Чингиз-Хан - Владимир Ян

10. ХАДЖИ РАХИМ У ЮНОГО БАТУ-ХАНА

Не презирай слабого детеныша, — быть может, это детеныш льва.

Хаджи Рахиму удалось с трудом пробраться между буйствовавшими монгольскими отрядами и прибыть в лагерь Джучи-хана. Привязанная на колпаке дервиша золотая пластинка с соколом охраняла его и привела к белой юрте правителя северо-западного улуса великого царства монголов. Хаджи Рахим слышал, что Джучи-хан, старший сын грозного Чингиз-хана, был единственным из всех лиц, окружавших монгольского владыку, кто осмеливался с ним спорить. Но говорили также, что Чингиз-хан не доверял своему первенцу и постоянно подозревал его в попытках организовать заговор. Поэтому Чингиз-хан назначил его правитилем самого отдаленного крайнего улуса, где большую часть земель еще приходилось завоевывать. Чингиз-хан тогда сказал сыну: "Отдаю тебе все земли на запад так далеко, как может ступить копыто монгольского коня!"

В белой юрте, на низком троне, сидел, подобрав под себя ноги, Джучи-хан. Он был похож на отца высоким ростом, медвежьими ухватками и холодным взглядом зеленоватых глаз. От безбородых монголов он отличался длинными усами и узкой черной бородой. Искусно вплетенные в бороду конские волосы переходили в тонкую косичку, которую Джучи закидывал за правое ухо. Перед троном на коленях, пригнувшись до земли, покорно ожидала милости великого властителя толпа просителей: и ханов, и улемов, и купцов, и простых хорезмийцев.

Хаджи Рахим, громко повторяя: "Я-гу-у, я-хак!", шагая через спины просителей, прошел прямо к трону Джучи-хана и остановился, опираясь на посох.

Пристальным, мрачным взглядом уставился Джучи-хан на дервиша и спросил:

– Чего просишь, кипчакский шаман?

Хаджи Рахим объяснил, что принес собственноручное письмо великого визиря Махмуд-Ялвача.

– Почему так поздно? Я жду письма давно.

– Я находился в осажденном городе Гургандже.

– Значит, ты был заодно с моими врагами?

– Да, я как лекарь помогал раненым.

Хаджи Рахим вскрыл конец посоха, залепленный воском, и вытащил свернутый листок бумаги с красной печатью. Писарь Джучи-хана развернул листок и осмотрел его с удивлением.

– Здесь написано всего три слова: "Этому человеку верь!"

– Ясно и достаточно! — сказал Джучи. — Приведите моего сына Бату-хана!

Нукеры побежали и вскоре вернулись. Впереди них прыгал мальчик лет девяти, с небольшим луком и тремя красными стрелами 129. Он вырывался от двух стариков, которые старались его вести под руки. Подбежав к Джучи-хану, мальчик привычным жестом упал на колени, коснулся лбом ковра и вскочил, посматривая на всех блестящими карими глазами.

– Вот мой сын Бату-хан! — сказал Джучи, косясь на мальчика. — Я просил преданного Махмуд-Ялвача прислать ученого мирзу, который научил бы моего сына читать, писать и говорить на том языке, на каком объясняются мои новые подданные, жители Хорезма. Сумеешь ли ты быть таким учителем?

– Я могу научить мальчика читать книги туркменские, персидские и арабские и сделаю это с радостью, — ответил Хаджи Рахим. — Я только не умею объяснять священные книги, как это делают имамы в мечетях. Я занимаюсь по тем книгам, в которых описываются путешествия по вселенной и в которых говорится, что такое добро и зло, любовь к родной земле и долг каждого человека...

– Это полезно и хорошо! — сказал Джучи. — Такой учитель поможет содрать с моего сына кожу степного дикаря и сделать его правителем народов. Бату, слушайся твоего нового учителя! А тебе, мирза, разрешаю бить моего сына тростью...

Мальчик отвернулся.

– Если он будет мне рассказывать про богатырей и про войны, я, пожалуй, стану его слушать.

Хаджи Рахим ответил мальчику:

– Я тебе расскажу про завоевания румийского полководца Искендера Двурогого. Этот царь, будучи совсем молодым, завоевал много стран, где у царей было больше, чем у него, и оружия, и сокровищ, и войска, но они все же были Искендером разбиты...

Мальчик повернулся к дервишу и с любопытством стал его разглядывать.

– Каким путем хан Искендер достиг таких побед? — спросил Джучи-хан.

– Говорят, что, когда об этом спросили самого Искендера, он будто бы ответил: "Не угнетал я подданных завоеванной страны".

Джучи-хан посмотрел на своего сына и сказал:

– Мой отец, единственный и величайший Чингиз-хан, завоевал половину вселенной, а Искендер Двурогий — вторую половину. Что же остается завоевать тебе, Бату-хан?

