Хищное творчество: этические отношения искусства к действительности - Борис Диденко

В этой связи нельзя не отметить очень важное обстоятельство. Есть такое «крылатое» выражение, мол, «каждый народ заслуживает своего правительства». Так вот, к русскому народу эта «социологическая аксиома» не имеет никакого отношения. Русский народ – это не в меру обесхищенный суперэтнос, и он ни в коем случае не заслуживает своей хищной, как правило чужеродной, власти. Это – страшно, это – страдание без вины. Как в тюрьмах сидят невиновные, как казнят ни за что, так и русские горести – это явления того же самого рода. Русские никого не трогают, а к ним все лезут с самыми что ни на есть жуткими «предложениями».

Точно так же уничтожены были индейцы. Они что, – тоже заслужили то, что их племенных вождей обманным путём заставляли подписывать липовые бумаги о продаже своих исконных земель? У нас были ваучеры. У ацтеков, инка испанские конкистадоры отбирали золото. У нас еврейские олигархи со своими прихвостнями украли все сбережения и скупили за бесценок всю промышленность. Тасманийцы, маори, на которых англичане охотились как на кроликов, – они тоже, что ли, заслужили ту участь, которая их постигла? У нас в год умерщвляется, «без пуль отстреливается» полтора миллиона «мирного», в основном именно русского населения. В странах Третьего мира практикуются государственные перевороты «через избирательную урну». Такие же бесчестные (пиар-технологические) манипуляции общественным сознанием проводятся и кремлёвскими компрадорами.

Редкие, даже не пронародные, а хотя бы лишь прогосударственные (и то хорошо!) российские правители все умерли «не совсем» своей смертью. Павел Первый, Александр Третий, Сталин, Андропов. Русский народ своей страшной участью заслужил лишь полное право на беспощадную и наполненную высшим смыслом расправу со своими (и всего человечества) угнетателями.

Поэтому, по меньшей мере, издевательски звучат всегдашние христианские «объяснения» страданий человеческих: мол, «Бог попустил, за грехи наказал. Ему виднее что и как». Уже тысячу лет Россию всё «попускают и попускают», и даже «опускают», тысячу лет Бог с неё всё никак не слезает.

Пора бы и честь Ему знать, сколько ж можно народ-то изничтожать? На одного уничтоженного (да и то, как правило, самими людьми, а не Богом) мерзавца приходятся сотни тысяч жертв среди простых, честных людей.

Вот простой вопрос: кто убил все те десятки тысяч людей при страшном спитакском землетрясении в Армении? Кто «попустил» им, за чьи это грехи они наказаны?! Прямые виновники, убийцы, не кто иные, как суггесторы подрядчики-строители, – все эти генетические мерзавцы, «сэкономившие» на качестве строительства, разворовавшие цемент и другие материалы (такое же «качество» строительства выявило и недавнее землетрясение в Турции). Но что-то Бог не чешется, особо не торопится с наказанием. А их всех стоило бы, по меньше мере, забетонировать! Никакого греха не будет!

Большая духовная пьянка

После всего сказанного об эндогенных морфинах, опиатах и алкалоидах не должно показаться притянутой за уши аналогией то, что структура организации сфер искусства полностью совпадает с системой оборота алкоголя в той же «отдельно взятой» стране. Эта аналогия заметна во всех обществах и в самые разные периоды. В сталинские ли суровые времена в СССР, в США ли времён сухого закона. Но достаточно будет сравнить советский «запретительный» период и нынешнюю российскую эпоху «моря разливанного». Всё один к одному!

Советский период «развития и расцвета социалистических искусств и ремёсел» – полный аналог тогдашней государственной винно-водочной монополии. Союзы творческих деятелей при этом соответствовали аналогичным штатам работников ликёрно-водочных заводов, на которых обычно работают субъекты с не менее причудливым жизненным опытом, чем у иных писателей. Те же твёрдые планы, постоянные цены, такое же неуважение к потребителю. Гон «бормотухи» и «гидрашки» под видом марочных вин, коллекционных водок. И равно – «халтура» и «фанера» вместо настоящей литературы, музыки и кино. При этом – никакого учёта запросов потребителя, даже наоборот, то что выпили бы или прочитали в охотку, – днём с огнём не найти.

Непризнанные советские авторы – это самогонщики от искусства. Исполнители – чтецы, декламаторы, певцы, актёры, пианисты и т.д. – соответствовали хамоватым и корыстным продавцам винно-водочных отделов магазинов. Подпольные ВИА, вокально-инструментальные ансамбли советских подцензурных времён и аудиокассетные исполнители – полные аналоги спекулянтам-надомникам. Там могли дать и в долг, и обращение с покупателем более человечное, а ответная реакция «клиента» непредсказуема: от слез благодарности за опохмелку до доноса в милицию на подпольного «бутлегера».

