Детективная Игра. Сборник детективов - Елена Руденко

Они вошли в офис. Владимир сел за свой компьютер.

Митя вздохнул с облегчением, принимаясь за собственные дела.

Рассказ Владимира, казалось о посторонних вещах, — на самом деле напрямую затронул его.

С Татьяной — как выяснилось, невестой Владимира — раньше ему не довелось встречаться. Но ее мать — Аннушка, Анна Израилевна — появлялась не единожды в доме у Александра Евгеньевича, когда Митя жил у него: они были многолетние приятели. Иногда Александр не приходил ночевать домой, скорей всего, оставался у Аннушки.

Давным-давно, полжизни назад, у Александра Евгеньевича погибла жена в автомобильной катастрофе. Он остался жив. Взрослая дочь с детьми и мужем жила отдельно.

К осени у Аннушки и Татьяны закрутилась прелюбопытная, но еще более неприятная история.

Летом покончил жизнь самоубийством довольно известный финансовый воротила, связанный и со Спортивным Комитетом, и с нефтегазовым комплексом; звался он Олегом. У него имелись собственные фирмы, объединявшиеся вокруг некоего банка, лопнувшего в одночасье. Все было так подстроено, арестован президент банка, началась паника среди вкладчиков — и банк вынужден был объявиться банкротом.

Через день после краха на своей загородной вилле Олег, действуя по мнению следователей в полном согласии с женой, рано утром застрелил взрослых сына и дочь — восемнадцати и пятнадцати лет — затем жену, после чего убил себя. Сына нашли мертвым в постели. Девочка, видимо услыхав выстрел, направилась к двери, и здесь на пороге ее комнаты отец покончил с ней. Оба супруга остались навеки в своей спальне.

В предсмертной записке он сообщал, что прожив много лет состоятельным человеком и воспитав детей в роскоши, он не в силах перебиваться с хлеба на воду и обречь детей на страдание нищенского существования; лучший выход из положения — смерть.

Трагедия, потрясшая общество, в подробностях муссировалась газетами. Такое в России случилось, или по крайней мере сделалось достоянием гласности, впервые.

В одной из дочерних фирм, входящих в концерн Олега, работала коммерческим директором Татьяна.

Помимо того что она и Олег были близкими людьми, как утверждали злые языки — любовниками, она была его незаменимым помощником во всем, что касалось рекламной деятельности, средств связи, телевидения: концерн имел контрольный пакет акций и определял направление некоторых телепрограмм, вкупе с рекламными потоками, проходящими через них. А это означало большие, огромные деньги. И, как следствие, большое внимание больших разбойников.

Пока существовал концерн, безотказно функционировала система охраны, охранная профилактика — все, что под этим только можно вообразить, — прочная защита.

После смерти Олега все рухнуло.

Фирмы пошли — не то чтобы с молотка — напротив, без всякого молотка, явочным порядком мгновенно отыскались другие хозяева. Постановления, решения должностных лиц, печать, подпись, ищи свищи справедливости. Все было обтяпано оперативно в соответствии с действующим законодательством — и с полнейшим беззаконием. Никто не потрудился искать наследников, блюсти интересы совладельцев, создавать временные органы управления.

В считанные дни — а может быть, часы — вопрос решился в пользу тех захватчиков, кто, во-первых, солиднее нагрел руки чиновникам, принимающим решение, а во-вторых, обладал наиболее угрожающей реальной силой: погибнуть от пули убийцы — какому чиновнику такое понравится? Уж лучше малость прогадать в доходах, зато жизнь сохранить.

Но вернемся к Тане.

Бедная девушка осталась без покровителя, одна против банды хищников, требующих возмещения якобы убытков, понесенных в результате банкротства банка и краха концерна.

От нее потребовали крупной суммы.

Таких денег у нее не было.

Ее поставили на счетчик, предупредив об ответственности, проще говоря, озвучив нехитрую формулу — «не заплатишь — убьем!»

Когда двум мирным и слабым женщинам пунктуально каждое утро и каждый вечер звонят по телефону и напоминают — «Убьем!» — естественно, нервы у них не выдерживают.

Они начинают суетиться, начинают думать.

Советоваться с друзьями.

И вот, наконец, вызревает трудное, безумно трудное решение. По счастью, у них есть две квартиры — в одной живет Аннушка, другая принадлежит Тане, которая тоже, наверное, не век в девицах останется; но обстоятельства перевешивают: тут уж не до того, чтобы загадывать на десять лет вперед. Промедлишь — не то что десять, полгода не проживешь.

