Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin[When Giants Walked the Earth: A Biography of Led Zeppelin] - Мик Уолл

Но странности на этом не закончились. Тем вечером Терри в своей квартире приготовил индийские блюда для Джимми — «Я знал, что Джимми любит индийскую кухню, а в те времена на юге нигде больше ее было не найти», — поэтому, вместо того чтобы уехать на лимузине группы, они с Шарлоттой, тоже находившейся там, поехали с Терри на его «мерсе». Однако на выходе из здания фанаты заметили Джимми, и несколько из них поехали за ними на машинах. «Всю дорогу по улицам Мемфиса все они кричали и орали: «Я знаю, ты там!“ — а он просто сходил с ума, конечно. Пока это происходило, я снова и снова крутил ‘Heartbreaker’ на стерео в машине. Все это выглядело как причудливая сцена из ада…»

8

Переполох в твоем палисаднике

То, что Роберт Плант называл «уровнем безумия», действительно значительно возросло со времен последнего тура по США четыре месяца назад. Бонзо, чьи приступы тоски по дому, казалось, становились тем сильнее, чем более успешной была группа, начал пить гораздо больше и выплескивал свою неудовлетворенность на номера отелей. Шоу в Питтсбурге также было остановлено из–за проклятой драки, начавшейся в толпе. В других местах во время концертов копы донимали их, виня в неконтролируемых выходках зрителей. «Не думаю, что мы снова сможем покорить Америку в ближайшее время, — сказал Джон Пол одному писателю в конце тура. — Америка определенно дестабилизирует. Трюк в том, чтобы после возвращения снова собраться». Плант тоже страдал. «Больше других, — отмечал позже Ричард Коул. — Роберт был готов вот–вот упасть духом».

Как всегда, они нашли убежище в Лос — Анджелесе. Но больше не останавливались в «Шато Мармон» — прошлогодние убийства Мэнсона привели весь Лос — Анджелес в состояние паранойи, и Питер Грант посчитал, что разбросанные изолированные бунгало шато являются слишком легкой мишенью для всяких «психов», которые теперь следовали за ними в большом количестве, поэтому группа переместилась в отель Hyatt House несколькими кварталами выше по бульвару Сансет. Или в «безумный дом», как окрестили его Бонзо с Плантом — и не зря. Девушки нескончаемой вереницей пробирались на девятый этаж, где обитали участники группы и сопровождающие лица, Ричард Коул позже вспоминал, как концертный лимузин однажды был настолько нагружен девушками, что «на подъезде к безумному дому багажник застрял на бордюре, требуя толчка… абсолютное сумасшествие». Многие теперь регулярно предлагали Джимми, чьи наклонности стали широко известны среди групи, отшлепать их, а Коул с Бонзо развлекали себя еще более странными ухищрениями, включая привязывание групи наручниками к кроватям в номерах до возвращения с выступления. Коул заказывал им еду и напитки, а также оставлял покурить несколько косяков. «Они никогда не жаловались, — вспоминал он с ухмылкой. — Чтобы удержать их, наручники были не нужны».

Одновременно с тем как дурная слава о концертах Zeppelin достигла максимума, группа также оказалась на пороге создания своей наиболее выдающейся музыки. Этот монументально успешный второй альбом был только началом. В действительности, в музыкальном плане, во многих отношениях, они только начали делать большие шаги вперед, что позже закрепит за ними репутацию одной из самых выдающихся рок–групп в истории, что началось с создания, возможно, их первого настоящего совместного альбома‑Led Zeppelin III. Он был задуман и записан, в основном, как реакция на критику первых двух альбомов и на личное недовольство давлением, которое оказывалось на них в ожидании скорейшего выхода альбомов, и, хотя третий альбом тоже в итоге создавался в спешке, истоки песен на нем — а в конечном счете и альбом — были разработаны в гораздо более спокойной обстановке. Финальный результат удивил всех. Содержание альбома, опиравшееся на акустическую музыку, фолк и кантри и испытывавшее уже ставшее нормой влияние блюза, было совсем не тем, что могли ожидать все, включая Джонса и Бонэма, которые были далеки от процесса написания песен. До этого момента вопрос был: как группа сможет повысить экстатический уровень, заданный титаническим вторым альбомом? Смогут ли они выпустить новую ‘Whole Lotta Love’?

Ответ заключался в том, что они даже не будут стараться сделать это. «Люди, которые думали таким образом, упускали главное, — сказал мне Пейдж в 2001-ом. — Идея была в том, чтобы не стараться следовать за чем–то вроде ‘Whole Lotta Love’. Мы понимали, что она стала вехой для нас, но совершенно не намеревались повторить ее. Нужно было попробовать сделать что–то иное. В общем, то, где группа была тогда, уже не было тем, где она была годом раньше». А группа — или, во всяком случае, Пейдж с Плантом — была на горном склоне в Уэльсе.

Пейдж, казалось, стремился обрести покой и в своей личной жизни. В апреле 1970 года в Лос — Анджелесе, когда Джимми натолкнулся на Мисс Пи и ее нового бойфренда Марти, костюмера рок–звезд из Нью — Йорка, он был дружелюбен, но сдержан. Когда они давали концерт 13 апреля, Плант, а не Пейдж, пригласил ее прийти и заплатил за ее такси, добродушно добавив, что не выйдет, пока она не окажется в зале. Оставив Марти одного дома, после шоу она пробыла с Джимми в его номере в Hyatt до пяти утра. Впрочем, они только разговаривали. Он показал ей фотографии Шарлотты Мартин, о которой Памела уже прознала от Мисс Кристины, бывшей с Тодом Рундгреном в Лондоне, где и видела Пейджа, прогуливавшегося по городу со свой новой возлюбленной — и, как она сказала, ему «было хорошо». Они разошлись друзьями, но Мисс Пи плакала всю дорогу домой.

