Дневной дозор - Сергей Лукьяненко

М-да. Мрачноватое пророчество. И когда это я успел сжечь последний мост? Может быть, я как раз за этим и вышел из номера? Вместо того чтобы подняться этажом выше и поинтересоваться судьбой какого-то там могучего Когтя. Но меня толкало на Зов то самое нечто, что с недавних пор крылось во мне.

Я свободен! Словно птица в небесах.Я свободен! Я забыл, что значит страх.Я свободен! С диким ветром наравне.Я свободен! Наяву, а не во сне.

Голос Кипелова завораживал не хуже, чем Зов. Он звучал гипнотически, он был убедителен, как сама истина. И я вдруг понял, что слышу гимн Темных. Воплощенный идеал их мятущихся, не признающих границ и правил душ.

Надо мною тишина,Небо, полное огня.Свет проходит сквозь меня,И я свободен вновь.Я свободен от любви,От вражды и от молвы,От предсказанной судьбыИ от земных оков,От зла и от добра.В моей душе нет больше места для тебя.

Свобода. Единственное, что нас по-настоящему интересует. Свобода – от всего. Даже от мирового господства, и невероятно жаль, что Светлые никак не могут этого понять и в это поверить, и плетут поэтому, и плетут бесконечные свои интриги, и чтобы оставаться, как и раньше, свободными, мы просто вынуждены вставать у них на пути.

Лифт скользил вниз, минуя сумеречные и обычные этажи. Я свободен...

Если Кипелов – Иной, он Темный. Никто не сможет петь о свободе ТАК. И никто, кроме Темных, не услышит в этой песне ее истинного, глубочайшего смысла!

Два молчаливых ведьмака на вахте внизу выпустили меня беспрепятственно – не зря Эдгар велел внести образ моей регистрационной метки в рабочую базу. Я вышел на Тверскую – в нарождающиеся сумерки очередного московского вечера. Вышел навстречу Зову, но свободным от него. И от всего на свете.

Кому же я понадобился? Среди Светлых нет вампиров – обычных я имею в виду. Все Иные – энергетические вампиры, все способны черпать силу из людей. Из их страхов, из их радостей, из их переживаний. В сущности, мы отличаемся от сумеречного мха только тем, что умеем мыслить и передвигаться. И используем накопленную силу не только как питание.

Зов вел меня по Тверской, прочь от Кремля, в сторону Белорусского вокзала. Я шел в вечерней толпе – особняком, словно отмеченный. Да я и был отмеченным – Зовом. Меня не видели, не замечали. Никому я был не нужен – ни греющимся в машинах девицам, ни сутенерам, ни суровым ребятам из иномарок, прижавшихся к обочинам. Никому.

Направо. На Страстной бульвар.

Зов усиливался. Я это чувствовал – значит встреча скоро.

Сквозь вязкую снежную морось мчались стада автомобилей. Мелкие снежинки водили в свете фар причудливые хороводы.

Холод и сумрак. Зимняя Москва.

На дорожки бульвара снег ложился ровным слоем, и на лавочки, пустые в это время года, и на кусты, и на решетчатые заборчики, отделяющие проезжую часть от пешеходной.

Меня попытались взять на полпути к Каретному ряду.

Заклятие отторжения свалилось словно с неба – все, чему суждено было произойти на бульваре, обычных людей более не интересовало. Автомобили продолжали мчать по своим делам, а редкие прохожие на миг запнулись и безучастно побрели прочь, даже если до этого приближались ко мне.

Светлые выскальзывали из сумрака, один за другим. Четверо. Два мага и два трансформа, уже в боевом состоянии. Здоровенный, белый как снег медведь и рыжая тигрица.

Меня чуть не расплющило – маги ударили сразу с двух сторон. Но они недооценили добычу – удар был рассчитан на того меня, который подчинился бы Зову.

Но я успел стать другим.

Мысленно разведя руки, я остановил две готовые столкнуться и спеленать меня стены. Остановил, зачерпнул силы и толкнул их прочь от себя. Не очень сильно.

Не знаю, никогда не видел цунами. Но это первое, что пришло мне на ум, когда я оценил последствия.

Стены Светлых магов, выглядевшие незыблемыми и монолитными еще секунду назад, смяло, словно перегородки из рисовой бумаги. Обоих магов смело, швырнуло на снег и протащило по земле метров десять, и только ограждающие дорогу решетки не позволили им попасть под колеса. В воздух взметнулась снежная пыль.

Наверное, Светлые поняли, что чистой магией меня не взять. И тогда вперед рванулись трансформы. Перевертыши в облике зверей.

Я торопливо зачерпнул еще силы, откуда смог – тотчас на проезжей части прозвучал глухой стук, звон бьющегося стекла, еще стук, и вслед за тем – истошное бибиканье.

Медведя я принял на «вогнутый щит» и отправил кубарем вдоль по бульвару. От тигрицы для начала просто увернулся.

Не понравилась она мне с самого начала.

Не знаю, откуда маги-перевертыши берут массу для трансформации. Девчонка эта в человеческом облике весила хорошо если килограмм сорок пять-пятьдесят. Сейчас это были полновесных полтора центнера мышц, сухожилий, когтей и зубов. Сущая боевая машина смерти.

Светлые это любят.

– Эй! – крикнул я. – Постойте. Может, поговорим?

Маги успели подняться и попытались снова меня опутать, но я без особых усилий связал жадно колеблющиеся нити узлом и швырнул хозяевам. Оба снова попадали, но теперь никто на спине не ездил – я лишь вернул им их же энергию. Медведь стоял в стороне, угрожающе перетаптываясь на месте. Он горбился, словно собирался встать на задние лапы.

– Не советую, – сказал я ему и ударил атакующую тигрицу.

Не сильно. Я не хотел ее убивать.

– В чем, черт побери, дело? – зло крикнул я. – Или в Москве так принято?

Звать Ночной Дозор было глупо – нападавшие, сами служили там. Тогда, может быть, стоит воззвать к Дневному? Тем более недалеко, офис совсем рядом. Мигом примчатся. Вот только поможет ли это мне? Маги сдаваться не собирались; у одного в руках пламенел заряженный под завязку жезл, у второго – какой-то сковывающий амулет. Тоже не из самых слабых.

На амулет ушло целых две секунды – наброшенную на меня сеть пришлось вспарывать обычным «тройным кинжалом», но силы в это простейшее заклинание ухнуло столько, что можно было бы сжечь весь центр Москвы дотла. А тут еще второй успел зацепить меня Вифлеемским огнем, но от удара Светлого я только разозлился и, кажется, стал еще сильнее.

Жезл ему я заморозил. Просто обратил в продолговатую ледышку и наслал на нее заклятие Отринутости. Кусочки льда брызнули из ладоней Светлого диковинным холодным фейерверком, и одновременно грянула в зенит освобожденная энергия.

Не на окружающих же ее стравливать, в самом деле? Хватит с меня и нескольких столкновений на близлежащих перекрестках.