Поправка курса - Василий Павлович Щепетнёв

Очень может быть.

По привычке я заглянул к Синани, но у него сейчас горячее время: покупают открытки, календари, книги, табак… Подарки. Рождество всё ближе. Мы обменялись парой фраз, я воспользовался его телефоном и вызвал Жана Сореля вместе с «Пегасом».

И мы поехали на Фабрику Грез.

Артисты разъехались на рождественские каникулы, пожинать плоды успеха, ликовать в лучах славы. Но работа кипела вовсю: мы готовили копии, старые и свежие фильмы расходились отлично. Новая волна пойдет после рождества, мы готовим премьеру: боевую фильму «Восстание ихэтуаней». Множество поединков, цирковых трюков, вольтижировки, и прочего и прочего и прочего. Наши циркисты старались необыкновенно, изобретая на ходу и китайский бокс, и полёты над крышами Лондона, и многое другое. Императрицу Цыси мы сделали юной девушкой (Мэри Дрим, конечно), император Гуансюй (Севоль) оказался ей вовсе не племянником, а чужим по крови человеком, ах, любовь и китайский бокс.

И — я оскоромился. Сыграл написанную специально для себя роль: Чёрного Злодея. Чёрный Злодей в чёрной хламиде обещал простому китайскому народу счастье и достаток, но сам мечтал лишь об одном: напустить в страну Злых Врагов, сиречь японцев. Он подговорил доверчивых пейзан пойти к императору с Челобитной Счастья, а сам предупредил императорскую стражу, что под видом народа идут убийцы. Стража из луков расстреляла пейзан, Челобитную Счастья втоптали в пыль, и началась Великая Смута… Продолжение, понятно, последует.

Афиша фильмы (найдена в Интернете)

Мало того, что я сыграл в фильме (в титрах — «Специальный гость из Шотландии»), я еще разослал в лучшие газеты обзор фильмы за подписью Синемафила Африканского с акцентом на эпизод с Челобитной Счастья. Заработал сорок три рубля!

Получится ли таким пустячным способом изменить историю, нет — будет ясно в ближайшие недели.

На Фабрике Грез встретился с Сувориными. Дофин работал, и был счастлив: дело кипело. Из разных синематеатров приходили телеграммы с просьбой, требованием, мольбою: пришлите свою новую фильму. Даже из-за границы пишут! Фабрика Грез обещает прибыль, и не только обещает, а уже приносит. Нет, не очень большую — пока, но лучше небольшая прибыль, чем большие убытки. Мы ведь только начинаем.

Суворин-pere сегодня покидает Ялту — вместе с внучкой едет на месяц в Санкт-Петербург. Посмотреть, что там в столице, без него делается. Разведать. И вообще.

Мы поговорили и о Порт-Артуре, куда же без этого. Огромное число пленных, большие тысячи. Вот и пригодятся чеховские посёлки, за которые Антона Павловича травили воинственные патриоты.

— Жаль, что наша эскадра не поспела вовремя, — сказал Суворин.

— Вовремя — это было бы год назад. Лучше два. А теперь чего уж. Теперь нужно мир заключать поскорее.

— Сейчас? Когда пал Порт-Артур?

— Именно сейчас.

— Это невозможно.

— То-то и беда, что невозможно. Придётся Антону Павловичу изыскивать средства для будущих поступлений.

— Вы полагаете?

— У нас служил малоросс, продувная бестия, но острый на язык. Так вот он говорил, что не за то отец сына бил, что в карты играл, а за то, что отыгрывался. А сейчас не на деньги игра, на людей, но вместо того, чтобы выйти из-за стола, нами будут играть дальше и дальше, пока не проиграют подчистую.

— Не проиграют. Россия не Япония. Мы долго запрягаем, но быстро едем.

Разубеждать Суворина и сыпать новыми пословицами и поговорками я не стал. Зачем?

Я немного походил по Фабрике, а потом отправился назад, в Дом Роз. Пора.

Обедать пора, а не что-то иное.

Мэри отправилась в Москву ещё вчера. Блистать. По опросам «Нового Времени» Мэри Дрим — самая известная актриса года, далеко оставила позади и Ольгу Книппер, и Веру Комиссаржевскую, и всех остальных. Ничего удивительного: фильмы с участием Мэри Дрим смотрят ежедневно тысячи и тысячи, а классические спектакли — сотни. Несопоставимые масштабы. Но все читатели «Нового Времени» сделали вывод: Мэри Дрим — лучшая! «Русское Слово» повторила опрос. Москвичи тоже поставили Мэри на первое место. Триумф! Бесспорный, несомненный, безоговорочный триумф!

Я подъеду вслед, но уже после Рождества. Сначала Москва, потом Петербург. В обеих столицах открываются фирменные электротеатры «Пегас-Иллюзия», вот и посмотрю, как воплощается идея собственной сети проката. Глядишь, вслед за нами потянутся и другие.

Вечерело. Декабрь, дни коротки.

— Хозяин! Нам тут бомбу бросили! — сказал Мустафа.

Пришлось смотреть бомбу.

Ничего особенного. Самоделка. Не взорвалась, да и не должна была взрываться. Должна была напугать.

Ну да. Нахалы резвятся. Очень уж им денег хочется. Партийную кассу пополнить, и тем продвинуться в партийной же иерархии.

Сейчас отнесу денежки. На деревню дедушке.

А в почтовом ящике — конверт. Кто-то принес. Верно, тот, кто и бомбу.

«Не хотели дать десять тысяч — теперь готовьте пятнадцать. Если пожадничаете — в следующий раз бомба будет настоящая. И взорвем мы ее в „Пегас-Иллюзии“. Гибель людей будет на вашей совести. Как и куда доставить деньги, мы вам сообщим. Союз Освобождения».

Написано грамотно, без ошибок.

А ведь взорвут. Со вздохом, но взорвут. И если я дам денег, пойдут пугать других, третьих, пока не натолкнутся на того, кто платить не будут. Вот тогда и взорвут, пусть не электротеатр, а магазин, доходный дом или пароход.

Что ж, придется действовать.

— Мустафа! Готовься, поедем.

— На «Пегасе», хозяин?

— На нём.

— Сказать Жану, чтобы револьвер взял?

— Не нужен ему револьвер. И тебе не нужен. Стрелять не будем.

— Это хорошо, — обрадовался Мустафа. — У меня кинжал! Ах, какой кинжал! Лучше глупого револьвера!

Себе я всё-таки взял глупый револьвер. Не би-лилипут, он и без того всегда со мной. А пошлый «наган». Командирский вариант, тот, что начнут делать через четверть века. Ничего, сойдёт и сейчас. Я же в кожаном пальто, а под пальто не видно. Ну, а когда я достану револьвер — если придётся доставать, — то уже никто ничего никому не расскажет.

А хоть и расскажет…

Поехали…

Совсем стемнело, и на главных улицах засиял электрический свет.

Маячок сдал нахалов с потрохами и привел нас… Нет, не в пролетарскую часть города. Вполне приличный дом, во вполне приличном районе. Не экстра-люкс, но в таких домах обыкновенно селятся на месяц-другой земские врачи, преподаватели гимназий, штабс-капитаны и титулярные советники, выкроившие время и деньги подышать целебным крымским воздухом.

По моим предположениям, нахалы сняли комнату — или комнаты — с отдельным входом. Но где он? Я гадать не стал, пустил Бульку. Тот нашел моментально. Налево, и по ступенькам вниз. Цокольный этаж. Дёшево и сердито. Как раз для студентов.

Она, дверь, была заперта. Думаю, не на засов, чего бояться троим