Мальчик, не задумываясь, ответил:

– Я отниму все земли у Искендера!..

С этого дня Хаджи Рахим остался в лагере Джучи-хана, сделавшись учителем его сына Бату. Он занимался с ним несколько лет до внезапной гибели Джучи-хана от рук подосланных убийц. Во время облавной охоты Джучи-хан погнался за оленем и отдалился в камышах от своих нукеров. Его с трудом нашли. Он лежал с переломанным, по монгольскому обычаю, хребтом. Таинственные убийцы скрылись и не были обнаружены. Некоторые шептали, что они были подосланы самим Чингиз-ханом 130. Джучи был еще жив, но не мог сказать ни слова или пошевельнуть рукой. Только глаза его смотрели печально и мрачно, пока не закрылись навеки.

В это время приехал, возвратившись из похода на запад, прославленный полководец Субудай-багатур. Он посадил мальчика Бату-хана к себе на седло и сказал:

– Здесь тебя ждет такой же конец, какой увидел мой повелитель Джучи-хан. Ты едешь со мной в Китай, где научишься воинскому делу. Я воспитаю тебя, как родного сына, и сделаю полководцем.

Расставшись с Бату-ханом, Хаджи Рахим снова остался одиноким скитальцем. Он сильно горевал о своем младшем брате Тугане, который исчез в Гургандже во время разлива реки. Погиб ли Туган, или спасся от волн реки и мечей монголов? Скитался ли в других областях свободным, или рабом? Об этом постоянно думал Хаджи Рахим и ждал того дня, когда он его снова встретит.

Хаджи Рахим обошел разные города, всюду расспрашивал очевидцев о скорбных днях, пережитых народами Хорезма во время вторжения беспощадных монголов. Он записывал рассказы достоверных людей и, наконец, решил написать целую книгу о Чингиз-хане, о том, как он стал могущественным и захотел завоевать весь мир, и о том, как все гибло и обращалось в пустыню там, где проходили монголы.

Часть третья.

БИТВА ПРИ КАЛКЕ

1. ПРИКАЗ ЧИНГИЗ-ХАНА

...Вид их был адский и наводил ужас. У них не было бороды, только у иных несколько волос на губах и подбородке. Глаза узкие и быстрые. Голос тонкий и острый. Они сложены прочно и долговечны.

Весной года Дракона (1220), в месяц Сафар (апрель) Чингиз-хан призвал к себе двух полководцев, испытанных в выполнении самых трудных поручений: старого одноглазого Субудай-багатура и молодого Джебэ-нойона 131.

Немедленно они прибыли в шелковую юрту "потрясателя вселенной" и пали на войлок перед золотым троном. Чингиз-хан сидел на пятке левой ноги, обнимая рукой правое колено. С его круглой лакированной шапки с большим изумрудом свисали хвосты черно-бурых лисиц. Желто-зеленые кошачьи глаза смотрели бесстрастно на двух склоненных непобедимых багатуров. "Единственный и величайший" заговорил низким хриплым голосом:

– Лазутчики меня известили, что сын желтоухой собаки, хорезм-шах Мухаммед, тайно покинул свое войско. Заметая следы своего бегства, Мухаммед недавно показался на переправах через реку Джейхун. Он везет с собой несметные богатства, накопленные за сто лет шахами Хорезма. Его надо поймать раньше, чем он соберет второе большое войско... Мы вам даем двадцать тысяч всадников. Если у шаха окажется такое войско, что вы призадумаетесь — можно ли сразиться, воздержитесь от боя... Но сейчас же меня известите!.. Тогда я пошлю Тохучар-нойона, и он один справится там, где вы вдвоем не сумеете победить... Мы думаем, однако, что это наше повеление сильнее, чем все войска Мухаммеда. Пока вы не будете тащить Мухаммеда на цепи, ко мне не возвращайтесь!.. Если же разбитый вами шах с несколькими спутниками будет убегать, чтобы найти приют в крепких горах или мрачных пещерах, или, как хитрый волшебник, исчезнет на глазах людей, то вы черным ураганом промчитесь по его владениям... Всякому городу, проявившему покорность, окажите снисхождение и оставьте там небольшую охрану и правителя, забывшего улыбку... Но всякий город, ставший на путь сопротивления, берите приступом! Не оставляйте там камня на камне и обращайте все в угли и пепел!.. Мы думаем, что это наше повеление вам обоим не покажется трудным...

Джебэ-нойон выпрямился и спросил:

– Если шах Хорезма Мухаммед чудесным образом будет убегать от нас все дальше на запад, сколько времени гнаться за ним и удаляться от твоей золотой юрты?

– Тогда вы будете гнаться за ним до конца вселенной, пока не увидите Последнего моря.