Анкор-ученик - Хорхе Анхель Ливрага

Анкор видел, что на фасадах некоторых зданий образовались тонкие длинные трещины, одна из мраморных статуй бога Солнца упала со своего пьедестала и лежала на земле. Однако казалось, что землетрясение ничем другим больше не нарушило обычный ритм жизни Кума. Великий Храм с многочисленными площадками и террасами, как и прежде, блистал в лучах солнца. Паланкин быстро миновал ворота. Не было ни цветов, ни пышного кортежа, их встречала лишь группа торжественно одетых жрецов, которые почтительно приветствовали их, а затем повели по витой галерее в святилище.

Слуги Храма помогли Анкору переодеться, и скоро они вошли в круглый зал. Пол святилища заметно дрожал, а из маленького кратера, расположенного перед гигантской статуей и троном у ее подножия, вырывались высокие ослепительные всполохи пламени. На троне сидела юная жрица, пифия. Прекрасная и неподвижная, она была похожа на статую богини. Сейчас ее голову украшал не лавровый венок, а другой, увитый округлыми зелеными листьями, похожими на виноградные. У полукруглых стен святилища сто жрецов сидели в ритуальной позе, которую тут же повторили Анкор и сопровождавшие его жрецы. Саримар остался сзади и стоял, не прикасаясь к юноше.

Вскоре юная вестница богов затрепетала всем телом. Она протянула руки и потребовала посох Мистерий. И вновь прекрасный женский образ, казавшийся Анкору трагически-печальным, утонул в ореоле света. Контуры жрицы постепенно исчезали, превращаясь в другой, прозрачный силуэт – силуэт человека зрелого возраста, высокого и стройного, одетого в темную тунику. Вновь зазвучал голос, не мужской и не женский, тот же голос, который Анкор впервые услышал несколько лет назад, совсем при других обстоятельствах. Голос говорил на совершенно незнакомом юноше языке. За спиной Анкора Саримар отвечал на том же таинственном наречии. Юноше показалось, что они говорили о нем, однако уверен не был.

Вдруг посох вырвался из рук пифии, подлетел к Анкору и ударил его острым концом в грудь так, что юноша пошатнулся. Тем же необыкновенным образом посох вернулся обратно. В это мгновение по знаку одного из жрецов участники церемонии стали воспроизводить жест, символизирующий Великое Братство Посвященных. Подняв голову, Анкор вновь увидел на троне бедную девочку. Она была почти без сознания, бледная, с растрепавшимися волосами. Казалось, она только что совершила неимоверное усилие. В святилище тихо вошли несколько молодых жриц, они укутали пифию в широкий серебристый плащ и почти на руках понесли к выходу. Анкор, Саримар и остальные жрецы медленно последовали за ними.

Они проходили по многочисленным залам и коридорам и, наконец, оказались у выхода. Когда Анкор переоделся, Саримар пригласил его на встречу Совета Мудрых, где, по словам жреца, юноша узнает о своей миссии. Специально для этого с Анкора сняли обет молчания. В глубине души Анкор чувствовал, что приближался великий час в его судьбе, час, когда случится то, чего он ждал всю жизнь. Он пытался что-то осмыслить, объяснить значение таинственного происшествия с посохом Мистерий, но его мысли разбегались и прятались в темным уголках сознания, как маленькие дети во время грозы прячутся в укромных уголках дома. Анкор пробовал размышлять, но не мог. Ему оставалось только ждать. Им овладело какое-то странное чувство – глубоко внутри он не испытывал ни малейшего любопытства и уже знал, о чем пойдет речь.

Учитель со своей неизменной улыбкой проводил Анкора в маленькую комнату, где ему помогли переодеться. На одежде юноши сверкали символы королевской власти северных земель: не теряя возвышенного, мистического состояния, сохраняя в своем облике черты неземного, он вновь стал принцем, владыкой.

Когда его привели в зал Совета, Анкор из-под золотого шлема увидел торжественное собрание жрецов, сановников и полководцев. Юношу ожидало место во главе огромного стола из твердой бронзы, стоявшего буквой Т. Анкор скромно поклонился Совету, его приветствовали в ответ. Затем Саримар предложил ему сесть, сам занял место рядом и начал:

– Анкор, наш владыка, мы обращаемся к тебе и просим выслушать нас. Ты – Солнечная Змея, избранная судьбой и временем. Сегодня говорил Великий Учитель, Божество, управляющее всеми нами. Ты молод и не понял смысла его слов, но у нас уже нет времени на объяснения. Твой час пробил.

Молчание, воцарившееся в зале, лишь подчеркнуло слова жреца. Саримар уже хотел продолжить, как вдруг Анкор встал:

– Мудрый учитель, ты всегда вел и наставлял меня. Ты знаешь все мои недостатки и слабости, поэтому говоришь со мной загадками. Я сам удивлен, что обращаюсь к вам таким образом. Знаю, что мой отец и наш король умер для физического мира. Знаю, что я призван выполнить важную миссию, которая, возможно, гораздо выше моих сил. Но также я знаю, что милостью богов эту миссию я выполню – во имя моего отца и ради вас. Да, час пробил, и он пробил в моем сердце! Я всего лишь раб богов, их слуга, ведь только так можно оставаться свободным человеком. Скажите, что от меня требуется, и с этого мгновения располагайте мною.

Юноша медленно сел, а Совет охватило краткое замешательство. Первым заговорил Саримар:

– Я вижу, что кое в чем ты продвинулся гораздо дальше, чем я ожидал. Но ты ошибаешься, утверждая, что твой отец умер. Великая Солнечная Змея не может умереть, хотя в каком-то смысле ты прав, если подразумеваешь его физическую оболочку. Анкор, вот уже много тысячелетий наш маленький материк обречен, и мы это знаем. Времени почти не осталось. Необходимо, чтобы ты как можно быстрее увез все наши священные предметы и лучшие книги нашей библиотеки в страну Кем, в Африку. Потом ты должен будешь вернуться обратно, чтобы погибнуть вместе с нами в пучине моря. Ты вернешься, чтобы стать частью великого мифа, который тысячелетия спустя будут воспевать рапсоды.

– Твои слова о моем отце, Великой Змее, смутили меня. Если он умер, почему я не был коронован? А если он не умер, тогда почему голос в моем сердце убеждает меня в обратном?

– Ты все еще остаешься Маленькой Змеей. Король умер, но живет – и мне нечего добавить. Твоя интуиция еще не до конца пробудилась, и это лишнее доказательство того, что ты еще Маленькая Змея. Ты принц, а не король.

– Мудрый учитель, ты всегда говорил мне правду, справедливо и то, что ты сказал сейчас. Слушаюсь и подчиняюсь. Прости, что спрашиваю: вопросы возникают в моей ограниченной человеческой личности, а не в моей бессмертной душе.

– Мы тебя понимаем. Время слишком ускорилось, и ты не успел до конца внутренне созреть. Но ты – избранный, и ты это знаешь.

– Знаю.

– Тогда слушай.

Слово взял один из жрецов, древний старец в белоснежной льняной тунике: