Воин и чародей - Элизабет Бойе

Может, им понадобится помощь в стрижке овец. Потом можно будет остановиться в Квигудалире, Миркдхале, Скардрсстронде, Флете и Гуннавике.

А там уж рукой подать до подножий гор, где в своем Свартафелле живет Бергтор.

Сигурд задумчиво подергал себя за бородку и помрачнел.

— Я не думал, что между нами и Свартафеллом так много разных поселений.

Что, если там окажутся соглядатаи Бьярнхарда и Йотулла?

— Альвы независимы по натуре, и доккальвы не исключение, — отвечал Микла. — Ты этого, может, и не знаешь, но тамошний народ не слишком жалует Бьярнхарда и Йотулла, и вряд ли кто-то поспешит выдать нас.

Сигурд утешал себя мыслями о прочной крыше, которая защитит их от дождя, и хоть какой-то еде, что попадет в подведенные от голода желудки.

Даже если Бьярнхарду удастся как-то изловить их, он сумеет вернуть себе доверие хромого ярла. В конце концов, его ведь увезли силой, против его воли. Совершенно ясно — им одним не выжить, а именно об этом он говорил Микле, и эта мысль приносила Сигурду некоторое удовлетворение.

Они добрались до Туфнавеллира на исходе короткого весеннего дня. Дождь растопил сугробы, наполнив речные русла ревущими потоками воды, и низкие холмы вокруг усадьбы уже подергивались зеленой дымкой. Дым приветливо вился из трубы большого торфяного дома, окруженного хижинами, амбарами и загонами для скота. Судя по блеянью овец и собачьему лаю, стрижка уже началась.

Как и предсказывал Микла, хозяин Туфнавеллира был только рад получить помощников для стрижки. Камби Чернобров не встретил новых работников гостеприимными возгласами, когда они, завершив дневные труды, явились в дом ужинать, но еда у него за столом оказалась отменная и обильная, а слуги и домочадцы держались предусмотрительно вежливо.

— Гостей у нас бывает немного, — проговорил Камби, попыхивая трубкой, которая почти терялась в его огромном корявом кулаке. — Не то чтобы мы вам не рады, но вы, верно, приметили кой-какие тревожные признаки в окрестностях Туфнавеллира и, быть может, не захотите остаться поработать здесь столько, сколько намеревались.

Его глаза, блеснув из-под густых курчавых бровей, тотчас же впились в Сигурда, и взгляд этот был так проницателен, что Сигурд поежился и решил быть начеку: хозяин словно сказал ему без слов, что все знает о нем.

Сигурд сообразил, что Камби, хотя с виду груб и неотесан, на деле отнюдь не обыкновенный крестьянин.

Микла тоже изучал взглядом хозяина.

— Да, верно, я заметил, что вокруг усадьбы многовато могильных курганов, и почувствовал, что в безлунные ночи это не самое приятное в мире местечко. Я более-менее искушен в магическом ремесле, так что буду рад усмирить неугомонных покойников, если они вас беспокоят.

Жена и дочери Камби оторвались от вышивания и обменялись взглядами, в которых было настороженное любопытство. Ульфрун, жена Камби, явно была недовольна тем, как повернулся разговор.

— Слушай-ка, — резко обратилась она к мужу, — ты, похоже, решил отпугнуть отсюда трех добрых работников, а где ж мы сейчас новых-то найдем? Помолчал бы ты, Чернобров!

— Не буду, сварливая ты баба! — огрызнулся Камби. — Я узнаю мага с первого взгляда, ясно? — Он поглядел на Миклу, вздохнул и покачал головой.

— Сызмальства живу здесь и никогда не считал это место особо мирным, но худшее началось год назад, когда умер мой отец. Звался он Вигбьед и был искуснейшим магом, всю свою жизнь враждовал с Бьярнхардом. Когда Вигбьед умер, Бьярнхард подослал чародея, чтобы тот поднял его из могилы и подчинил своей воле, и теперь Вигбьед по велению Бьярнхарда мстит этой усадьбе и ее обитателям. Из-за драуга моего отца мы не смеем после полуночи оставаться в этом доме. Он уже убил нескольких гостей, которых застал спящими в его постели, а иные просто исчезли, и я подозреваю, что драуг заволок их в свою могилу, так что стали они лиходейскими призраками и теперь терзают нас новыми злыми проделками. Есть тут еще упыренок-домовой — он обитает в Туфнавеллире с тех пор, как построена усадьба. Гаденыш время от времени портит молоко или убивает скотину, но все же от него больше досады, чем опасности. Ну да вы его еще увидите — оборванный мальчонка в бурой рубашке, — а то на своей шкуре испытаете его проказы, если поживете у нас подольше.

Сигурд глянул на Миклу с кривой усмешкой:

— И ты все еще полагаешь, что Бьярнхарду нелегко будет нас здесь отыскать? Лучшего места и нарочно не придумаешь.

Рольф содрогнулся и отодвинулся подальше от груды костей, которые служили здесь топливом. Ульфрун, заметив это, недобро хохотнула:

— Придется тебе, юноша, привыкать: в Туфнавеллире под каждым холмиком кости. Предки Камби проявили великую прозорливость, поселившись как раз посередке старого могильника, так что плуг на каждом шагу выворачивает из земли чей-нибудь скелет. Род Камби всегда отличался особенной тупостью, а в последнем их отпрыске она расцвела прямо-таки пышным цветом. Если б только Камби согласился, пока шкура цела, пойти на службу к Бьярнхарду, мы бы жили и богаче, и веселее!

Камби одарил жену хмурым взглядом и подергал оттопыренную нижнюю губу.

— Пора нам покинуть дом, — поднявшись, торжественно объявил он. — Я проведу наших гостей в коровник — увы, это лучшее место для ночлега, которое мы можем им предложить.

— Хотя там холодно и крыша во время дождя протекает, — злорадно добавила Ульфрун.

Сигурд изрядно пал духом при мысли о коровнике. Он обвел взглядом уютный дом с мягкими постелями и ярко горящим очагом и почти с ненавистью покосился на Миклу.

— Я не намерен спать в коровьем стойле. Вы ступайте туда, если пожелаете, но я останусь здесь, в тепле и уюте. По-моему, — тише добавил он, — они выдумали эту историю с драугом, чтобы оправдать свое негостеприимство. Надо же — устраивать гостей на ночь в коровнике!

Рольф отчаянно замотал головой:

— Ну нет, мне и коровника довольно! Ночевать бок о бок с домовым и драугом — слуга покорный!

— Тогда я переночую здесь один, — упрямо сказал Сигурд.

— Тогда ты до утра не доживешь, — отозвался Камби. — И уж верно не я буду в этом виноват.

Торфяная крыша над их головами вдруг застонала, и мелкая пыль осыпалась на спину и плечи Камби.

— Вот видите, — продолжал он невесело, — уже начинается. Видно, Мори-упыреныш прыгает по крыше, новую пакость замышляет.

Микла поглядел вверх, где за полумраком балок и стропил сквозь дымовое отверстие сияли звезды.

— А в твоем коровнике крепкая дверь? — спросил он. — Конь, к примеру, не сможет ее выбить?

Камби пожал широкими плечами, и лицо его стало еще печальнее.

— Разве может один бедный крестьянин со всем управиться? Дверь как дверь, вот и все, что можно о ней сказать.