КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - Леонид Млечин

Сталин называл наркома Ежевичкой. Ежов ему нравился тем, что не гнушался черновой работы. Один из следователей секретно-политического отдела НКВД с гордостью рассказывал товарищам, как к нему в кабинет зашел нарком. Спросил, признается ли подследственный. «Когда я сказал, что нет, Николай Иванович как развернется и бац его по физиономии. И разъяснил: „Вот как их надо допрашивать!“»

Сталин часто приглашал Ежова к себе, играл с ним в шахматы. Но барская любовь, тем более любовь диктатора, недолга.

27 января 1937 года Ежову присвоили звание генерального комиссара государственной безопасности. На следующий день «Правда» напечатала его парадный портрет. 17 июля «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственного задания» Ежова наградили орденом Ленина.

27 июля орден ему вручил Калинин, который сказал, что «Николай Иванович проявил исключительно широко свои способности и добился превосходных результатов». Ежов, принимая орден, говорил: «Если человек работает в органах НКВД, значит, это наиболее преданный большевик, он беспредельно предан своей родине, своему правительству, своей партии, вождю партии товарищу Сталину».

В его честь небольшой город Сулимов на Северном Кавказе переименовали в Ежово-Черкесск. Имя Ежова гремело по всей стране. Его славили газеты. О нем слагали стихи:

Кто барсов отважней и зорче орлов?Любимец страны, зоркоглазый Ежов.

20 декабря 1937 года, по случаю 20-летия ВЧК — ОГПУ — НКВД, в Большом театре состоялось собрание актива партийных, советских и общественных организаций Москвы, которое превратилось в чествование Ежова.

В президиуме — Ворошилов, Микоян, Андреев, Ежов, Жданов, Хрущев, Димитров. Собрание открыл секретарь МГК Братановский.

Потом на вечере появился Каганович, которого встретили овацией. А уж когда пришел Молотов, весь зал встал, приветствуя главу правительства возгласами:

— Ура Вячеславу Михайловичу Молотову!

Доклад произнес Анастас Иванович Микоян:

— НКВД — это не просто ведомство! Это организация, наиболее близкая всей нашей партии, нашему народу. Наркомвнудельцы во главе со сталинским наркомом Николаем Ивановичем Ежовым стоят на передовой линии огня, занимают передовые позиции в борьбе со всеми врагами нашей родины.

Партия поставила во главе советских карательных органов талантливого, верного сталинского ученика Николая Ивановича Ежова, у которого слово никогда не расходится с делом. Славно поработал НКВД за это время!

Он разгромил подлые шпионские гнезда троцкистско-бухаринских агентов иностранных разведок, очистил нашу родину от многих врагов народа. Наркомвнудел спас жизнь сотен тысяч тружеников нашей страны, спас от разрушения многие заводы, фабрики. Наркомвнудел поступал с врагами народа так, как этому учит товарищ Сталин, ибо во главе наших карательных органов стоит сталинский нарком товарищ Ежов.

Учитесь у товарища Ежова сталинскому стилю работы, как он учится у товарища Сталина! Сегодня НКВД и в первую очередь товарищ Ежов являются любимцами советского народа…

Микоян рассказывал о том, как в самых различных уголках Советского Союза рабочие, колхозники, инженеры, взрослые и пионеры помогают НКВД распознавать врагов народа — подлых троцкистско-бухаринских фашистских шпионов, потому что у нас каждый трудящийся — наркомвнуделец!..

После Микояна выступали рабочий автозавода имени Сталина Максимов, мастер завода имени Менжинского Гожаев, работница Трехгорной мануфактуры Кондрашева.

От имени чекистов выступил первый заместитель наркома Михаил Петрович Фриновский, недоучившийся семинарист, примкнувший к анархистам. Он был в Гражданскую помощником начальника Особого отдела Первой конной армии, участвовал в операциях по захвату штаба Нестора Махно и ликвидации отрядов генерал-хорунжего Тютюника на Украине, командовал пограничными войсками.

После перерыва был концерт, на котором уже появился сам Сталин.

Николай Иванович Ежов находился на вершине карьеры — кандидат в члены политбюро, член оргбюро и секретарь ЦК ВКП(б), председатель Комиссии партийного контроля, заместитель председателя Комитета резервов Совета Труда и Обороны, член исполкома Коминтерна, председатель комиссии ЦК по загранкомандировкам, член военно-промышленной комиссии при Комитете обороны при Совнаркоме.

