Бог войны 1812 года. Артиллерия в Отечественной войне - Александр Широкорад

То есть, попросту говоря, попытка овладеть большой батареей превращалась в мясорубку. Классический пример тому — Бородино.

Повторяю, артиллерия в период наполеоновских войск вступила в свой золотой век. Баллистические данные и боеприпасы артиллерии всех стран — Франции, России, Австрии, Пруссии и даже небольших германских и итальянских государств — были доведены до оптимального уровня. Соотношение тактико-технических характеристик орудий и боеприпасов этих армий примерно на одном уровне. Причем замечу, что пытаться сравнивать баллистические данный орудий, скажем, России и Франции, может только неуч или шулер от истории. Дело в том, что на максимальную дальность таблицы стрельбы того времени не составлялись или составлялись неточно. На больших дальностях рассеивание при стрельбе было огромным, а действие ядер очень слабым.

Лафеты полевых орудий тоже достигли оптимальных размеров и устройства. Так, их вес и диаметр колес остались неизменными с начала XIX века еще На 100 с лишним лет, до введения лафетов с раздвижными станинами и механической тягой. Диаметр колес к 1812 г. был выбран оптимальным — с увеличением диаметра увеличивалась проходимость, но уменьшалась устойчивость.

С началом наполеоновских войн развитие артиллерии зашло в тупик как в организации, так и в техническом отношении.

В техническом отношении развитие полевой артиллерии после наполеоновских войн фактически остановилось на 40 лет, точнее, изменения шли по мелочам. Так, в русской сухопутной артиллерии в 1838 г. была введена новая система орудий. При этом принципиальная конструкция орудий изменена не была, изменились лишь их весогабаритные характеристики. Калибры орудий были округлены до целого числа линий (2,54 мм). С орудий окончательно были сняты всякие украшения (фризы, пояса и т. д.). Все это упростило производство стволов.

Калибры орудий, близкие по величине, были уравнены. У некоторых орудийных стволов были приняты одинаковые размеры цапф и цапфенных заплечиков с тем расчетом, чтобы для них могли служить одни и те же лафеты.

Системы образца 1838 г. стали вершиной развития отечественной гладкоствольной артиллерии. Точнее, не вершиной, а кочкой. Дело в том, что прогресс по сравнению с системой образца 1805 г. был незначительным. Так, баллистика орудий, их весогабаритные данные, мобильность и другие показатели практически не изменились.

Тут я говорил лишь о полевой артиллерии. В 1815―1865 гг. экстенсивно развивалась лишь крепостная и корабельная артиллерия. Напомню, что гладкий канал и шаровой снаряд себя полностью изжили, и инженеры пошли по линии увеличения калибра орудий до 15 дюймов (381 мм) и даже 20 дюймов (508 мм). Таким образом, артиллерия совершила еще один виток в своем развитии. Вспомним огромные бомбарды XV―XVI веков, ту же Царь-пушку.

Победы русской артиллерии в 1812―1814 гг. вызвали эйфорию в генеральских головах. Мол, мы имеем самые совершенные орудия, нуждающиеся лишь в небольших изменениях. А главное в военном деле — парады, дисциплина, фрунт, и наша армия будет самой сильной в мире.

Однако уже в сражении на реке Альме 20 сентября 1854 г. русские генералы с ужасом обнаружили, что эффективная дальность стрельбы нарезных ружей пехоты союзников не только намного превышает дальность стрельбы гладкоствольных штатных ружей русской пехоты, но и больше дальности стрельбы картечи русских полевых пушек. Первая часть проблемы легко решалась: достаточно было перевооружить свою пехоту нарезными ружьями. А что делать с полевой артиллерией? Ведь вражеская пехота из винтовок выбивала прислугу и лошадей полевых пушек прежде, чем они приблизятся на картечный выстрел. Стрельба же сплошными ядрами или сферическими гранатами по пехоте была куда менее эффективной, чем картечью, считавшейся со времен наполеоновских войн основным боеприпасом полевой артиллерии.

Замечу, что полевая артиллерия союзников была на том же уровне, что и русская, и пример просто не с кого было брать. Правда, англичане применили под Севастополем несколько нарезных пушек. Увы, они нанесли больший вред собственной прислуге, нежели русским.

Поэтому русские генералы пошли самым простым путем — увеличили калибр. Основными орудиями русской полевой артиллерии были 6-фунтовые (95,5-мм) пушки обр. 1838 г., и их начали заменять новыми 12-фунтовыми (122-мм) облегченными пушками[104]. При этом вес орудия возрос с 348 до 535 кг. Речь здесь и далее идет о весе тела орудия, лафет у обеих пушек был одинаковый и весил 422 кг.

