Кладоискатель и золото шаманов - Юрий Гаврюченков

Провокационный выкрик внес разлад в наши ряды. Тужились все и так из последних сил, но эта капля переполнила чашу. Воротину снова бросили, и она уперлась округлой стороной в землю, прислонившись плоскостью к вертолету.

Как всегда, в боевой обстановке соображавший быстрее всех, Слава оценил наши возможности и запрыгнул в грузовую кабину. За ним, наступая на створку, полез Вадик. В вертолете суетился Андрей Николаевич. Мы с радистом пока стояли снаружи.

– Илья! – Вадик протянул руку.

– Принимайте, – я нагнулся, подсовывая пальцы под нижний край. Поднятый винтом ветер хлестал по ушам. – А ты что стоишь? – крикнул я радисту.

Летун вздрогнул и вцепился в лист, поверхность которого мелко вибрировала.

– Бросай его, Ильюха. – Из-за гольдберговского плеча показалась морда корефана. – Хрен с ним, бросай его, слышишь!

– Нет!

Забег с препятствиями был мной почти выигран. Я слишком долго мчался наперегонки со смертью, чтобы сдаться, когда до полной победы осталось всего ничего. Золото в моих руках. Теперь, когда его можно взять целиком, я не желал довольствоваться половиной. Золото было МОЕ, и я не мог его бросить.

– Убьют же! – вопль заставил радиста разогнуть спину. – Ильюха, залезай!

– Принимай!!! – в моем голосе было столько свирепой ярости, что бедный радист поспешно нагнулся, а Вадик со Славой оставили пререкания.

Солдаты, которых становилось все больше, тупо наблюдали за нами. Никто не знал, как реагировать на погрузку в вертолет больших желтых листов. Бывшие при машинах офицеры не горели желанием проявлять инициативу. Ждали Проскурина, имеющего власть решать, и до его прибытия не стремились обременят себя ответственностью. Сам того не зная, сибирский деспот подарил мне шанс, которым я не преминул воспользоваться.

Без Славы я вряд ли бы справился. Смекнув, что уговаривать меня бесполезно, быстрее будет помочь, друган выпрыгнул на землю и рывком поднял створку. Рискуя заработать грыжу, я впрягся на пару с радистом, Лепяго с Вадиком потянули изнутри, и мы впихнули вторую половинку Золотых Врат в вертолет.

Махнув Гольдбергу, мол, передай пилоту – взлетаем! – Слава последовал за воротами. Я тоже не заставил себя ждать. Теперь на этой грешной земле делать было нечего.

Вертолет ощутимо качнулся, поднимаясь. Я с трудом сохранил равновесие. Ухватился за комингс и в распахнутую дверь увидел бегущего прочь радиста. Навстречу ему от машины отделилась высокая грузная фигура, которой сторонились солдаты.

Сверху они казались невероятно одинокими посреди усыпанного гравием поля. Ми-8 уходил прочь от горы, в сторону леса, поэтому кошмарную сцену нам довелось досмотреть до конца.

Харги напал внезапно. Он сбросил человеческий образ, мгновение – и на беглеца кинулся огромный черный медведь. Он сбил несчастного радиста с ног и начал рвать – только кровавые ошметки полетели. Люди у грузовиков испуганно застыли, боясь своего грозного повелителя.

Харги-медведь прибыл с автоколонной не один. Странная птица с крыльями-бахромой взмыла в небо из-за машин, словно кралась за ними по пятам, а теперь поняла, что пришла пора действовать, и ринулась вдогонку за нами. Летающий демон приближался невероятно быстро, в несколько взмахов догнал вертолет, и вот уже его жуткое тело загораживало полнеба. Истошно заорал Лепяго. Птица скользнула мимо борта, едва не задев обшивку. Я отпрянул к дальней стене, ожидая, что ее затянет под винт и в клочья изрубит лопастями, но законы аэродинамики на нечисть, похоже, не действовали. Птица облетела вокруг вертолета, и я увидел, какая она уродливая, похожая на древнего ворона. В блистере мелькнул круглый злой глаз.

Завопил Лепяго, призывая лететь на остров. Он ринулся к кабине. Ми-8 заложил вираж, уходя от птицы, и пришлось нам с Вадиком цепляться друг за друга, чтобы не выпасть в открытую дверь. Андрей Николаевич каким-то образом удержался на ногах, заскочил в кабину и стал что-то горячо доказывать Славе. Вертолет здорово мотало. Пилот продолжал маневрировать. Столкновение с монстром грозило аварией, харги же повреждений не боялся и упрямо шел на таран. Впрочем, кто его знает, обитателя потустороннего мира. Может быть, пугал, не в силах причинить вреда прочному железному творению рук человеческих.

Вертолет разворачивался. В люке снова показалась белая гора, мрачное жерло пещеры и площадка перед ней. Машины сдавали обратно в лес. Без саперов жертвоприношение откладывалось.

Ми-8 приземлился на ровной песчаной отмели. Остров мог послужить укрытием. Как растолковал Андрей Николаевич, злые духи становятся сильнее во мраке, поэтому ночь безопаснее провести на святой земле. В путь лучше отправиться на рассвете, чтобы до темноты покрыть как можно большее расстояние и покинуть владения харги. После всего увиденного мы были готовы поверить во что угодно, даже вертолетчик смирился. Страшная гибель товарища доказала, что демоны не разбираются – под принуждением ты действовал или нет. Помогал врагу, значит, был заодно. Разорвут, как радиста. Урок запомнился, и больше разногласий среди нас не возникало.

Тайга, если ее не уничтожать, очень красива. На острове уцелел старый моховой бор, чистый, без высокой травы, в обе стороны на большом расстоянии просматривалась вода Марьи. Вскоре вышли к заросшей лесом часовне. Здесь начинался участок освященной земли, милостью Божией недоступной силам зла.

Постепенно опускались сумерки. Пилот, назвавшийся Лехой, сказал, что ночью нас не будут искать с воздуха. Уже темнеет, поэтому поднимать машины даже с ближайшего аэродрома бесполезно. Облаву отложат до утра. За это время перегруппируют наземные силы, так что за пределы Усть-Марьского района не проскользнем ни за какие коврижки. Горючего в вертолете осталось километров на триста с гаком. Улететь можно, но, по сибирским меркам, недалеко. Леша предложил сдаться на милость властей. Я напомнил об участи невинного радиста. Пилот нахмурился и вздохнул. Изуверская расправа над товарищем казалась ему жуткой галлюцинацией, порожденной пещерным газом. Мы были бы рады поверить, если бы раньше не убедились в обратном.

От часовни остался высокий обветшалый сруб. Под прикрытием святых стен Лепяго надеялся уберечься от демонов. Славу больше заботило появление оперативной группы, которая могла патрулировать по реке и ненароком набрести на остров – вертолет был штукой приметной. Решили караулить до утра: менять стоянку поздно – смеркалось, а выбирать место посадки в темноте слишком рискованно. Да и неизвестно еще, кто там ходит по ночному лесу. А тут изоляция, река со всех сторон как-никак.

Набрав сушняка, укрылись в часовне. У входа развели костер, отгородившись пламенем от враждебного внешнего мира. Небо мало-помалу темнело, к часу ночи высыпали крупные яркие звезды. Я грелся у костра, уставившись в ночной свод, и думал о золоте. Врата стояли перед глазами во всем своем великолепии, но очень хотелось жрать.