Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары - Алексей Шепелёв

— Так, а теперь разрезаю плевру и осматриваю левое легкое… Н-да, курить ему явно следовало бы поменьше. Представляю, что за жизнь с настолько пораженными альвеолами.

— А что будет, если сломанное ребро проколет плевру?

— В плевральную полость попадет воздух и человеку будет трудно дышать… Эльфу, впрочем, тоже.

— Почему?

— Потому что воздух будет… скажем так, поджимать легкое.

— Как это называется?

— Пневмоторакс.

— А если в плевральной области скопилась кровь?

— То это гемоторакс. У меня очень хорошая память, но, Виолетта, для чего мне все это знать?

— Опять ты за своё, — досадливо протянула волшебница. — Как ты не поймешь, ты же лечил эльфов и людей в своем мире!

— А еще гномов и минотавров. Но там я молился Элистри — и она давала мне силы. Поверь, мне и в голову не приходило интересоваться строением их тела.

— Не отвлекайся. Вскрывай перикард… Сам говорил, что таким образом ты лечишь только раны, да и то не все. А на тебя будут смотреть, как на целителя. И рано или поздно к тебе пойдут с поносом и зубной болью. И не единицы — десятки в день. Сможешь всех вылечить силой Элистри?

— Если Элистри будет угодно… Но, скорее всего, так много сил она просто не сможет мне передать. Точнее, я не смогу столько принять. Возможности священника ограничены по самой природе обитателя основного плана. Я — не высшее существо, я — всего лишь полуэльф…был…

— Еще будешь! Так вот, медикус рассчитывает не на чью-то помощь, а на свои силы. Если можно излечить рану самостоятельно — стоит ли просить о том богиню? У нее и без тебя забот, наверное, хватает. Так, теперь…

— Кто-то идет!

Бросив негромко звякнувшие инструменты, Наромарт отступил в темный угол и моментально растворился в тени. Виолетта же наоборот шагнула к дверям. Через несколько секунд снаружи послышались шаги, затем в дверь постучали, и мужской голос произнес:

— Госпожа Виолетта!

— Да, мэтр Конрад, проходите.

Тяжелая дубовая дверь покойницкой со скрипом отворилась, и на пороге возник городской обер-медикус мэтр Конрад Люгер. Это был еще нестарый мужчина, высокого роста и с большими крепкими руками — очевидное свидетельство того, что его работа требует не только умственных, но и серьезных физических усилий. Судя по тому, что мешковатый серый халат, завязанный сзади, был слегка забрызган кровью, мэтр прибыл в покойницкую непосредственно из операционной.

— Госпожа Виолетта, только что принесли стражника, которого ранили бандиты. Может, ему еще можно помочь. Не хотите ли ассистировать мне при операции? К тому же могут пригодиться и Ваши… гм… другие способности.

— Благодарствую мэтр. Но со мной коллега, доктор Бользен.

— О, никаких проблем. Раз он доктор, то может к нам присоединиться. Как городской обер-медикус я имею право разрешить медицинскую практику в городе при отсутствии патента. По жизненным показаниям, которые в данном случае налицо.

— Но, мэтр… Он, видите ли, из Руссии, и его вид…

— Вздор, мадмуазель. Образованному человеку пристало смотреть не на внешность, а на суть. Коллега Бользен, где вы?

Медикус напряженно всматривался в темные углы покойницкой, не замечая там признаков жизни.

— Здесь мэтр. Я счастлив познакомиться с высокоученым представителем нашей благородной профессии.

Мэтр Конрад вздрогнул: прямо на него шагнул высоченный человек, ростом добрых семи футов. В то же время он был ужасно худ. Разбросанные по плечам длинные густые волосы в свете факелов казались серебристыми, а кожа была аспидно-черной, так что невероятно резко выделялись белки глаз. И этот человек протягивал ему раскрытую ладонь. Преодолевая оцепенение, медикус медленно поднял свою руку и принял рукопожатие.

— Простите, коллега Бользен, но вид Ваш действительно несколько… необычен… Теперь я даже готов поверить, что в Руссии по улицам зимой ходят медведи.

— Ходят. Только не зимой, а круглый год. И не медведи, а беры.

— Кто, простите?

— Беры. Они выглядят как обычные медведи, но очень разумны. Басилевс их привечает, знатные беры входят в Боярскую Думу.