Вес картечных пуль у полевых пушек был увеличен с 37 до 105 грамм, что в полтора раза снижало эффективность картечи на малых дистанциях. Картечь 6-фунтовой пушки обр.1805 и обр.1838 г. содержала 99 пуль, а картечь 12-фунтовой облегченной пушки — 60 пуль.

Но совершенствование винтовок привело к тому, что к 1861 г. эффективная дальность их огня все равно была больше, чем у тяжелой картечи 12-фунтовых облегченных пушек.

Читатель, мало сведущий в технике, может спросить, почему в 1854―1855 г. армии Англии и Франции были оснащены удовлетворительно действовавшими винтовками, а с созданием нарезных пушек возникли серьезные трудности. На самом деле пушка и ружье — «две большие разницы», как говорят в Одессе. К примеру, гладкоствольные пушки и ружья заряжали одинаково — сферическими пулями и ядрами[105], причем ядра могли быть и полыми.

Первые нарезные русские пушки появились, по крайней мере, в XVI веке и заряжались одинаковыми продолговатыми сплошными свинцовыми снарядами.

Однако эффективность сплошных свинцовых снарядов была очень мала, и стрелявшие ими нарезные пушки не получили широкого распространения. В середине же XIX века потребовались нарезные орудия, которые могли стрелять стальными или чугунными снарядами, снаряженными взрывчатым веществом.

Чтобы заставить вращаться такой снаряд в канале орудия, в 40―80-х годах XIX века было спроектировано и испробовано несколько способов:

1) Снаряд снабжался готовыми выступами (шипами), движение которых по винтовым нарезам сообщало снаряду вращательное движение.

2) Снаряд делался нарезным, то есть он как бы представлял собой короткий винт, а ствол — длинную шайбу.

3) Придание поверхности снаряда и каналу специальной формы, скрученной по оси. Наибольшую известность получила многоугольная форма поверхности стенок ствола и снаряда (система Витворта), получившая название «полигональной» (от древнегреческого слова многоугольный).

4) Снабжение снарядов расширяющимися поддонами, которые под давлением пороховых газов при выстреле, расширяясь, врезывались в винтообразные нарезы канала орудия, сообщая снарядам при их движении по последнему вращательное движение, и т. д.

Потребовалось около 30 лет опытов и экспериментов, пока в 1876 г. инженеры фирмы Круппа при содействии русских офицеров из Арткомитета Главного артиллерийского управления создали современные орудия, позже получившие названия пушек «образца 1877 г.». Точнее, не пушек, а канала ствола образца 1877 г. Замечу, что все орудия Великой Отечественной войны, да и современные орудия имеют канал образца 1877 г., хотя и с небольшими изменениями.

Еще до начала Отечественной войны 1812 г. артиллерия была совершенно изъята из пехотных и кавалерийских дивизий. Все орудия были сведены в артиллерийские бригады, которые в военное время оперативно придавались пехотным и кавалерийским дивизиям, а в мирное время существовали независимо от них. Замечу, что подобная ситуация сохранялась в русской армии свыше 100 лет, до начала Первой мировой войны. К 1904 г. на вооружении русских пехотных и кавалерийских дивизий были только винтовки, сабли и револьверы, а к 1914 г. — еще и пулеметы.

Неверная оценка действий артиллерии при Бородино, данная нашими генералами и даже поэтами, губительно сказалась на ее применении в последующих войнах XIX―XX веков. «И вот нашли большое поле, есть разгуляться где на воле» — помнили все артиллерийские начальники. Все они учились воевать на больших равнинах, именуемых полигонами. Так возникло страшное «полигонное мышление».

Рискуя вызвать гнев военных стратегов и квасных патриотов, скажу, что Франция в 1796―1814 гг. выигрывала сражения за счет гения Наполеона. Молниеносность походов, одно-два выигрышных сражения и заключение мира — вот тактика Первого консула, а позже императора. Здесь было достаточно только многочисленной полевой артиллерии. Несколько упрощая, можно сказать, что в 1796―1810 гг. Наполеон вел локальные войны и блестяще их выигрывал. Но испанцы и русские ответили ему тотальной войной на истребление без всяких правил, на зверином уровне. Я здесь не собираюсь говорить о морали и правилах ведения войны, речь идет только об артиллерии и ее боевом применении. Результат налицо. В Испании французские войска завязли без всяких шансов на успех, а в России Великая армия потерпела грандиозную катастрофу.