Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина - Терри Пратчетт

Так что каждое событие может быть связано с предыдущими событиями не только тонкой нитью причинности.

Мы представляем причинно-следственную связь как тонкую нить, линейную цепь последовательностей возможно потому что это единственный способ которым мы можем отследить любую причинно-следственную связь в уме. Как мы увидим дальше, то как мы взаимодействуем с нашими собственными воспоминаниями и намерениями, но это не означает, что вселенная может изолировать такую причинно-следственную нить, предшествую любому событию (важному или нет). Конечно «важный» и «ничтожный» это обычные человеческие суждения, если вселенная в действительности не «размазывает» большую часть мелких изменений (чтобы это не значило), главными событиями являются те, следы уникального влияния можно обнаружить спустя долго время.

Потому что они являются историями, соответствующими тому как устроен наш мозг, а не тому как работает причинность самой вселенной, большинство историй о путешествии во времени предполагают, что большое (локализованное) изменение должно оказывать большое воздействие — убийство Наполеона, вторжение в Китай… или спасение Линкольна. Истории о путешествии во времени предполагают и другую условность, поскольку эти истории ближе к народным песенкам чем к физике. Эта условность — поминаемый график путешествий. Обычно сюжет зависит от того будет ли он уникальным для путешественника. Когда он возвращается в своё настоящее он помнит о том, что наступил на бабочку, убил своего дедушку или рассказал Леонардо о подводных лодках. но больше никто не осознаёт этой «альтернативности настоящего».

Давайте перейдём от больших событий, мелких или больших причин к тому как мы влияем на видимую причинность нашей собственной жизни. Чтобы описать это мы придумали очень странный оксюморон: «свобода воли». Этикетка с такими словами присутствует на одной большой проблеме под названием «детерминизм». В книге «Плоды не-воображения» мы озаглавили главу о свободной воле таким образом: «мы хотели бы посвятить главу свободе воли, но решили этого не делать, так что вот она " чтобы показать всю парадоксальную природу этой идеи. Последняя книга Деннета «Свобода эволюционирует» представляет собой такую же трактовку этой темы. Автор показывает, что в отношении «свободы воли» не имеет значения является ли вселенная (включая и людей) детерминированной. Даже если мы можем делать только то, что должны, должны существовать способы избежать неизбежного. Даже если все эти бабочки, эти крошечные различия хаотически определяют глобальные исторические тенденции, тем не менее развивающиеся существа вроде нас могут иметь «лишь свободу воли, которую стоит иметь». Он пишет об уклонении летящего вам в лицо бейсбольного мяча, которое является кульминацией длинной цепочки событий, берущих своё начало от событий Большого Взрыва — и да, если это поможет вашей команде, то можно этот мяч и поймать.

Но тогда, что предопределяет, что это так и есть: поможет ли это команде? А это не свободный выбор.

Избежное, неизбежное..

Деннет приводит более древний и яркий пример: Корабль Одиссея встречающий Сирен. Неизбежно, что если люди Одиссея услышат песни Сирен, они поведут корабль на скалы. Но рулевой должен слышать прибой, так что не способа избежать их зова. Одиссей привязал себя к мачте, тогда как его матросы заткнули свои уши воском, чтобы не слышать Сирен. Для Деннета важным моментом является что, на этой планете возможно только люди развили несколько стадий за гранью наблюдения и реагирования, на которые способны довольно развитие животные. Мы наблюдаем себя и других, и таким образом получаем ещё больше дополнительного контекста для нашего собственного поведения — включая и наше возможное поведение. Тогда мы развиваем тактику маркировки хороших и плохих мнимых результатов и отмечаем наши воспоминания эмоциональными отметками. Мы и некоторые другие приматы, возможно ещё и дельфины и некоторые из попугаев, развили «модель психического состояния», способ которым мы представляем себя и других как участников вымышленных сценариев и предугадывать связанные с ними чувства и реакции. Тогда мы можем разрабатывать более чем один сценарий: «С другой стороны, если мы сделаем вот так и так, лев всё равно нас поймает ". И эта хитрость вскоре становится главным элементом нашей стратегии выживания. То же самое касается Одиссея и других выдумок. и в частности исследований гипотетических альтернатив, которых мы называем историями о путешествии во времени.