— Достойно удивления… Впрочем, поспешим к больному…

Как пригодились уроки мадемуазель Виолетты, как пригодились… В первый момент, увидав окровавленное тело Мирона, Наромарт запаниковал. В этом мире Элистри не отзывалась на его молитвы, а раз так, то он не мог рассчитывать, что богиня ниспошлет ему сил исцелить товарища. Затем на место паники пришла вера. Ведь бывало, что он получал помощь в тот момент, когда не смел на это и надеяться. Темный эльф наклонился над человеком и воззвал к своей богине, но… чуда не произошло. И тогда Наромарт вспомнил о том, что он не только священник, но и врач.

Прощупывать, или как называла мадемуазель Виолетта — пальпировать, повреждения можно было и одной рукой. Тем более что проблемы с левой ногой были заметны даже на глаз, без всякой пальпации. Неестественный изгиб не оставлял сомнений в переломе левой голени, а шишка на бедре подталкивала к выводу, что и кости бедра не остались целыми. Хорошо ещё, что переломы были закрытыми, это он определил по отсутствию кровотечения.

Рана головы выглядела не очень большой и кровила не сильно, но располагалась в очень неприятном месте — у виска. Там кости человеческого черепа не такие крепкие, к тому же ещё и сосудов много. Да и сам факт, что Нижниченко был без сознания, ничего доброго не обещал. Наромарт приподнял Мирону верхнее веко сначала на одном глазу, потом на другом. Слава Элистри, зрачки выглядели одинаковыми, что было хорошим знаком. Будь они разными, это могло бы означать, что внутри головы лопнул кровеносный сосуд. Хотя, если быть точным, опасность этого ещё оставалось, но сейчас можно было не думать о самом плохом.

Ещё подозрительно выглядело кровавое пятно на левом боку. Задрав на раненом рубаху и кафтан, Наромарт обнаружил в левом подреберье здоровенный синяк. Чуткие тонкие пальца полуэльфа ощупали пораженное место, и целитель недовольно охнул. Как минимум, два ребра у Мирона были сломаны. Но, вроде как без смещения. Приложив к груди здоровое ухо, Наромарт попытался определить, не пробили ли осколки ребра плевру. Ничего подозрительного, к счастью, слышно не было.

— Ну что? — спросил топтавшийся рядом в растерянности Сашка.

Тёмный эльф повернулся к стоящим за спиной людям.

— Его надо в лечебницу. Левая нога сломана в двух местах, ребра тоже сломаны. То, что Мирон потерял сознание — для него благо, так он хоть боли не чувствует. У меня с собой есть кое-какие лекарства, но этого мало. Йеми, в Плескове есть лечебница?

— Нет, в Плесков мы возвращаться не станем, — уверенно сказал Йеми. — Здесь недалеко живут хорошие люди, пойдем к ним.

— Пойми, Мирон нуждается не только в ложе и крыше над головой. Его надо лечить. Нужны лекарства, возможно, потребуется и хирургическое вмешательство.

— Уверяю тебя, Наромарт, в этом месте ему помогут лучше, чем в Плескове.

— Тогда что же мы стоим? Идти надо, — решительно произнес Гаяускас. — Сейчас носилки организуем. Саша, Женя, идемте со мной.

На ходу достав универсальный нож, Балис направился к орешнику. Мальчишки двинулись за ним.

— Подожди! — окликнул капитана полуэльф.

— Что?

— Необходимо зафиксировать ногу, чтобы сломанные кости не сдвигались. Для этого мне нужны две дощечки: прибинтовать ногу.

— Сделаем.

— Ножом? Лучше возьмите топор. Йеми, топор остался?

— Остался, — кагманец, который успел собрать разбросанные по склону пожитки, склонился над одним из узлов. — Вот, возьмите.

— Хорошо бы исправить смещение костей, но одной рукой, увы, я этого сделать не смогу.

— Нас учили делать вытяжение, — с некоторой неуверенностью заявил Балис. — Раз нет врача, придётся самому.

— Я буду говорить, что и как тебе делать. Если тебя учили, то это не сложно. Главное — не нужно прикладывать слишком больших усилий. Не перестараться… Но сначала нужно приготовить всё для фиксации.

— Тогда мы пошли…

— Что это за хорошие люди, Йеми? — глядя вслед офицеру и ребятам, поинтересовался Наромарт.

— Изонисты. К востоку отсюда находится тайный приют Иссона. Там могут найти убежище все, кто в этом нуждается.

— И чем они могут ему помочь? — чёрный эльф кивнул на Мирона.

— Священники Иссона обладают даром исцеления. Кроме того, возможно, они смогут узреть что-то о судьбе Рионы и твоих юных спутников.