Толкование Евангелия - Гладков

Беседа с Никодимом

Изгнание Иисусом Христом торгующих из дома

Отца Своего, произведенное, притом, так властно и с такой, явно не земной, силой, что даже синедрион не осмелился противиться этому, и совершенные затем Иисусом чудеса так сильно повлияли на евреев, что даже один из начальников иудейских, то есть членов синедриона, фарисей Никодим, захотел удостовериться, не Мессия ли в самом деле Этот Иисус из Назарета?

Этот самый Никодим, через два года после сего, когда первосвященники и фарисеи послали взять Иисуса, сказал им:

судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? (Ин. 7, 51). Он же присоединился к Иосифу Аримафескому для погребения тела Иисуса и

принес состав из смирны и алоя, литр около ста (Ин. 19, 39).

Он пришел к Иисусу ночью, отчасти из страха перед своими неверующими товарищами, ставшими уже в явно враждебное положение ко Христу, отчасти же, быть может, из желания не придавать своему посещению огласки, не увеличивать тем все возрастающую славу пророка из Назарета.

Принятый Иисусом Никодим говорит: «

Мы (то есть фарисеи, книжники)

знаем, что... таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог; поэтому мы и признаем, что

Ты учитель, пришедший от Бога» (Ин. 3, 2).

Таким образом, Никодим высказал свой, а быть может, и еще некоторых фарисеев, взгляд на Иисуса как на учителя (раввина), избранного Богом

человека, пожалуй, даже пророка, но не Мессию.

Никодим знал, что посланным от синедриона Иоанн Креститель указал на Иисуса как на ожидаемого Мессию, и указание свое подкрепил свидетельством, что видел Духа Святого, сходившего на Него, и слышал голос Самого Бога, удостоверившего, что Иисус — Сын Его возлюбленный. Никодим, конечно, видел, как Иисус изгнал из храма торговцев и всенародно назвал этот храм домом Отца Своего, а Себя, следовательно, Сыном Божиим. Никодим, несомненно, присутствовал при совершении чудес, в которых Иисус проявил Свою божественную власть и силу. И после всего этого, он, ученый фарисей, член синедриона, называет Иисуса просто Учителем, не верит ни свидетельству Иоанна, ни Его собственным словам, ни даже совершенным Им чудесам!

Христос знал причину такого ложного мнения о Нем фарисеев. Он знал, что фарисеи, а за ними и все руководимые ими евреи, ожидали не такого Мессию; они ждали в лице Мессии могучего земного царя, который покорит весь мир, а евреев вообще, в особенности же фарисеев, сделает владыками всех народов. Он знал, что, по учению фарисеев, всякий еврей, потому что он еврей, потомок Авраама, тем более всякий фарисей, войдет в Царство Мессии как непременный член его. Зная все это и желая обратить Никодима с ложного пути, на котором он стоял, на путь истинный, Христос начинает Свою беседу с ним словами, доказывающими, что для вступления в Царство Мессии недостаточно быть евреем, потомком Авраама, а необходимо нечто иное, необходимо возрождение.

Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия (Ин. 3, 3).

Чтобы лучше понять смысл беседы Господа с Никодимом, надо сделать маленькое отступление.

Создавая мир, Бог не ограничился созданием одной только бездушной природы, так как Он —

Бог живых, а не

мертвых (Мф. 22, 32; Мк. 12, 27; Лк. 20, 38). Конечно, Он не переставал бы быть Богом, если бы и вовсе не было живых существ; но для того, чтобы созданный Им мир мог постигнуть величие Его и мудрость Его творчества, чтобы установилась разумная связь между Творцом и Его творением, надлежало быть в мире живым разумным существам; и таким существом на земле создан человек. Первым же людям Бог внушил, как они должны жить, чтобы быть достойными сынами своего Творца. Он открыл им Свою волю, составляющую вечный, неизменяемый закон, вписанный, так сказать, в сердцах людских:

Люби Бога! Люби ближнего своего! — поручая же им не только хранить, но и возделывать рай (Быт. 2, 15), Он вменил им в обязанность трудиться; и этот закон труда был дан им не в виде наказания за грех, так как они тогда еще не согрешили, а как необходимое условие счастья. Итак:

Люби Бога! Люби ближнего своего! И трудись! Вот воля Божия, которую должны были соблюдать созданные Им люди. Согласуя все свои действия с этим законом, они должны были образовать на земле Царство Божие, то есть управляемое Самим Богом общество счастливых людей. В этом — цель их создания; в этом - их назначение. И если бы они действительно исполняли этот закон Верховного Царя, то на земле водворилось бы Царство мира, любви и добра, то есть истинное Царство Божие, рай земной (см. Гладков Б. И. Три заповеди).

