Психосфера - Брайан Ламли

Губва повернул кресло Стоуна так, что тот оказался лицом к огромному письменному столу:

— Вы видите мой компьютер? Я знаю, что Блэки в Родосе, потому что это сообщил мне мой компьютер. Он связался с компьютером в Гатвике. Также как может связаться с компьютерами в Нью-Скотленд-Ярд и многими другими. Даже с вашим собственным, в штаб-квартире МИ-6. — Его улыбка теперь была шире, чем Стоун видел за всё время. — Наконец-то вы начинаете понимать, мистер Стоун! Возможно, я не настолько сумасшедший, в конце концов, а?

— Но как же Гаррисон узнал, что заказчиком был Висенти? И как он смог отомстить?

Губва вздохнул, теряя терпение:

— Когда произошёл взрыв, ему стало известно, что он был мишенью. Он искал людей, которые испытывают к нему неприязнь. Висенти был одним из таких. Быстрый взгляд внутрь его разума… — Он пожал плечами.

— Вы имеете в виду, что он взялся за Висенти после того, как его самолет приземлился, и до того, как он лёг в больницу?

— В то время, как его самолёт был в воздухе, мистер Стоун. Расстояние — ничто для настоящего телепата, если он знает о своей цели. Он посетил разум Висенти в то же самое время, когда я исследовал Берта Блэка По крайней мере, я предполагаю, что так и было. И тогда он нанёс Висенти психический удар, достаточно сильный, но не смертельный. Висенти тоже госпитализирован. Он может считать себя счастливчиком; на месте Гаррисона я бы его убил.

Стоун теперь выглядел до смерти уставшим:

— Но вы не можете быть уверены, что именно Гаррисон сделал это с Висенти. Может, это был просто несчастный случай.

— Я побывал и в разуме Карло Висенти тоже. Он знает, что это был Гаррисон. Он не знает, как, но он знает, что это был он.

— Это выше моего понимания, — Стоун, казалось, совсем запутался. — Может быть, я не так умён, как вы думаете.

— Ну, уж нет, — Губва рассмеялся. — У вас очень живой ум. Вы впитали каждое произнесённое мной слово, как губка впитывает в себя воду. Ваша усталость — притворная. Вы не должны принимать меня за дурака, мистер Стоун. Не пытайтесь меня обмануть. Я расскажу вам лишь то, что хочу, чтобы вы знали.

Стоун не любил проигрывать.

— Дерьмо! — процедил он сквозь зубы и выпрямился. — Ладно, я перестану притворяться. И, допустим, я верю всему, что вы говорите. Или, по крайней мере, допустим, я открыт для любых предположений. Есть ещё некоторые вещи, которые я хотел бы знать. Например, как вы впервые вышли на Гаррисона? То есть, как вы поняли, что он… выдающийся экстрасенс?

— Два года назад, — ответил Губва, произошло много странных вещей, и все они были сосредоточены вокруг него. До тех пор я не интересовался Гаррисоном, не знал, что он существует. Мир полон умов; я посещаю только те, какие желаю посетить. Гаррисон не был мне интересен. Но после этого я выяснил все, что я теперь знаю о нём. Пока не достаточно. Но это будет… скоро.

Это было тогда, два года назад, когда он прозрел; когда он вернул Вики Малер к жизни, избавил её от болезни, вернул ей зрение. Другими словами, это было, когда Гаррисон впервые осознал свою силу или получил полный контроль над ней. Как я об этом узнал… — он снова пожал плечами:

— Я телепат. И каждый телепат в мире, должно быть, тогда тоже что-то почувствовал!

Голос Губвы упал до шёпота и наполнился страхом:

— Если бы я верил в Бога, мистер Стоун, то я бы знал, что это Бог спустился с небес в облике человека. Вы знаете, что такое биосфера?

Стоун кивнул:

— Это то, что вы загрязните взрывом нейтронной бомбы.

Губва снова предпочёл проигнорировать его иронию:

— Теперь представьте большой метеорит, несущийся сквозь земную атмосферу и вызывающий самый сильный шторм, какой вы когда-либо могли себе вообразить. Представьте воздух и океан, взбаламученные, пришедшие в ярость, в полное неистовство. Сумели? Хорошо! Теперь сделайте ещё один шаг вперёд. Представьте психическую биосферу — Психосферу, если хотите — в которой экстрасенсорный талант и потенциал занимает место жизни в биосфере. И представьте, что Психосферу пробил некий психический метеор! Это и было появление Гаррисона, его пробуждение, мистер Стоун. И это объясняет парадокс: почему, с одной стороны, я хочу его смерти, а с другой — он не должен умереть.

Стоун выглядел озадаченным.

— Нумизматика, друг мой, — сказал Губва. — Он Fleur de Coin, причём монета, выпущенная в единственном экземпляре. Где она была отчеканена, и кем? Если бы вы были коллекционером, и в ваши руки попала такая монета, неужели бы вы не задали себе эти вопросы? Конечно, задали бы. А если бы вы проверили металл обнаружили, что она была переплавлена из старой и перечеканена?

— Фальшивка! — сказал Стоун.

— Вот именно, — взволнованно согласился Губва, — но сделанная лучше, чем любая подлинная, работа гения! Какой вопрос вы бы тогда задали себе?

— Кто сделал это?

— Верно! — Губва сжал плечи агента своими железными руками. — И, конечно, — как это было сделано?

Он опустил взгляд, заглянув глубоко в бесстрашные глаза Стоуна:

— Что же с ним случилось два года назад, что дало ему силы, сопоставимые с божественными?

Стоун прищурился, решив на мгновение, что смог разговорить Губву:

— Почему бы вам не спросить у него? — сказал он. — Почему бы вам просто не проникнуть в его разум и не… — И тут он понял свою ошибку.

Глаза Губва широко распахнулись, сделались розовыми и выпуклыми.

— Что? — прошипел он. — Вы так ничему и не научились? Так ничему и не поверили? Да я бы даже не рискнул приблизиться к разуму Гаррисона! Скорее я бы согласился поплавать в бассейне с пираньями — да ещё предварительно вскрыв себе вены на запястьях!

Глава 14

Конечно, я старался обнаружить источник этого огромного возмущения в Психосфере. Я попытался; поток был бурный, он привлёк меня. И я последовал за ним — всё, что мне оставалось сделать, это закрыть глаза и послать свой разум вслепую, наугад… и мощная аура Гаррисона сделала всё остальное! Меня швыряло, как сучок в водовороте, кружащемся в более широком водовороте. Проникнуть в его разум?..

— Я был на краю. Его разум бурлил, кипел, грохотал от энергии. Сунувшись туда, я был бы как муха, затянутая высокоскоростным вентилятором. И если бы я выжил — если, вы только подумайте — он бы узнал обо мне, проследил бы за мной до дома. И узнав меня, он бы меня уничтожил.

— Он не уничтожил Висенти, — заметил Стоун.

— Но причинил ему боль! — парировал Губва. — Что же тогда он сделает со мной, кто стоит за всем этим? С Хароном Губвой, великим инженером всех его испытаний?

— С вами? Почему?