмотрительности, порядку и бережливости. Человек, которому земля в течение шести месяцев не дает никаких плодов и которому, однако, нужны значительные запасы продовольствия для себя и для скота во время зимнего времени, равно теплая одежда для защиты от холода, не может не быть трудолюбивее и бережливее того, которому нужна защита только от дождя и у которого плоды зреют под боком в течение целого года. Нужда вызывает трудолюбие, бережливость, любовь к порядку и предусмотрительность, и вследствие привычки и воспитания все это становится для человека второй натурой. Труд и бережливость идут рука об руку с нравственностью, как с апатией и расточительностью — безнравственность, а то и другое становится источником либо силы, либо слабости.

Но нация чисто земледельческая, живущая в умеренном поясе, оставляет вследствие того без употребления огромную часть своих естественных источников богатства.

Школа, которая при исследовании влияния климата на производство богатств не различает земледелие от фабрично-заводской промышленности по отношению к выгодам или к неудобствам протекционной системы, впадает в тяжкие заблуждения, раскрыть которые мы считаем здесь необходимым, хотя это и было уже сделано нами в общих чертах прежде.

Чтобы доказать, что стремление к производству всех продуктов в одной и той же стране не имеет смысла, господствующая школа ставит вопрос: было ли бы благоразумно, если бы Англия и Шотландия вздумали заняться виноделием в теплицах? Вино, конечно, было бы получено, но оно было бы более дурного качества и стоило бы несравненно дороже того, которое Англия и Шотландия приобретают в обмен на свои фабричные изделия. Для тех, кто не желает или не может глубже вникнуть в сущность вещей, такой аргумент неотразим, и ему-то школа обязана той популярностью, которой она пользуется, по крайней мере, в среде значительной части французских виноделов и фабрикантов шелка и в среде североамериканских владельцев хлопчатобумажных плантаций и коммерсантов, ведущих торговлю хлопком. Но при ближайшем рассмотрении аргумент этот оказывается фальшивым в самом корне, так как ограничения торговых сношений оказывают на земледелие совершенно не то влияние, как на фабрично-заводскую промышленность.

Посмотрим сначала, какое влияние оказывают они на земледелие.

Если Франция запретит ввоз к себе скота и хлеба из Германии, то каков будет результат этой меры? Прежде всего в таком случае Германия будет лишена возможности покупать французские вина. Франция, таким образом, настолько меньше будет извлекать выгод из своих земельных участков, пригодных к возделыванию винограда, насколько она своими запретительными мерами стеснит вывоз своего вина. Точно так же спрос на местные сельские продукты, необходимые для потребностей лиц, специально занятых обработкой виноградников, уменьшится вследствие уменьшения их числа. Все, что было сказано по поводу производства вина, вполне приложимо и к выделке масла. Значит, Франция потеряет гораздо более во всех других отраслях сельской промышленности, чем выиграет в одной, поощряя запретительными мерами развитие скотоводства, т. е. такие отрасли сельской промышленности, которые, не развиваясь в стране непосредственно сами по себе, тем самым обнаруживают свою искусственную культуру и невыгодность в данной местности.

Итак, вот что выйдет, если рассматривать Францию и Германию как две страны исключительно земледельческие и если предположить, что Германия, в свою очередь, не обратится к запретительным мерам. Но такая политика окажется еще вреднее, если принять в соображение, что Германия, повинуясь непреодолимой силе ее собственных интересов, тоже обратится к подобным мерам, если предположить, что Франция есть страна не только земледельческая, но и мануфактурная. Тогда Германия обложит высокими пошлинами не только вина, но и все те земледельческие продукты Франции, которые она или сама может производить, или без которых может более или менее обойтись, или же, наконец, которые она может получить из других стран; кроме того, она строго ограничит ввоз тех изделий фабрично-заводской промышленности, которые в настоящее время она не в состоянии производить сама с выгодой для себя, но может получить их из какой-либо другой страны, кроме Франции. Таким образом, ущерб, который навлекла на себя Франция, обратясь к репрессивным мерам, будет в два или три раза значительнее тех выгод, которые они ей принесли.