В нашем разуме мы можем удержать множество возможных историй, подобно тому как Мид продемонстрировал, что каждое открытие о настоящем предполагает другое прошлое, которое к этому настоящему привело. Но существует ли смысл, в котором вселенная имеет несколько возможных частей (или будущих) это куда более сложный вопрос. Мы утверждаем, что популяризация принципа квантовой неопределённости, в частности многомировой модели в этом вопросе сбивается с толку. Утверждается, что вселенная разветвляется в каждой точке, где принимается решение, тогда как мы считаем, что люди могут представлять различные причинно-следственные цепочки событий, различные истории, поясняющие каждое возможное настоящее и будущее.

Антонио Дамасио написал три книги: «В поисках Спинозы», «Ошибка Декарта» и «Чувство Того, что Происходит». Они являются популярным обобщением всего того, что нам известно о важных способностях нашего мозга. Он пояснил эти открытия, так что теперь мы можем воспользоваться различными экспериментальными техниками и «посмотреть как думает мозг» и увидеть как различные участки мозга участвуют в том, что мы чувствуем по отношению к тому, о чём мы думаем. Нам свойственно забывать, что наш мозг постоянно взаимодействует с нашим телом, которое обеспечивает мозг гормонами определяющими наше состояние в долгосрочной перспективе, так и химическими веществами изменяющими наше настроение для сиюминутных модуляций наших чувств и намерений, управляющих нашими мыслями.

Согласно написанному в этих книгах, результат обладания мозгом, который мы считаем своего рода румпелем, на который постоянно воздействуют встречные ветры, случайные штормы, дожди и теплому солнцу, которое дарит на спокойный деньки, это то что мы развили серию воспоминаний с различными эмоциональными оттенками. Или результатом наличия мозга, который мы понимаем в виде автомобильного руля или педалями газа и тормоза, но на маршрут которого влияют изменяемые долгосрочные цели (Давай поедем в гостиницу, а не снова к тётушке Джейни), дорожные знаки и другие участники движения, является то, что мы развили серию воспоминаний с различными эмоциональными оттенками. Или каждый из нас имеет личную историю, которую мы внутренне объясняем чувствами, подкреплёнными эмоциональными воспоминаниями, так что мы развили серию воспоминаний с различным чувствами.

Дамасио привнёс эмоциональные смешения в то, как мы сами думаем о собственных намерениях, выборах, других людях, воспоминаниях и возможных планах. Он утверждает, что это именно «для этого» и существуют эмоции, и большинство психологов сейчас согласны, что эмоционально окрашенные воспоминания являются эффектом наличия мозга, чьё взаимодействие с телом окрашивает эмоциями воспоминания и намерения.

Мы привычно считаем, что реальная физическая история, и в частности социальная история, устроены так же как и наши собственные личные истории, события в которых отмечены как «плохие» или «хорошие». Но это совсем не так. Неправильно думать, к примеру, о Большом Взрыве, как о взрыве бомбы или фейерверка, который можно наблюдать снаружи. Вся суть метафоры Большого Взрыва, в том, что в момент рождения вселенной никакого «снаружи» не было. Возможно, мы склонны представлять рождение вселенной как своё собственное рождение (или даже зачатие).

Настоящая история, всё то, что произошло после Большого Взрыва, опирается на бесчисленное накопление крошечных последовательностей причин и следствий. Как только вы начинаем думать о том, на что похожа любая из этих последовательностей отдельно от контекста, который ей управляет, мы теряем нить причинно-следственных связей. Это бурлящее море процессов проявлений и исчезновений, где ни одна причинно-следственная связь не может быть изолирована, иногда называют «Муравьиной Страной». Это название отражает три особенности: бурление, явно бесцельная активность муравьёв, которая в совокупности заставляет всю колонию работать. Метафорическая тётушка Хиллари к книге Дугласа Хофштедера «Гёдель, Эшер, Бах», которая представляла собой разумный муравейник и узнавала о приближении своего знакомого муравьеда по тому как запаниковали образующие её муравьи. И конечно, муравей Легтона, простая автоматика с клетками, которая демонстрирует то, что даже если нам известны все правила, которые управляют системой, то всё поведение всё равно не может быть предсказано никаким другим способом, кроме как соблюсти эти правила и посмотреть что получится. А это, по мнению большинства людей, не является предсказанием.