Они решают продать двухкомнатную квартиру Аннушки, деньги отдать вымогателям. Аннушка переедет и пропишется у дочери.

Вот тут-то и началась сумасшедшая история.

Аннушка обратилась в солидное акционерное общество по торговле недвижимостью. Весь город был заполонен рекламой этого общества. Во всех газетах на видном месте помещались сообщения о выгодности, надежности сотрудничества с ним, о гарантиях, удобствах, льготах.

Составили контракт.

Оформили документы на передачу права владения: квартира имела статус приватизированной. Оплатили пошлину за составление акта купли-продажи — все за счет фирмы, что, конечно же, располагало к доверию.

Точно так же фирма взяла на себя труд провести процедуру выписки-прописки, там были мелочные затраты, но фирма и их взяла на себя.

Оговоренную в контракте сумму перечислили на номер счета, указанный Аннушкой, — до ее переезда и освобождения квартиры: как будто шло чисто, без подвоха. Солидной фирме иначе не к лицу.

Еще до подписания контракта Таня однажды в конце рабочего дня завезла маму в фирму недвижимости, и они, обсуждая, уточняя различные вопросы, оставались там вплоть до закрытия помещения.

Вышли на лестничную площадку, стали спускаться вниз.

Из другой двери появился и направился следом за ними относительно молодой человек, необыкновенно толстый, обширный живот его, выпирая вперед и по бокам, колыхался под тонкой рубашкой слоями жира.

Как многое преувеличенно уродливое переменяется, порой, на противоположное и воспринимается даже привлекательным, — так Владимир отнюдь не вызывал отталкивающего чувства: лицо его с толстыми румяными щеками излучало благодушие, а глаза смотрели на мир с веселой добротою.

Вышли на улицу на свет Божий.

Они и он направились к своим машинам — Таня к запыленным «жигулям», Владимир к серебристому «ауди 100».

Он шел к автомобилю и несколько раз оборачивался, будто магнитом тянуло его взгляд к редкостным волосам Тани цвета переливчатого рыжего кофе. Под лучом солнца волна кофейно-медных волос играла — создавался незабываемый зрительный эффект.

Дальше, вне всякого сомнения, не обошлось без вмешательства неких Божественных сил. Таня села за руль, включила зажигание — двигатель не реагировал.

Володя сидел и не спешил уезжать.

Она вышла из машины, зашла спереди, подняла капот, долго смотрела вовнутрь. Что-то потрогала руками.

Он сидел и терпеливо наблюдал.

Несколько раз она возвращалась за руль и пыталась завести мотор. Безучастного наблюдателя по соседству она заметила, два- три раза поневоле посмотрела в его сторону.

Его присутствие раздражало ее.

Наконец, он выбрался наружу, пыхтя так, что было слышно, что Володя сменил состояние покоя на работу передвижения.

— Помощь требуется? Давайте я погляжу… Бензин в баке есть? Искра в свечах есть? Аккумуляторы не сели?.. Нажмите на стартер. Так, хорош. Еще раз… Часто так у вас бывает?

— Что-нибудь можно сделать?

— Да я мог бы вас к себе прицепить и разогнать, если бы…

— Если бы?

— Глухо стопроцентно — не заведете. Надо ремонтников вызывать.

— Что же мне делать? Мне надо маму отвезти, — жалобно произнесла Татьяна. — Проклятые «жигули»!.. Что с нею делать?

— Ничего. Заприте. Все ценное уберите. Ни один дух на миллиметр не сдвинет. А я вас отвезу.

— Вы?

— Конечно, я — а кто еще? У меня вечер свободный. Вызовем механика на завтра на утро — я тут буду, прослежу. Когда будет готово, позвоню. Вы приедете заберете. Ключи ваши дадите мне. Всё! — нет проблем…

— Мне надо маму…

— Маму отвезу.

Она растерянно смотрела на него и оборачивалась к Аннушке.

— Это так… удобно?

— Что ты? Удобнее не бывает. Пересаживайте маму ко мне.

— Ну, спасибо. Только маму… от нее я уж сама доеду…

— Ладно. Не беспокойтесь, не бойтесь ничего. Говорю, вечер свободный. Чем в стенах четырех пухнуть — с вами поеду. Минутное дело, не о чем говорить.

Так они познакомились. В непродолжительном времени его грубоватые, но искренние ухаживания достигли цели. Видимо, женщине, более утонченной и образованной, порою требуется для противовеса то, что принято называть свойствами настоящего мужчины.