Отменив последний концерт тура из–за отказавшего голоса Планта, группа полетела обратно домой 20 апреля. Начиная с первого концерта в декабре 1968‑го, и до последнего в апреле 1970‑го, они сыграли в США не меньше 153 раз. Теперь они выступали, если им были гарантированы 100 000 долларов за шоу. Они начали получать солидные гонорары в 1970-ом. И, соответственно, тогда началась жизнь на широкую ногу. Двадцатичетырехлетний Джон Пол Джонс купил себе большой новый дом в Чорливуде в графстве Хартфордшир, куда въехал со своей женой Мо и двумя дочками сразу после возвращения группы из США. Двадцатидвухлетний Джон Бонэм наконец–то переехал из муниципальной квартиры в Дадли, в которой жил еще до аванса от Atlantic, и перевез семью на ферму в пятнадцать акров в Западном Хегли, прямо на выезде из Брама. Плант, которому двадцать два исполнилось только в августе, год назад уже заплатил 8000 фунтов за такой же дом — ферму Дженнингс около Киддерминстера. Теперь он потратил еще несколько тысяч на его обновление. Пейдж сохранил за собой дом в Пэнгборне, но купил еще Болескин–хаус — пятьдесят лет назад бывший домом Алистера Кроули, — на берегах озера Лох — Несс.

Но в то время как Джонс и Бонэм с головой ушли в обустройство своих гнезд, неугомонный Плант начал по телефону говорить Пейджу об уединенном коттедже восемнадцатого века в Уэльсе, который он помнил с каникул в детстве. Он рассказал Джимми, как его отец посадил всю семью в машину Vauxhall Wyvern 1953 года и повез их по шоссе А 5 через Шрусбери и Лланголлен в Сноудонию. Места со странными названиями, наполненные историями о доблести и волшебстве. Коттедж под названием Брон — Эр-Айр (что переводилось с валлийского как «золотой холм», или «золотое сердце», или даже «холм золота» и произносилось «Брон–рааар») принадлежал другу его отца и находился в самом конце узкой дороги, прямо за маленьким торговым городом Махинллет в Гвинедде. Плант еще больше заинтиговал гитариста, рассказав ему о великане Идрисе Гавре, который присел на близлежащую гору Цедар Идрис, легенда о которой гласит, что каждый, кто сядет на нее, либо умрет, либо сойдет с ума, либо станет поэтом, и о том, что Король Артур, как говорят, провел свою последнюю битву в Ochr–yr–Bwlch, прямо к востоку от Долгеллау.

Пейдж, который только что начал возвращать былое великолепие интерьеру своего собственного нового мифологического жилища — Болескина, — тоже загорелся идеей провести некоторое время вдали от всего этого. Пока он не стал постоянным участником The Yardbirds, он время от времени путешествовал в одиночку, передвигаясь по Индии, Америке, Испании и другим местам. Теперь, имея рядом Шарлотту и Планта, также планировавшего взять с собой свою жену Морин, крошечную дочь Кармен и пса Бродяжника (названного по имени альтер эго Арагорна из «Властелина колец»), он планировал некоторое время пожить вместе в горах Уэльса.

Оба они также были очень увлечены вышедшим два года назад дебютным альбомом группы The Band, которая раньше аккомпанировала Бобу Дилану, Music from Big Pink, как известно, названным так в честь деревенского дома в северной части штата Нью — Йорк, где он был записан. Джимми с Робертом тогда были не единственными музыкантами, испытывавшими влияние беспорядочной музыкальной смеси из рока, кантри, фолка и блюза, исполняемой The Band. Эрик Клэптон пребывал в таком замешательстве на этот счет, что он на самом деле прилетел на Вудсток и спросил у The Band, можно ли к ним присоединиться, но они только посмеялись над этой попыткой, скручивая очередной косяк. Позже Джордж Харрисон, чтобы зависнуть с ними, тоже вылетел в Лос — Анджелес, где они заканчивали запись своего второго альбома. Неожиданно все, включая каждого из Led Zeppelin, стали носить бороды и приобрели пастушеский шик, резко контрастировавший со смесью из четкости модов и прерафаэлитского пижонства, которая ранее преобладала в их облике. Другие вещи тоже оказали влияние, например, альбом Astral Weeks Вана Моррисона, глубоко духовный и отчасти гнетущий микс фолка и соула, которым, в частности, был захвачен Плант. Также Джони Митчелл, вскружившая тогда голову Пейджу, отчасти вдохновляющим использованием разных настроек акустической гитары, которые были под стать его собственным по их размаху и непонятности, отчасти ее поразительно искренними и очевидно автобиографичными песнями — и, конечно, длинными светлыми волосами и орлиными чертами лица. Огромное влияние Crosby, Stills & Nash, которых Плант видел в Альберт–холле как раз перед тем, как Zeppelin выступили там в январе, тоже с глубоким интересом было отмечено обоими мужчинами.