Звездный свет (сборник) - Хол Клемент

На базе микроскопы и денситометры в руках профессиональных картографов несколько поохладили восторги Лэкленда, ибо поверхность плато оказалась сильно изрытой. Там не было видно ни рек, ни чего-либо другого, что объясняло бы пролом в стене; впрочем, существование пролома подтвердилось с достаточной основательностью. Денситометрия показала, что середина плато ниже, чем его края, так что плато представляет собой некое подобие гигантской мелкой чаши; но глубину ее определить сколько-нибудь точно не удалось из-за отсутствия четких теней внутри нее. Тем не менее картографы с уверенностью объявили, что самый глубокий участок плато все же гораздо выше местности под обрывом.

Ростен просмотрел окончательные результаты и фыркнул.

— Ну что ж, это лучшее, что мы можем ему предложить, — произнес он.

— Лично я и даром бы не взял это плато, даже если бы мне удалось там выжить. Чарли, вам придется лезть из кожи вон, чтобы оказать месклиниту моральную поддержку; ибо как поддержать его материально, я не знаю.

— Я все время лезу из кожи вон. Это же просто несчастье, что именно сейчас, когда до цели рукой подать, мы уткнулись носом в такую штуку. У меня одна надежда — что он не плюнет на нас, а постарается все-таки довести дело до конца; знаете, он ведь до сих пор не верит тому, что мы говорим. Возьмите, например, эту историю с высоким горизонтом. Было бы просто здорово, если бы кто-нибудь толком объяснил ему — и мне заодно, — как это получается. Тогда было бы легче выбить из него этот предрассудок, будто его мир имеет форму чаши, а то ведь он и сейчас не уверен, что мы пришли сюда из другого мира, и считает это на пятьдесят процентов суеверной болтовней…

— Ты что, серьезно не знаешь, почему горизонт кажется выше? — возмущенно воскликнул один из метеорологов.

— Да, толком не знаю, хотя понимаю, конечно, что здесь какую-то роль играет плотность атмосферы…

— Но ведь это же очень просто!

— Не для меня.

— Это просто для каждого. Ты знаешь, как в солнечный день слой горячего воздуха над дорогой отражает свет от неба вверх под небольшим углом, поскольку горячий воздух менее плотен и свет идет сквозь него быстрее; ты наблюдаешь отражение неба и склонен принимать его за водную поверхность. Ты даже иногда на Земле видишь еще более сложные миражи, но все это основывается на одном и том же — «линзы» и «призмы» более «холодного и более горячего воздуха преломляют свет. То же самое и тут, только здесь примешивается еще и гравитация; чем выше ты поднимаешься над поверхностью Месклина, тем меньше становится плотность водорода. И, конечно, помогает низкая температура.

— Хорошо, считай, что я понял. Я не…

Лэкленд не закончил фразы; Ростен резко прервал его:

— Как быстро плотность падает с высотой?

Метеоролог достал из кармана счетную линейку и несколько секунд что-то подсчитывал.

— Весьма приблизительно, принимая за среднюю температуру минус сто шестьдесят, можно считать, что на высоте тысячи пятисот — тысячи шестисот футов плотность падает до одного процента плотности у поверхности.

Ошеломленное молчание было ему ответом.

— А… насколько она упадет… э… на высоте в триста футов?

Ростен с трудом выдавил из себя этот вопрос. Метеоролог задумался, шевеля губами. Потом ответил:

— Опять же весьма приблизительно — на семьдесят-восемьдесят процентов плотности у поверхности, может быть и больше…

Ростен с минуту барабанил пальцами по столу, следя взглядом за их движениями. Затем поднял глаза. Все молча смотрели на него.

— Я понимаю, никто здесь не способен предложить блестящий выход из этого положения; или кто-нибудь искренне полагает, будто соплеменники Барленнана способны жить и работать при атмосферном давлении, которое в переводе на наши человеческие понятия соответствует высоте в сорок или пятьдесят тысяч футов?

— Я не уверен… — Лэкленд, нахмурившись, задумался, и Ростен с надеждой взглянул на него. — Когда-то довольно давно он объяснял мне, что способен проплывать под водой… простите, метаном… значительные расстояния. Если вы помните, речные жители тогда перетащили «Бри» именно таким образом. Если они просто задерживают дыхание или запасают воздух на манер наших китов, то для нас это бесполезно; но если они могут забирать необходимый для дыхания водород из его раствора в месклинских реках и морях, тогда у нас есть какая-то надежда.

Ростен еще немного подумал.

— Ладно. Надо вызвать вашего приятеля-крошку по радио и выяснить все, что он сам знает об этой своей способности. Рик, найдите мне данные по растворимости водорода в метане при давлении в восемь атмосфер и температурах от минус ста сорока пяти до ста восьмидесяти пяти по Цельсию. Дэйв, спрячьте вашу линейку обратно в карман и ступайте к вычислителю; получите мне значение для плотности водорода на вершине этого плато с максимальной точностью, какую только могут обеспечить физики, химики, математики и боги погоды. Кстати, это не вы говорили, что в здешних тропических циклонах давление в центре падает на две-три атмосферы? Чарли, надо выяснить у Барленнана, каковы при этом его ощущения? Ну, все за работу!

Конференция закончилась, и ее участники разошлись по своим местам.

Ростен остался в смотровом зале с Лэклендом, чтобы послушать его разговор с месклинитом.

Барленнан подтвердил, что способен пробыть под водой долгое время без неприятных для себя последствий; но он понятия не имеет, как он это делает. Во всяком случае, в это время он не дышит и не испытывает ничего похожего на человеческое ощущение удушья, как его описывает Лэкленд. Если он остается под водой слишком долго и при этом занят активной работой, наступает, насколько он способен это описать, нечто похожее на сонливость; иногда он теряет сознание, но на этом все и кончается; его можно вытащить и привести в себя в любое время, если он не погибнет от голода. Видимо, в месклинских морях растворено достаточно водорода для поддержания жизнедеятельности, но для активной работы в течение длительного времени его не хватает.

Ростен буквально расцвел на глазах.

— Даже в самые свирепые бури мне не было плохо, — продолжал капитан. — Например, во время урагана, который выбросил нас на остров планеров, все держались отлично, хотя, конечно, в центре его мы пробыли всего две или три минуты… А что случилось? Почему ты задаешь такие вопросы? Я не понимаю, к чему ты ведешь…

Лэкленд вопросительно взглянул на своего шефа, тот кивнул.

— Мы обнаружили, что воздух над плато, где стоит наша ракета, гораздо менее плотен, чем здесь, у подножия, — сказал Лэкленд. — И мы усомнились, сможете ли вы там работать.