The Мечты. О любви - Марина Светлая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Внебрачный сын олигарха! Богдан Моджеевский замечен в детском саду!» — гласил заголовок, пересекавший фотографию по диагонали.
— О как! — весело присвистнул главная причина медийной катавасии, откусил от бутерброда, любезно сделанного ему сыном, и запил большим глотком кофе. — А мы неплохо получились, правда?
— По мне — так отлично, — согласилась Стефания Яновна, — но прямо в эти минуты оно несется по всей сети. Я уже в нескольких пабликах наткнулась. Вы же не делали никакого официального заявления, как я понимаю?
— Нечего было пока заявлять, — проворчала Юля, взяла из ее рук телефон и коснулась пальцем экрана, пробегая глазами статью. В той не было никаких подробностей, но автор на сильно травмированном языке гадал, как крупный бизнесмен оказался в дошкольном образовательном учреждении, чьего ребенка он там забирает и вспоминал с полдесятка Бодиных подружек, размышляя над тем, кто мать.
— Мы вообще никому ничего не обязаны заявлять, — сказал Богдан и, забрав у Юли гаджет, вернул его хозяйке. — А в это поиграют — и забудут. Найдется что-нибудь более интересное.
— Он же не актер какой-нибудь, Стеш… — неуверенно начала Юлька.
— Но судя по всему, своя фанатская база имеется, — перебила ее госпожа Малич.
— …а я точно никому не интересна, чтобы сильно доставать. Между прочим, — она повела подбородком в сторону телефона, — это их первый общий снимок, вроде бы. Можно распечатать и в рамочку, а?
— Ага, в коллекционную, — кивнул Богдан. — Найдешь?
— Эта женщина найдет все что угодно, — ткнула Юлька в себя пальцем. — У меня колоссальный опыт и множество связей в моей сфере деятельности. Я крупный специалист, ты в курсе?
— Не знаю я, какой ты специалист, — пожал плечами Бодя, допивая кофе, — я у вас запонки заказывал фиг знает когда. И где они?
— Дома, — фыркнула она, не спасовав и ясно давая понять, что тогда, давно, в прошлой жизни, которой почти что не было, все угадала про его замысловатые маневры. — Они из Кельна приехали, к слову. Тиффани, начало пятидесятых. Выполнены из золота 750-й пробы. Плюс оригинальный футляр и зажим для галстука. Подойдет?
— Понятия не имею. Ты же мне их не показывала.
— Перемудрила ты, Юлька, — усмехнулся Андрей Никитич и отпустил рвавшегося с колен Царевича. Сашка, воспользовавшись моментом, тоже сполз со стула и пытался улизнуть из кухни следом за собственным племянником.
— Александр! Доешь сперва! — раздался голос не дремлющей Стефании Яновны.
— Ничего я не перемудрила! — тут же уверенно заявила Юля. — Я ждала выгодного курса доллара для продажи.
— Я наелся, — возразил Малич-младший.
— Ты не наелся. Потом опять будешь в магазине пиццей догоняться на перемене. Кто в декабре этой дрянью траванулся и на Новый год желудок лечил?
Сашка недовольно уселся обратно за стол, а Богдан, наблюдая за происходящим, не иначе как с целью приобретения опыта, повернулся к Юльке.
— Так кому ты Тиффани своего продавать собралась?
— Разумеется, тебе. Ты же заказывал.
— И придумать сразу устраивающую тебя цену — не судьба.
Богдан хлопнул себя по лбу, Малич-старший рассмеялся, а Андрюшка громко выкрикнул:
— Больна!
— Ничего ему не больно, — поспешила успокоить сына Юля и улыбнулась уже Богдану: — Честно сказать? Я собиралась тебе их подарить на день рождения. Но учитывая все обстоятельства, это было неэтично. Понятно?
— А потом? — прищурился Моджеевский.
— А потом ты на меня обиделся. А я обиделась, что ты обиделся.
— Интересная версия, — кивнул Богдан.
— И очень в стиле Юлии Андреевны, — подтвердил Андрей Никитич.
— Ну вот сейчас пойдем вещи собирать — и ты убедишься, что я действительно нашла твои дурацкие запонки! — возмутилась она.
— Обязательно, не сомневайся, — рассмеялся Моджеевский. — Только сначала у тебя другие дела. Собрать Андрея и подумать, что очень нужно забрать из квартиры.
— Значит, вы уезжаете? И Андрея увозите? — оживился Сашка.
— Ты бы так об уроках думал, — осадил его Малич-старший. — Три минуты — доесть кашу и две — собраться. Начинай!
В ответ Александру Андреичу ничего не оставалось, кроме как затарахтеть ложкой. Стефания только усмехнулась, а Юлька сделала глоток чаю и проговорила:
— Ты ослабил норматив. У меня на собраться было полторы. Или это потому что я проворнее?
— А Андрея за минуту соберешь? — толкнул ее локтем в бок Богдан.
— Подгоняешь?
— Ага! Запонки не терпится получить.
— Так я тебе и поверила, — рассмеялась она и выдала: — Засекай!
После чего подхватилась со стула, поймала радостно хихикающего вместе с ней Андрюху и умчалась с ним в комнату. Сашка заржал.
Солнечный луч снова скользнул по кухне Андрея Никитича и замер на Бодином плече. А потом его растревожил телефонный звонок, прозвучавший из кармана пиджака.
Номер, высветившийся на экране, был знакомым и удивления не вызвал. Чему уж удивляться, что тебе звонит руководитель пресс-центра после новостей, с которыми их ознакомила Стефания.
— Доброе утро, Вячеслав, — принял звонок генеральный директор «MODELIT», — вы сегодня крайне рано.
— Здравствуйте, Богдан Романович, — отозвался на том конце довольно спокойный, несмотря на нетипичное для него время и, видимо, непростые обстоятельства, голос. — Прошу прощения, что тревожу, но у нас есть проблема, решать которую без предварительного согласования с вами будет некорректно. В СМИ появилась публикация относительно вашей частной жизни, и теперь почта и телефоны разрываются. Мы будем давать какие-то комментарии?
— Нет, — категорически отрезал Моджеевский. — Если кто-то захочет интервью — на ваше усмотрение. Сочтете нужным, чтобы я с кем-то встретился, я готов выслушать ваши рекомендации. Но только с предварительно оговоренным кругом вопросов.
— Понял. Сейчас этот снимок гуляет по сети — мы ищем, где был опубликован изначально. Когда будут результаты — сообщу. Но не могу не спросить — вы знаете, кто мог вас сфотографировать?
— Нет, — задумчиво ответил Богдан, — но это точно не кто-то из знакомых. Снимок сделан у детского сада. Я был там всего пару раз. И никого не встречал, кого знал
