Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

— Это первый предохранитель. И самый главный. — Соглашается Хлопани. — Но лично тебе самому не показалось, что даже несмотря на это, магия сегодня очень часто находится в руках людей недостойных? Употребляющих один из величайших даров Творца не по назначению? И это еще в лучшем случае?

— Показалось. И тут, когда узнал, что целитель не хотел лечить детей… и на границе. Не единожды. — Хлопани в курсе моих кименистанских и ужумских похождений и знает, что магов той стороны я видел не только на картинке. Потому думаю вслух ещё немного. — Мастер, но тогда, по вашим словам, получается, что предохранителей должно быть несколько?

— Явно больше одного-единственного, причём того, в чей адрес он должен работать, — смеётся Хлопани. — Предохранитель внутри самого мага — это одно. Не будет ли логичным со стороны Творца предусмотреть альтернативные?

— Сколько всего этих предохранителей? — вот теперь мне стало по-настоящему интересно.

— Пока нам с тобой хватит и двух, — продолжает смеяться Хлопани. — Итак, первый — в самом маге. Долгий путь работы над собой. Что можешь сказать о втором?

— Вы меня подталкиваете к тому, что второй предохранитель должен находиться в руках не-магов, — размышляю вслух. — Это прямо вытекает из нашего разговора. Но мне не понятно, как это работает. Слишком мало знаний. — Развожу руками, извиняясь.

— Знаний у тебя достаточно, — сердится Хлопани. — Лени избыток. И лень ума — самая печальная из всех её видов… «По своему образу и подобию». Разрушать легче, чем созидать, в магии — в том числе. Система из более чем одного предохранителя, находящегося, к тому же, в руках самого мага. Что ещё тебе не хватает для правильного вывода, ученик?

— По вашим словам, каждый не-маг должен быть в состоянии не давать магичить магу, — делаю напрашивающийся вывод. — Но снова, не понятно, как это возможно.

— Возвращаемся в самое начало разговора. Который я начал, когда подошёл твой друг. Потом Лю. Потом разговор свернул в сторону… С чего я начал сегодняшний день?

Память у меня теперь в порядке. Да и в прошлой жизни она была профессиональной.

— Вы начали с того, что Воля — самое главное оружие. Если я правильно вас понял, Воля как продукт Разума.

Мэтр молча хлопает два раза в ладоши. Потом, после секундной паузы, говорит:

— Это и есть та самая причина, по которой обучение магии почти везде очень дозируется. К сожалению, один из величайших даров Творца используется слишком многими в личных корыстных целях. Главное оружие любого человека — его воля, не важно, маг он или нет. Не знаю, как в каратэ, но здесь достаточно всего лишь твоей безграничной воли, чтоб очертания мира перестали иметь для тебя значения. Твоё самое главное оружие — это ты сам. Вне зависимости, какими инструментами тебя одарили жизнь и природа, я сейчас о магии.

— И если донести до каждого простолюдина, что он может не дать колдовать любому магу… — подхватываю мысль Хлопани.

— То власть слишком многих может рухнуть в одночасье, — кивает мэтр. — А они к ней привыкли и расставаться не хотят. Поэтому ограничение в обучении магии — самый просто способ скрыть её уязвимость.

Несколько минут мы оба молчим.

— Мэтр, я знаю вас совсем немного, но вижу, что вы бы не начинали этот разговор только для того, чтоб закончить его на этом месте.

— И да, и нет, ученик. Меня снова очень огорчает лень твоего ума… Два момента. Первый. Ты сегодня своими глазами видел, как Воля твоего друга не давала его противнику отлечивать самого себя в бою. Видел, но, вероятно, даже не понял этого.

— Да… У меня мелькнула мысль, что удар в бицепс парализует руку кому угодно, но не целителю четвертого курса. Но я в горячке не задумался почему противник Пуна перехватил лопату левой рукой.

— То же самое с сосудом на ноге. Вашему курсанту кровотечение останавливала Лю. — напоминает Хлопани. — Хотя, это самая простая операция. На четвёртом курсе не требующая вообще ничего, кроме волевого усилия.

— Но почему он не смог?

— Потому что Воля твоего друга сильнее. Ты ещё не понял, как это работает?