Ежова избрали депутатом Верховных Советов СССР и РСФСР, а также Верховных Советов нескольких автономных республик — Татарской, Башкирской, Удмуртской и немцев Поволжья.

В деле Ежова хранятся сбереженные им письма от товарищей. Вот записка Серго Орджоникидзе:

«Здравствуй, дорогой Ежов.

О тебе идет плохая молва: не спишь, не обедаешь и всякие подобные прелести. Я должен по-дружески тебе сказать, что, ежели ты свалишься, поставишь себя, партию и всех нас в дурацкое положение…

Твой Серго».

Кадровая работа партийных комитетов от райкома и выше шла в сотрудничестве с чекистами. Была установлена практика получения партийными органами документальных справок на назначаемых работников. Без санкции НКВД на высокие должности не назначали.

В декабре 1937 года на выборах в Верховный Совет СССР депутатами избрали начальников областных управлений, в республиканские Верховные Советы избирали их заместителей. Наркомвнуделы национальных республик и начальники областных управлений НКВД при Ежове превратились в главных людей в стране. Шрейдер вспоминает, что рассказал ему его тогдашний начальник — Станислав Францевич Реденс, свояк Сталина, в 1938 году нарком-внудел Казахстана.

По словам Реденса, после выпивки на даче Ежов разоткровенничался с подчиненными: «Чего вам бояться? Ведь вся власть в наших руках. Кого хотим — казним, кого хотим — милуем. Вот вы — начальники управлений, а сидите и побаиваетесь какого-нибудь никчемного секретаря обкома. Надо уметь работать. Вы ведь понимаете, что мы — это все. Нужно, чтобы все, начиная от секретаря обкома, под тобой ходили. Ты должен быть самым авторитетным человеком в области…»

Если Ежов действительно вел такие разговоры, то о них наверняка сразу же доносили Сталину, которого это могло убедить в том, что нарком внутренних дел — очень неумный человек, раз говорит такие вещи. Никто, даже НКВД, не может быть выше партии…

К началу 1938 года Сталин, вероятно, уже считал, что Ежов свою задачу выполнил. 16 февраля Президиум Верховного Совета СССР присвоил имя Ежова школе усовершенствования командного состава пограничных и внутренних войск НКВД. Наверное, это было приятно Ежову, но подарок был невелик — на сей раз его именем назвали не город, а всего лишь подчиненную ему ведомственную спецшколу. И партийный рост его остановился: в политбюро Ежов так и не был избран, остался кандидатом.

Ежов отправил Сталину рукопись своего труда «От фракционности к открытой контрреволюции» с короткой запиской: «Очень прошу просмотреть посылаемую работу. Это первая глава из книги о „зиновьевщине“, о которой я с Вами говорил. Прошу указаний».

Сталину писательские амбиции Ежова, похоже, не понравились. Он не для того назначал Ежова наркомом, чтобы тот писал книги. Книги и без него есть кому писать. Очевидно, Сталин увидел, что и Ежов уже больше думает о своем положении, своем престиже, словом, о своих делишках, вместо того чтобы полностью отдаться делу. Этот вывод не мог не привести к роковым для Ежова последствиям.

Ежов захотел еще и стать ответственным редактором журнала «Партийное строительство». Его самолюбию малограмотного человека льстило сознание, что он теперь вроде как редактирует журнал. И это тоже не могло понравиться Сталину.

В 1938 году Ежов написал в ЦК, Верховный Совет СССР и Верховный Совет РСФСР записку с предложением переименовать Москву в Сталинодар. Хотел услужить хозяину, сделать ему приятное, но не угадал. Сталин этого не захотел: чувствовал, что это будет плохо воспринято. И разозлился на Ежова. Хорошо, когда есть преданный и неутомимый исполнитель, но неумный Ежов стал его раздражать. Сталину нужен был новый человек. Столь же безжалостный, но более толковый.

21 января 1938 года секретарь ЦК Андрей Александрович Жданов выступал в Большом театре на торжественном собрании, посвященном годовщине смерти В. И. Ленина. Он сказал: «1937 год войдет в историю как год, когда наша партия нанесла сокрушительный удар врагам всех мастей, когда наша партия стала крепкой и сильной в борьбе с врагами народа, добившись этого благодаря укреплению нашей советской разведки во главе с Николаем Ивановичем Ежовым».

На самом же деле Ежов уже был не в фаворе.

9 января 1938 года ЦК принял постановление «О фактах неправильного увольнения с работы родственников лиц, арестованных за контрреволюционные преступления».