Безумный аттракцион - Дмитрий Захаров

– Кажется, я догадываюсь, о ком ты говоришь. – Го Мич буравил монстра острым взглядом проницательных серых глаз. – Крепкий юноша. Но сегодня мои парни вытряхнут из него заветное кодовое слово!

– Ты жадный фраер, Горан! Там всего три процента, остальные девяносто семь уже у тебя.

– Для старого колдуна ты неплохо разбираешься в торговле, но в вопросах чести проценты неуместны.

– Не отвлекайся. Я предлагаю тебе конкретную сделку. Артур поможет мне освободиться, после этого делай с ним что хочешь. Можешь даже закрутить роман, он мужчина видный…

– Короче! – Милич хлопнул ладонью по столу.

– Извини. Задел за живое. Можно и короче… Твоя идея с торговлей вечностью неплоха, но я предлагаю лучше. Добавь в сыворотку частицу концентрата вируса Розена, но не старого, а той улучшенной версии, что твои умельцы разработали на фабрике. Подаришь своим бездельникам из Гильдии, подмену никто не заметит. А наутро вирус расползется по миру, как клякса чернил по странице. И ты будешь продавать не вечность только для богатых, а право на жизнь для любого и каждого! Ну, как идейка? Доходит?

Юноша медленно подошел к окну, подышал на стекло. Сквозь глухую тонировку мелькали радужные зарницы, искрящиеся огнем фейерверки. Идея клона, как говорится, била не в бровь, а в глаз. Что же его смущает? Он повернулся к колдуну. Тот уже сидел за его столом, совершенно наглым образом закинув на столешницу большие ласты.

– Слушаю вас… – процедил он тоном матерого бюрократа.

– Освободи место!

– Ой, какие мы нервные! – Ангекок в мгновение ока оказался на подоконнике. Способность колдуна перемещаться с немыслимой скоростью – и во времени и в пространстве – не переставала удивлять Милича.

– Расскажи про Мастера!

– Много хочешь, дружок! Что насчет моего предложения?

– Идея недурная, но… небезопасное это дело – выпускать на свободу смертельный вирус!

– Антидот, по счастью, только у тебя имеется, крошка Го!

Милич негодующе стиснул кулаки:

– Ты знаешь, как мне ненавистна эта кличка!

– Конечно… Твой папа был мастак выдумывать смешные имена! Не сердись, Горан: как и все смертные, ты обладаешь короткой памятью. Решить проблему с докучливым родителем помог тоже я! Ну да я не жадный… И все же: как тебе моя идея?

– Надо подумать… «Розен-младший» несоизмеримо агрессивнее его предшественника. Инкубационный период очень короток, а симптоматика – чудовищная. Тут сотней миллионов жизней не отделаешься – счет пойдет на миллиарды жертв…

– С каких это пор ты заделался гуманистом? Чем страшнее болезнь, тем выше ставки на жизнь. – Ангекок по-птичьи повернул голову набок. – Здесь уже не просто деньжатами, а новым рабовладельческим строем пахнет, верно?

– Согласен! – тряхнул головой Го Мич. – Уговорил. Тема заманчивая. Но тебе в том какая корысть?

– Старею… вспомнил про доброго мальчика Горана, захотелось ему помочь. Сентиментальным стал…

– Чушь! – фыркнул юноша. – Ты так и не рассказал про Мастера. Кто он?

Клон прошелся к дверям, не глядя набрал код, шлюзы открылись; он остановился на пороге и, как бы размышляя вслух, проговорил:

– Многое говорят про этого Мастера. В Нижнем мире им очень недовольны. Пришел из ниоткуда, властью обладает огромной, цели его непонятны. Новый демиург, великий колдун, хозяин бессмертия. Никто наверняка не знает. Существует даже такая версия, что это – Бог! – Он подмигнул круглым глазом. – Когда мне удастся освободиться из заточения, мы вернемся к этой теме. И вот тебе бесплатная подсказка насчет кодового слова. Знаешь, почему твои спецы не в состоянии взломать его страницу?

– Очень мудреный код! Нет логики в комбинации цифр и слов!

– Ошибка. Код чрезмерно простой. Твои умельцы живут в ту эпоху, когда многие древние слова исчезли из лексикона. Дешифраторы даже не допускают таких паролей. Детишки твоего поколения играли в забаву «Задумай секретное слово». Все сложное на самом деле крайне просто. Секретным словом обозначали нечто очень близкое, доступное и любимое. Подумай об этом. До встречи, милый! – Клон исчез.

Милич потер ладонью лоб. «Нечто близкое, доступное и любимое»… Что или кого Погодин любит больше всего? Жену? Глупости! Хотя сочетание дат ее дня рождения и имени испробовали многократно. Юноша провел пальцами по оконному стеклу; в марте долго лежит снег. Днем он тает на солнце, как засахаренное мороженое… Он ударил кулаком по окну, подбежал к столу и нажал клавишу вызова.

– Гом! Черт же тебя раздери!!! Быстро ко мне! Дармоеды!

В кабинет влетел молодой человек.

– Господин Го Мич! Что-то случилось?

– Куда Гом пропал?!

– Вы сами отправили его на задание. Только что. Гома, Дылду и Блондина.

– Тьфу, забыл! А ты кто?

– Я – Роман. К вашим услугам; что изволите?..

– Быстро свяжись с дешифраторами. Скажи им, что вариант пароля каким-то образом связан с мороженым. Название сорта… вес, маркировка… Пусть поищут в информаторе все образцы мороженого, которые были в ходу в позапрошлом веке. Все! Можешь идти.

Парень вылетел быстрее пули.

– Ай да Ангекок! Ай да старый хитрый клоун! – Милич подошел к стене, надавил скромную черно-белую репродукцию. Стена бесшумно раздвинулась, в глубине виднелся старинный массивный сейф. Пожалуй, такую конструкцию теперь можно было увидеть разве что в музее. Чертова технофобия – он так и не может заставить себя пользоваться умной электроникой! Быстро ввел простую комбинацию цифр, повернул тугое колесо, с трудом открыл толстую дверцу. Внутренность сейфа оказалась доверху набитой пачками денег, на дне вперемешку валялись золотые монеты и небрежно разбросанные, сверкающие в темноте как осколки битого стекла, огромные алмазы. Человек равнодушно посмотрел на сокровища, открыл маленькую задвижку: там выстроились в ряд крошечные ампулы, наполненные небесно-голубого цвета жидкостью. Юноша оглянулся на дверь, ввел комбинацию цифр, распахнул потайной ящик. Внутри угрожающе поблескивал маслянистый густой концентрат в емкости. Милич с великой осторожностью вынул емкость, набрал в пипетку коричневой жидкости, капнул самую малость в одну из ампул. Затем вынул упаковку, разложил их на столе и долго, методично вскрывая каждую из них, капал крохотную долю бурой жидкости. На лбу выступили капли пота, он глубоко дышал. Через двадцать минут несколько десятков открытых ампул поблескивали голубым цветом. Однако содержимое приобрело мутноватый оттенок, словно небесную гладь затянул туман.