— Нет, учитель. Я же некоторым образом вообще из не-магического мира. Видимо, мне не хватает широты кругозора по теме. Извините.

— Маг волевым усилием переплавляет эту реальность в то, что хочет видеть. Больную ногу — в здоровую. Воздух вокруг себя — в смерч или ураган. Воду — в лёд. Не-маг может не дать магу это сделать. Воля против Воли.

— Боюсь представить, какой должна быть сила воли того, кто не даёт целителю лечить самого себя, — бормочу, впечатляясь ресурсностью Пуна.

— Воля твоего друга заслуживает уважения, — спокойно кивает Хлопани. — В отличие от Воли его противника. Теперь сделай последний на сегодня вывод, ученик. И дай своему старому учителю хотя бы тень надежды на то, что с ленью разума ты можешь бороться.

— Вообще-то, это называется манипуляцией, — говорю, косясь на Хлопани. — Дайте подумать… Есть метод обезвредить всех магов вокруг себя. Будучи обычным человеком.

— Не так категорично, — прерывает меня Хлопани, поднимая руку. — Не всех, не всякому обычному… Но направление верное. Продолжай.

— Уже много лет правящая верхушка хранит в тайне от всех этот самый главный секрет. Лежащий, как оказалось, вообще на поверхности. Взять хоть и сегодняшнюю дуэль… но вы сейчас мне об этом говорите открытым текстом. — Вопросительно смотрю на мэтра.

Он молча кивает.

— При этом мы с Пуном обучаем людей, которые пойдут воевать. С учётом практик — уже даже в этом году. Получается, настало время раскрыть этот секрет? И донести до простых солдат, что даже просто отдельно взятой Воли хватает, чтоб не дать магам изменить свой мир? Если ты против?

— Не так прямолинейно, ученик, — опускает взгляд Хлопани. — В наших верхах нет единого мнения. Как нет его нигде. Магия, оружие, блокировка магии — это всё инструменты. Мы с тобой сегодня с этого начали. Но главное — не инструмент…

— Главное — кто и зачем его будет использовать? — продолжаю я, вопросительно глядя на Хлопани.

— Верно. — Кивает он. — Я, глядя на вашу с твоим другом работу, решил, что настала пора вложить этот инструмент в твои руки, ученик. Не в последнюю очередь потому, что твой лучший друг заслужил лично моё уважение. А что ты будешь делать с этим инструментом дальше — это уже твой Путь. И тебе решать, как по нему идти.

— Задача, — бормочу, садясь прямо на стол. — Но ведь общее направление — ещё далеко не технология. Я очень благодарен вам, учитель, за эту информацию. Но пока не понимаю, как её практически применить. Чтоб научить кого-то Волей останавливать мага, нужно как минимум уметь это делать самому? — вопросительно смотрю на Хлопани.

— Тут не так сложно, как непосвящённым кажется на первый взгляд. Условно, способность, продемонстрированная твоим другом, делится на две часть. Первая — это ресурс Воли, достаточный для противостояния. Магия — инструмент мага. Воля — противовес того, кто магией не владеет.

— Пока всё понятно, — тщательно слежу за ходом мысли Хлопани.

— После того, как ресурс Воли развит достаточно, изучаются техники его применения. Можно сравнить с кулачным боем. Воля — это аналог физической силы бойца. Техники её применения для нейтрализации нежелательной магии вокруг — сравнимы с техникой и культурой движений бойца. Кстати, одно без другого стоит немногого.

— Интересно. Никогда не думал в таком разрезе, — честно сообщаю. — Спасибо.

— На самом деле, слагаемых много. Дистанция, тип магии и тип Воли, но пока это для тебя — паразитная информация, ученик. Вечером будем упражняться, к тебе пришли.

Оказывается, хавилдар со штатом Термязского учебного центра уже почти минуту стоит у меня за спиной. Он подошёл не слышно для меня, увлечённого беседой, и из вежливости не перебивал Хлопани.

— Хадаг, — протягивает руку тридцатилетний брюнет, открыто глядя в глаза. — Мы выполнили всё оговоренное.

— Атени, — жму руку в ответ. — Проблем не было?