Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси - В. Каргалов

Прежде всего вызывает сомнение утверждение А. Н. Насонова о том, что массовое бегство населения из владимирских земель по Клязьме на­чалось сразу же после нашествия Батыя. Конечно, страшный «Батыев погром», опустошивший большую часть Северо-Восточной Руси, не мог не вызвать известного перемещения населения. Слухи о приближении монголо-татарских полчищ собирали людей в города, под защиту крепких стон княжеских столиц, других — загоняли в непроходимые лесные ча­щобы. Часть населения бежала при приближении татар на север, за Вол­гу, где собирал полки великий князь Юрий Всеволодович. Гонец из Влади­мира, прискакавший в воинский стан на реке Сити, докладывал великому князю: «Владимир взят..., а избывшие люди к тебе идут» 3. Однако значи­тельная часть населения Северо-Восточной Руси пряталась в лесах, не ус­пев уйти от стремительно наступавших татар, а остальные вернулись на старые места после отхода Батыя в половецкие степи. Нельзя не учиты­вать и того обстоятельства, что поход Батыя, несмотря на нанесенные им страшные опустошения, был кратковременным актом, после которого наступил длительный перерыв в татарских вторжениях. Под 1238 г. лето­писи содержат ряд записей о возвращении населения в разгромленную татарами Владимирскую землю, о восстановлении городов и новом засе­лении сел, о действиях нового великого князя Ярослава Всеволодовича по восстановлению хозяйства и управления. Лаврентьевская летопись оце­нивает начало великого княжения Ярослава Всеволодовича как время, когда русскую землю «избави Богъ рукою своею крепкою от безбожных Татаръ» и новый великий князь стремился навести порядок и восстановить светские и духовные законы («поча ряды рядити» и «судити людемъ») 4. Софийская I летопись отмечает, что «по первомъ взятии Батыеве великый князь Ярославъ Всеволодичь обнови землю Суздальскую... и множество людии собра». О возвращении населения во Владимирскую землю после похода Батыя сообщают и другие летописи. Воскресенская летопись подчеркивает, что Ярослав Всеволодович «поча грады, разорен­ные от Батыя, ставити по своим местам». Как период, когда во Владимир­скую землю возвращалось население и там налаживалась нормальная жизнь, представляет начало великого княжения Ярослава Всеволодовича и летописец XVI в.: «Великому же князю Ярославу Всеволодичу, жи-вущу въ смятении людей своихъ, приходяще грады и села своя, и насе-ляше ихъ жителми, и поновляше грады стенами, разоренныя отъ Батыя, и посаждаше въ нихъ жителей, и облехчеваше данмы и оброки жителемъ селскимъ и градскимъ, и утешаше люди своя» '.

Население, возвратившееся во Владимирскую землю после похода Батыя, было настолько значительным, что уже в следующем 1239 г. Ярос­лав Ярославич мог собрать для похода против литовцев большие силы и «иде Смолиньску на Литву, и Литву победи».

Возвращалось население и в разоренную Батыем Рязанскую землю. Рязанский князь Ингвар Ингоревич, вернувшийся после отхода Батыя в Рязань, «обнови землю Рязанскую, и церкви постави, и монастыри согради, и пришельцы утеши, и люди многы собра, и бысть радость крестьяном, их же избави Бог от безбожных татар» 2.

Свидетельства письменных источников о восстановлении Рязани и о возвращении в нее населения подтверждаются археологическими данны­ми. А. Л. Монгайт указывает на «довольно интенсивную жизнь Старой Рязани после Батыева погрома»: разрушенные церкви были восстановле­ны после пожара 1237 г., на кладбище имелись более поздние погребения, ряд вепфй относился ко времени после монголо-татарского нашествия. Старая Рязань оставалась даже столицей княжества, которая лишь в XIV в. была перенесена в Переяславль-Рязанский, причем, по мнению А. Л. Монгайта, «причиной этого было не первоначальное разорение Ря­зани, от которого она успела уже оправиться, а последующие нападения татар ввиду близости Старой Рязани в степи» 3.