В нынешнее причудливое и жутковатое время в России можно купить абсолютно любую выпивку, и точно так же свободно «причаститься» практически любым дивертисментом или «художеством». Но под видом «Наполеона» или «Камю» есть риск хлебнуть разведённого фенолфталеина. А в престижном концертном зале, заплатив большие деньги за билет, можно запросто услышать, как новоявленные прокуренные и пропитые примадонны и мэтры «пускают петуха», а вместо виртуозных рулад издают находящееся по-за всякими октавами мокротное марихуановое клекотание. С подмостков некогда боготворимого таинственно-запретно-интригующего театра «Современник» ныне несётся площадной мат.

То же самое происходит буквально во всех областях искусства – от поэзии, театра и кино до скульптуры и архитектуры. Аляповатые коттеджи новых русских, не менее нарядная «дантова» яма под Манежной площадью, непонятные, но имеющие «народные» издевательские названия творения Зураба Церетели. И где-то тут же, и так же витринно-наэойливо предлагается наивным людям «подлинный» армянский коньяк в «аутентичной» посуде – подкрашенный спитым чаем гидролизный или полуметиловый спирт в немытых пивных бутылках, декоративно (действительно искусно и красиво) оклеенных папье-маше из туалетной бумаги.

Алкогольно-искусствоведческая аналогия прослеживается повсеместно. В мусульманских странах запрещены и алкогольные напитки, и наложено такое же суровое табу на изображение людей. В СССР, помнится, был «макулатурный» период – «апогей и апофеоз» гонений на алкоголь совпал с полным падением полиграфической культуры. Изготовляли что-то безобразное – и по качеству, и по оформлению. Как будто и руки тряслись с похмелья, и всё пропито, и не из чего делать. И такая же погоня за выпивкой, как и «макулатурная лихорадка». А, например, японское искусство больше всего напоминает аккуратные чашечки подогретого саке – рисовой водки. Так что искусство – это не что иное, как некая разновидность очень большой (духовной) пьянки.

Чтение стихов, меломания – это всё такие же чувственные удовольствия, как и потребление спиртных напитков, лишь с иной масштабностью. Классическую музыку вообще как-то неправомерно выделяют в какую-то «возвышенную могучую кучку». Просто в прежние времена другой светской музыки не было, не считая религиозной и народной, на основе последней, кстати, и зиждется «классика». Ну а религиозная музыка и сама по себе и классика, и «опиум для народа на вынос». Кроме того 90 % «серьёзной» музыки является безнадёжно устаревшей, это уже трогательные музыкальные памятники. Точно так же канули в лету и продолжают исчезать из музыкального оборота тысячи прежде звучавших мелодий. Музыка эпохи Возрождения способна вызвать разве что умиление и скуку. Тем не менее «классический золотой фонд» огромен и всегда будет востребован. Нынешние же столь популярные «хэви-металл» и «рэп» через многие годы, вероятнее всего, будут лишь резать слух большинству будущих любителей старинной музыки. Да уже и сейчас классика вновь становится популярной в молодёжной среде.

Прослушивание музыки, классической в том числе, при соответствующем привыкании и определённой генетической предрасположенности к этому занятию (что соответствует наличию «гена алкоголизма» у пьяниц) может вызвать в организме меломана самые причудливые реакции и ощущения. Так, например, сексопатологами описан клинический случай длительного (многочасового) оргазма у женщины, вызываемого ею с помощью прослушивания «Болеро» Равеля, написанного автором, как известно, под гнетущим впечатлением посещения им сталелитейного завода. Изнеженный Морис, поди, в руках-то никогда не держал обычного драчового напильника, не говоря уже о кувалде, и поэтому заводская обстановка, видимо, его так поразила, что подвигла на создание немеркнущего шедевра.

Очевидно присутствие неэстетического компонента в таком явлении, как чтение неряшливо оформленного томика стихов, пусть даже самых прекрасных, тем более – на людях. Это всё же достаточно интимное занятие. Столь же непригляден необычайно ныне распространенный обычай: повсюду (на улице, в метро, автобусе, электричке) можно встретить «музыкальную молодёжь» с плеером, в наушниках-"балдёжниках". Эти занятия непосредственно и достаточно карикатурно сопоставимы с обычаем распития в общественных местах спиртных напитков, в советские времена почему-то считавшимся антиобщественным деянием. Сейчас не менее противно зрелище того, как алкогольные напитки – пиво, джин-тоник – пьют прямо на ходу.