Полночная любовница - Никола Корник

Шокированная Меррин упала обратно на подушки. Она испытывала горькое разочарование в том, что явно недооценила Тома Брэдшоу. Они были так близки, их объединяли дух товарищества и жажда правосудия. Или так ей казалось. Ясно, что Том работал совсем ради другого. Предатель и обманщик…

Меррин вспомнила, как Гаррик предупреждал ее, что Том нечист на руку, и почувствовала себя безнадежно наивной. Она зажмурилась. Неужели остальные ее суждения тоже ошибочны? Теперь она уже ни в чем не могла быть уверена.

Джоанна погладила ее по руке.

– Меррин, мне очень жаль. – Она улыбнулась Тэсс. – Оставь нас, пожалуйста, наедине. Нам надо кое-что обсудить.

Тэсс кивнула. Она импульсивно обняла младшую сестру – та чуть не расплакалась от неожиданной ласки, – и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Меррин повернулась к Джоанне. Старшая сестра, как всегда, выглядела до боли элегантно, хотя темные круги под глазами указывали, что и она провела последнюю ночь без сна. Меррин поразило ее самообладание. Она думала, что Джоанна закатит истерику и будет ее стыдить за то, что она опозорила всю семью. Меррин привыкла думать, что ее сестры – ограниченные пустышки, но сейчас, глядя на побледневшее, но спокойное лицо Джоанны, она вынуждена была признать, что ошибалась. И насчет Тэсс тоже.

– Как ты себя чувствуешь? – без выражения спросила Джоанна.

– Очень странно, – призналась Меррин.

Тело у нее ныло, но не только из-за ссадин и синяков, полученных во время наводнения. Были и другие болезненные ощущения – последствия того, что она занималась любовью. И они не позволяли ей притворяться, что ничего не произошло. Она вообще чувствовала себя немного другой – теперь она знала о себе то, чего раньше не знала. Это было странно и непривычно, а где-то в глубине еще и греховно-восхитительно. И это ощущение само по себе вызывало у нее еще большее смущение и растерянность.

Девушка испытывала глубочайшую душевную боль, такую сильную, что ей хотелось плакать. Меррин понимала, что все еще не восстановила силы и не оправилась от шока, но существовала и другая боль, которую не так просто было проанализировать и объяснить. Как она могла заниматься этим с Гарриком Фарном? И как это могло быть настолько великолепно, как могло приносить такое головокружение, удовольствие, такой восторг, такую потрясающе непривычную близость? И почему теперь ей так больно об этом вспоминать? И как ей об этом забыть, хоть она и дала себе такую клятву?

Меррин беспокойно заерзала – на нее накатила волна жара, расплавляя внутренности горячим желанием. До знакомства с Гарриком ее никогда не беспокоили подобные проблемы. Она читала о сексуальном голоде, изучала, чем отличается страстное и чувственное желание Эроса от глубокой, истинной любви Агапэ, и смотрела на все это с академической точки зрения, не испытывая при этом ничего, кроме любопытства. Но сейчас она горела, словно в огне. Ее отчаянно влекло к Гаррику, тянуло исследовать только что открытые чудесные ощущения. Это напоминало приоткрытую дверь в разноцветный фантастический мир. Ей хотелось вбежать туда и жадно ловить открытие за открытием.

Она ненавидела себя за это.

На Меррин накатила волна стыда и вины, ее затошнило.

Меррин, ты испытываешь вожделение к человеку, который убил твоего брата…

– Джоанна, извини, – сказала она. – Мне жаль, что я тебя обманывала, скрывая свою работу на Брэдшоу.

Она заметила, что сестра нахмурилась.

– Это заставило меня задуматься, а знаю ли я тебя на самом деле? – произнесла Джоанна и пристально посмотрела на Меррин своими большими синими глазами. – Как я понимаю, ты работала на мистера Брэдшоу несколько лет. Я думала, что ты ходишь на лекции и научные дискуссии, а ты получала от него задания.

– Не всегда, – возразила Меррин из желания защититься. – Я и наукой тоже много занималась.

Но Джоанна как будто не заметила ее слов.

– Я-то думала, что ты совсем не от мира сего и увлечена научными занятиями. Я считала, что должна тебя защитить. – Она коротко рассмеялась. – Помнишь, как Джон Хаган угрожал нас уничтожить, если я не стану его любовницей, а я пошла к Алексу искать защиты? Я сделала это не только ради себя, но и ради тебя тоже, Меррин. Я считала, что должна о тебе позаботиться! А ты, оказывается, отнюдь не была такой наивной и беззащитной, как я думала.

– Кажется, я была невероятно наивна, – с болезненной честностью произнесла Меррин.

Джоанна окинула ее взглядом.

– Мы еще к этому вернемся, – весело сказала она. – А пока позволь мне, пожалуйста, снять тяжесть с моей души. – Она глубоко вздохнула. – Я уезжала за границу и думала, что ты благополучно проводишь время с подругами, а ты, оказывается, выполняла очередные задания от мистера Брэдшоу. Я теперь даже сомневаюсь, а есть ли эти подруги на самом деле? Вчера вечером, когда ты не вернулась домой, мы послали за тобой к мисс Дормер, поскольку ты говорила, что идешь с ней на концерт. И выяснилось, что по данному адресу не проживает никакая мисс Дормер. – Джоанна посмотрела на сестру, и у Меррин упало сердце. Сколько боли и разочарования было в ее взгляде!

– Ты лгала мне, Меррин, – ровно сказала Джоанна. – Часто. Неоднократно. Это сложно простить.

– Все не так, – заговорила Меррин. Страдания сестры разбивали ей сердце. – Я думала, что, если я расскажу о своей работе, ты помешаешь мне ею заниматься.

– Значит, ты мне не доверяла, – сделала вывод Джоанна. – Жаль, что ты так ко мне относишься. Будучи самой старшей, я всегда считала себя ответственной за вас с Тэсс, но до сего времени я не представляла, насколько плохо это у меня получалось. – Она махнула руками. – Ладно, давай пока это оставим. У нас есть более неотложные проблемы.

Она встала и подошла к окну. Ее волосы вспыхнули под осенним солнцем разными оттенками, от медного и каштанового до золотого.

– Гаррик Фарн делает тебе предложение, – объявила она, обернувшись через плечо. – С ним только что говорил Алекс. Гаррик внизу и ждет твоего ответа.

– Нет! – Меррин мгновенно захлестнула паника. – Это невозможно!

– Выйти за него замуж? – Джоанна повернулась к ней вполоборота. Ее лицо ничего не выражало. – Но когда ты спала с ним, у тебя, похоже, не было никаких затруднений.

– Все было не так! – У Меррин срывался голос, на глаза наворачивались слезы. – Это трудно объяснить. – Меррин чувствовала, что ей отказывает ее хваленое красноречие. – Я была очень напугана, – неуверенно сказала она. – Там было темно, мы были заперты. Гаррик спас мне жизнь, а пары пива были такими сильными, что…

– Что ты опьянела, – помедлив, бесстрастно досказала за нее Джоанна.