Сорные травы - Наталья Шнейдер

Неофициальные лица тем временем утверждали, что власти скрывают эпидемию легочной чумы (впрочем, тут согласия не было – некоторые настаивали на вирусе Эбола или и вовсе инопланетной инфекции). Если верить местным сплетням, весь персонал судебного морга вчера погиб именно от второй волны хвори и вскоре та же судьба ждет город. На этом месте Ив поперхнулся супом, а я невесело рассмеялась. Слухи о моей смерти, разумеется, несколько преувеличены, но радоваться этому почему-то не выходило.

Якобы падающая МКС не заинтересовала ни меня, ни мужа. Если эта дура в полторы сотни тонн действительно решит приземлиться именно на наш город, он испарится в мгновение ока, а поскольку все мы смертны, не из чего делать проблему. Гораздо хуже выглядели полыхающие тут и там пожары, с которыми не успевали справляться. Когда разом из списков живых и дееспособных вычеркивается минимум пятая часть людей, которых некем заменить, начинаются авралы – от банальности этой истины легче не становилось. Оставалось только верить в то, что горящий молокозавод успеют потушить до того, как начнутся настоящие проблемы. А еще в то, что завтра не случится какое-нибудь ЧП на водозаборе, или хладокомбинате, или на металлургическом производстве…

– Кажется, город становится опасным местечком.

Я устроилась на подоконнике за спиной мужа, обнимая ладонями кружку с кофе. Ив прихлебывал забеленный молоком чай. Вроде бы каждый сам по себе, но для того, чтобы прикоснуться, достаточно протянуть руку. Настроение, правда, у обоих ни к черту.

– Если хочешь – бери машину и уезжай к родителям. В морге твоем все равно делать нечего…

– Уверен?

– В чем именно?

– В том, что хочешь меня отослать?

Ив развернулся в мою сторону.

– Там безопасней. Наверняка в вашей деревне не громят морги и не бродит маньяк со скальпелем. Завод меня не волнует, наверняка потушат, а вот псих, убивающий врачей…

– Черт с ним, с психом. Ты не ответил. Я слышу о маньяке, о безопасности – но сам-то ты что думаешь?

– Сейчас ты скажешь: «А меня кто спросил?»

Я улыбнулась.

– Хорошо, – сказал муж. – Спрашиваю. Большая девочка – наверное, сама знаешь, как поступить.

– В том и дело, что не знаю. – Я спрыгнула с подоконника. Зажужжала кофеварка: без еще одной порции кофе явно не обойтись. – Тебе чая долить?

– Да, пожалуйста.

Чашка негромко стукнула о стол, я вернулась на подоконник. Ив снова сел спиной, давая время подумать. Сквозь толстые стенки кружки кофе не обжигал, а грел ладони, можно просидеть так до скончания века, покачивая ногой, щурясь разомлевшей на солнце кошкой и вдыхая теплый аромат. Просто быть – и ничего не делать. Непозволительная роскошь по нынешним временам. Особенно после того, как минимум неделю подряд ощущаешь себя щенком, которого жестокие дети бросили в горный ручей: отчаянно молотишь лапами, чтобы удержать мордочку надо водой, и нет времени даже скулить от страха, только барахтаться и хоть как-то дышать. Мне не справиться с течением. Но…

– Ив, я еду на работу.

– Сбрендила, – констатировал муж. – Вчера острых ощущений не хватило?

– Каждый раз, когда наше любимое Минздравсоцразвития издает новый гениальный приказ, я слышу о том, что ты хочешь послать все к ядреной матери и забыть медицину как страшный сон.

– При чем тут?.. – Ив повернулся ко мне, плеснув чаем на пол. Настороженный, точно вот-вот начнется перепалка. Даже обидно, просто же разговариваем.

– Так что ты делаешь до сих пор в своей больнице? Острых ощущений не хватает?

– Я уйду – кто останется?

– Вот тебе и ответ.

– У меня больные. У тебя – трупы.

– Да к твоим больным я на пушечный выстрел не подойду – они шевелятся, – усмехнулась я. Встретилась взглядом с мужем. – Трупы. Несколько сотен. Летом. Продолжать?

– Не пугай, не маленький. Провоняют весь район, а потом придут мыши-крысы-тараканы и утилизуют. Еще бродячие собаки – тем тоже все равно, что жрать. Машка, ты не Матросов – грудью на амбразуру.

– Естественно. Матросов погиб, а я планирую еще пожить. Долго и счастливо – если получится.

– Пусть в Минздраве разбираются.

Да уж, эти разберутся. По большому счету я сама еще не знала, что буду делать, оказавшись в морге, – если мы не могли справиться с работой, когда бюро было еще в полном составе, то много ли смогу я одна?

– Минздрав… Смешно. Санэпиднадзор, может, и зачешется, когда полетят тучи мух. Еще стаи крыс, собаки. Бешенство, чума, тиф…

– Спасибо, – перебил Ив. – Я помню курс инфекционных болезней. Не пущу.

И что на это ответить? Только и остается, что, подняв бровь, уставиться на мужа, всем видом изображая веселое любопытство. Пять минут назад сам говорил – взрослая девочка; и нате вам. Нашел время изображать деспота.

Спорить бесполезно – чем сильнее я буду давить, тем сильнее Ив упрется. Лучше дать возможность отступить с достоинством. Мы же оба знаем – в конце концов, я сделаю то, что сочту нужным. Точно так же как и он за себя всегда решал сам.

Муж заерзал под моим взглядом.

– Вот ведь упрямая баба… Маруська, ты понимаешь, что можешь снова нарваться на погром?

– Это мои проблемы.

– Хоронить по нынешним временам – тот еще геморрой. Так что это будут мои проблемы.

– Что бы ты делал на моем месте?

– Сидел бы на попе ровно и ждал решения Минздрава.

Я от души рассмеялась: врет и не краснеет. Кто не так давно сутками из операционной не вылезал?

– Машка, не пущу… – Он снова поерзал. – Ты меня в гроб вгонишь когда-нибудь.

Я молчала.

– Одну – не пущу. Вместе поедем, хоть будет кому, если запахнет жареным, ухватить тебя за шкирку и утащить оттуда. Собирайся.

– Есть, сэр! – отсалютовала я, спрыгивая с подоконника. Кружка с остатками кофе, сбитая неловким движением, кувыркнулась на пол.

– Раззява, – хмыкнул Ив, глядя на коричневые кляксы, украсившие пол. – Чашку в руках удержать не можешь, а туда же – на амбразуру, мир спасать…

Я запустила в него кухонным полотенцем, тут же получила этим полотенцем по заднице и поспешно ретировалась с кухни. Перед тем как спасать мир, придется помыть пол.

Пока я возилась с ведром, Ив устроился за компьютером. Вскоре из гостиной донеслась отборная брань.

– Машка, иди сюда!

Я оперлась подбородком о его плечо, глядя в монитор. Тряпка, чавкнув, шлепнулась на пол. Похоже, родственники умерших в тот день нашли крайних не только у нас. Два морга Москвы, Новосибирск, Находка, еще несколько городов, названия которых ничего мне не говорили.

– Прочитала? – поинтересовался муж. – А теперь глянь сюда.

– Суки! – Я выпрямилась, с трудом переводя дыхание. Сволочи, какие же сволочи, шеф с первого дня докладные писал, и не он один, по всей стране… Я подхватила со стола коробку с диском, со всей дури запустила в стену. Хрястнула пластмасса.