Восстановлению населения Владимирской земли после «Батыева погрома» способствовало то обстоятельство, что в течение ряда лет (по существу, до самой Неврюевой рати 1252 г.) монголо-татары не предпри­нимали крупных походов в Северо-Восточную Русь, а владимирские ве­ликие князья нашли определенные формы взаимоотношений с Ордой, гарантировавшие, казалось бы, от повторения «Батыева погрома». Этим объясняется тот небезынтересный факт, что после возвращения великого

князя Ярослава Всеволодовича из Орды и утверждения его «в отца место» начинается переселение во владимирские земли из южных, опустошаемых непрерывными набегами татар и Литвы княжеств. К сожалению, этот процесс почти не нашел отражения в источниках. Только «Степенная кни­га» (возможно преувеличивая масштабы этого переселения) сообщает, что Ярослав Всеволодович, вернувшись из Орды, «множество людий собра», причем люди «сами прихожаху къ нему въ Суждьскую землю отъ славныя реки Днепра и от всех странъ Русския земьли: Галичане, Волыньстии, Кияне, Черниговьцы, Переяславцы и славнии Киряне, Торопьчане, Меняне, Мещижане, Смольняне, Полочане, Муромьцы, Рязаньцы... И тако мно­жа хуся» '.

Причиной массового перемещения населения из владимирских земель на север и на запад было не нашествие Батыя, а непрерывные татарские рати последней четверти XIII в., значение которых, на наш взгляд, недо­оценивается в исторической литературе (подробнее о татарских походах этого периода см. стр. 167—171). Эти походы, повторявшиеся почти ежегод­но (с 1273 по 1297 гг. татары 15 раз предпринимали походы в Северо-Восточную Русь), нарушали нормальную жизнь северо-восточных русских княжеств, терроризировали население и в конечном итоге привели к бегст­ву населения из областей, которые чаще всего подвергались татарским по­громам (владимирские земли по Клязьме, Переяславское и Рязанское кня­жества, Муромские земли по Оке).

Перемещение населения Северо-Восточной Руси во второй половине XIII в. под влиянием монголо-татарского нашествия — очень сложный и противоречивый процесс. Направление и интенсивность миграционных потоков зависели от многих факторов: от направления татарских походов, княжеских коалиций в междоусобных войнах, внешнеполитической ориентации отдельных князей, внутреннего положения княжеств и степени их запустения в результате татарских погромов, наличия проторенных реч­ных и торговых путей и т. д.

В 80—90-е годы XIII столетия в Северо-Восточной Руси существовали две политические группировки князей, боровшихся за великокняжеский «стол». В одну группировку, пользовавшуюся поддержкой Волжской Ор­ды, входили князья Андрей Александрович Городецкий, Федор Ростиславич Ярославский, Константин Ростовский. В другую, ориентировавшуюся на темника Ногая,— великий князь Дмитрий Александрович Переяслав­ский, Михаил Ярославич Тверской, Даниил Александрович Московский.

Наличие двух враждующих княжеских коалиций оказывало большое влияние на направление миграционных потоков: население бежало из областей, опустошавшихся татарскими походами, в земли союзных с Ордой княжеств.

Летописцы сообщают о массовом бегстве населения в последней четверти XIII в. из Переяславского княжества, превратившегося в постоян­ный объект татарских походов '. По свидетельству Симеоновской летописи, во время «Дюденевой рати» 1293 г. монголо-татары, подступившие к Переяславлю, нашли город пустым, «понеже людей несть, выбегли ис Переяславля». Перед татарской ратью «разбегошася разно люди черныя и все волости Переяславьскыя..., и тако замятися вся земля Суждалская» 2.

Из Переяславской земли население бежало на западные окраины, в Тверское и Московское княжества. Это объясняется, во-первых, тем, что московские и тверские князья были союзниками Дмитрия Переяслав­ского в войне с Андреем Городецким и поддерживавшими его татарами, и переяславцы бежали в земли союзных князей, и, во-вторых, тем обстоятельством, что татарские рати появлялись в переяславских землях с юго-востока, и наиболее естественным направлением бегства жителей было северо-западное — на сравнительно безопасные западные окраины.

О бегстве населения во время татарских «ратей» к Твери имеются прямые указания источников. Воскресенская летопись, описывая подготовку Твери к обороне во время ««Дюденевой рати», отмечает «многолюд­ство» в городе, «бе бо множество людий збеглося во Твери изо иныхъ княженей передъ ратью» 3.

Факт массового перемещения населения в конце XIII в. на западные окраины, в Московские и Тверские земли, неоднократно отмечался в исто­рической литературе (особенно в работах, связанных с проблемой «воз­вышения Москвы»). М. К. Любавский в своем исследовании о заселении и объединении центра указывает на значительное увеличение населения в этих районах и доказывает это положение целым рядом косвенных дан­ных: появлением в XIV—XV вв. на землях Московского и Тверского кня­жеств большого количества новых слобод; возникновением новых монас­тырей на основе увеличившегося крестьянского населения (34 монастыря в Московском княжестве, 21 — в Тверском); упоминанием в актах XIV— XV вв. сел с названием «Рязанци», «Ростовци» и т. д.4.