Но первые же люди ослушались Бога и утратили право быть членами Его Царства. Однако им было внушено, что это Царство, этот рай земной потерян для них не навсегда, — что они могут вернуть его, если во всем будут исполнять волю Божию. Казалось, что жить по Божиему не трудно, так как Бог не требовал от людей ничего невозможного, ничего непосильного:

Люби Бога! Люби ближнего! И трудись! Большего Он не требовал. Но и этого малого не могли исполнить первые люди. Вскоре возникла вражда между ними, и земля обагрилась кровью убитого человека. За первым убийством пошли и другие преступления, и грешные люди стали падать нравственно все ниже и ниже. Никакие бедствия не могли образумить их, и они стали забывать не только волю Божию, но и Самого Бога. Надлежало напомнить им эту волю, и она была провозглашена через Моисея на горе Синай в десяти заповедях.

Гениальный Моисей, сорок лет мечтавший об освобождении евреев от рабства египетского и об образовании из них управляемого Самим Богом Царства Божия, вынужден был сознаться, что нравственно испорченным людям не под силу точное исполнение объявленной в десяти заповедях воли Божией. Сознавая это, он сделал много уступок, много отступлений от синайских заповедей. Конечно, он мог отменить все законы и обычаи, противоречащие десяти заповедям, и издать новые, согласованные с ними; но даже и ему показалось это неисполнимым. Издать-то новые законы он мог, и страхом жестоких казней мог заставить повиноваться им; но не мог преобразовать веками испорченное сердце человеческое, не мог перевоспитать, возродить человека и заставить его любить, а следовательно, не мог и восстановить Царство свободных людей, любящих Бога и друг друга, — не мог вернуть людям потерянный рай.

Для этого должен был явиться иной Человек, Который не только разъяснил бы людям волю Божию и истинное назначение человека, но и возродил бы их к новой жизни, да и примером Своей жизни доказал бы возможность и даже легкость точного исполнения воли Божией. Моисей сознавал это, и потому, в предсмертном прощании своем с народом, предсказывая пришествие такого Человека, сказал:

Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, — Его слушайте! (Втор. 18, 15).

После смерти Моисея евреи то каялись и обращались к Богу, то грубо отвращались от Него; но минуты покаяния продолжались недолго, и за это их постигло множество бедствий. Напрасно вдохновенные пророки призывали их к Богу, напрасно хотели объединить их под главенством Верховного Царя! Нравственное падение человечества было так ужасно, что спасти его мог только Сам Бог. И пророки сознавали это, и вдохновенно предвещали скорое пришествие Избавителя, Примирителя:

придет Искупитель Сиона (Ис. 59, 20),

придет Желаемый (Агг. 2, 4—7),

ликуй от радости, дщерь Сиона... Царь твой грядет к тебе (Зах. 9, 9). Да, все они сознавали, что надо прежде перевоспитать людей, возродить их, и тогда только возможно возобновление Царства Божия, возвращение людям потерянного рая; они понимали, что такое перерождение людей не может свершиться без помощи Божией, и что для этого должен прийти Божий Посол.

Желанный Христос пришел и начал с перевоспитания испорченных людей. В Своей Нагорной проповеди, в так называемых заповедях блаженства, Он научил людей, как они должны перевоспитывать себя, как должны возрождаться, чтобы быть достойными сынами Отца Небесного и образовать Царство Божие на земле или тот потерянный рай, о возвращении которого мечтали лучшие люди древнего мира. Но и в Нагорной проповеди Своей, преподав подробные правила для возрождения и самоисправления, Господь сказал, что одними человеческими силами, без помощи Божией, возрождение невозможно, поэтому молите Бога о помощи!

Просите, и дано будет вам!

Вот о таком-то самоисправлении и возрождении беседовал теперь Христос с Никодимом. Беседа Его, взятая отдельно, без связи с Нагорной проповедью, может показаться кому-нибудь и непонятной; но если принять во внимание, что сказанное в Нагорной проповеди, вероятно, было сказано и во время первого путешествия Господа в Иерусалим, и что Никодим мог слышать это раньше своей ночной беседы, то речь Господа о необходимости возрождения для вступления в Царство Божие станет вполне понятной.