Тень кондотьера - Андрей Стерхов

Вроде бы толковый дал ему совет, честный, восходящий к личному опыту Великого Неизвестного, а Подсказчик всё одно упорно хватался за соломинки:

– Слушай, дракон, а если убьёшь меня, как оборотня-то найдёшь? Трудно, поди, придётся?

– А ты не переживай, Рудик. Уж как-нибудь найду. Вопрос времени.

– А совесть тебя не будет мучить?

– Ну а как же, обязательно будет. Но я потерплю.

– А у меня и монетки-то нету.

Ругнувшись в сердцах, я порылся в кармане, вытащил и сунул колдуну металлическую пятирублёвку:

– На, надоеда, держи.

Машинально взяв монету, он повертел её в руке, повертел, потом сунул в карман халата и, потупив взгляд, промямлил:

– А давай будем считать, дракон, что решка выпала.

– Давай, – легко согласился я. – Решка так решка. Ну коль решка, говори тогда, где мне волчонка сыскать.

В ответ колдун меня поначалу огорошил:

– Вообще-то, дракон, я анкет никого никогда заполнять не прошу, поэтому, откровенно говоря, не знаю, где он живёт. – Однако тут же, упреждая мою очевидную реакцию, добавил: – Но узнаю. Есть несколько старых испытанных способов, один из них, пожалуй, сейчас и применю. Подожди немного, я скоро.

С этими словами прошёл в дальнюю комнату, чем-то там некоторое время громыхал и вернулся с большим, но, судя по всему, не слишком тяжёлым ящиком благородно-чёрного цвета. Поставив его на пол, снял крышку, аккуратно вытянул и примостил рядом с предыдущим ещё один непонятный агрегат. У нашей Морфушки на каждый случай игрушка, подумал я, разглядывая эту странную штуковину. В отличие от первой, она выглядела старой, даже древней и представляла собой покрытую тёмным лаком деревянную раму, в которую вмонтирована бронзовая фигурка уробороса – змеи, извернувшейся в страстном желании цапнуть себя за кончик хвоста. Сделать мазохистский укус мешала змее хрустальная сфера, зависший между её хвостом и пастью.

Что удивительно, никак и ничем не зафиксированная сфера парила в воздухе вопреки всем физическим законам сама по себе и при этом – что поражало не меньше – постоянно вращалась. Она была полой, но не пустой, её наполняли белые и чёрные шарики. Величиной с голубиное яйцо они, скорее всего, были вылиты из стекла. С интервалом что-то около семи секунд шарики выскакивали из отверстия, устроенного на южном полюсе сферы, попадали в пасть змеи и, весело постукивая, пробегали по всему её нутру. Пройдя полный круг, они возвращались в сферу через отверстие, устроенное на её северном полюсе. Какой именно шарик – белый или чёрный – вывалиться наружу в каждый следующий раз было известно лишь тому иррациональному, что зовём мы для удобства случаем и в тайну чего проникнуть не способны.

Откровенно говоря, было не очень понятно, на каком именно магическом принципе работает этот генератор случайностей, но пищеварительный цикл земноводного он демонстрировал наглядно. Благодаря тому особенно, что кусок змеиного тела в нижней его части ровно на семь диаметров перевариваемых шариков представлял собой отрытый жёлоб, и непрерывное движение чёрно-белого потока на этом участке можно было наблюдать воочию. Тем не менее, эта конструкция, разумеется, не являлась учебным пособием из кабинета биологии, но представляла некий вид логической машины из ряда тех, которые, по мнению Великого Неизвестного, в качестве инструмента философских исследований являются нелепостью, но вполне годятся в качестве инструмента поэтического творчества. И судя по всему, ещё и в качестве инструмента магических экзерсисов. Будь иначе, чего ради бы Подсказчик её тогда притащил.

Пока я рассматривал во всех подробностях это чудо чудное, колдун деловито пододвинув к столику стул, уселся на него плотно и вытащил из левого кармана халата блокнот, карандаш и медицинскую пробирку, наполовину заполненную бурой жидкостью. Нетрудно было долгаться, что это кровь оборотня. С артефактами у только что обращённого, разумеется, не густо, напрямую Силу перекачивать у него Подсказчик поостерёгся, вот и взял плату кровью.

Блокнот и карандаш Подсказчик положил на край стола, а пробирку сразу раскупорил и, прошептав с закрытыми глазами слова заклятья, экономно напоил змею – и раз, и два, и три – тремя каплями крови. Вставил аккуратно резиновую затычку на место и спрятал пробирку в карман.

Внешне ничего после этого не изменилось, шарики как бежали, звонко постукивая, по кругу, так и продолжали бежать, но даже и сомневаться не стоило, что свободный их бег, получив мощное внешнее воздействие, теперь перестал быть свободным.

– Жди, это недолго, – не поворачивая головы, бросил мне Подсказчик и тут же принялся фиксировать в блокноте чередование чёрного и белого. Насколько я понимал, дешифровка по мудреному алгоритму этого чередования и должна была дать нужную информацию о местонахождении оборотня.

Вопреки обещанию, "недолго" затянулась надолго. А может, у нас с Подсказчиком просто разные представления о том, что есть "долго" и "недолго". Предполагал, что уложится в пять минут, ну семь, на худой конец – десять, но прошло и пять, и семь, и десять, а он всё строчил и строчил. От вынужденного безделья я начал маяться. Посидел-посидел, не выдержал, встал. Прошёлся туда-сюда по комнате, взял из шкафа увесистую книгу, открыл на том месте, где открылась, прочитал текст старинного заговора подчинения женщины и, по привычке запоминать всё прочитанное, повторил его про себя: "Bestarbeto corrumpit viscea ejus mulierisу". Повторив ещё раз, закрыл книгу и вернул её на полку. Опять походил. Затем почувствовал, что хочу есть, причём зверски. Попытался вспомнить, когда последний раз нормально ел, получилось, что давно. Терпеть голодную тошноту не стал, прошмыгнул на кухню, отрыл в холодильнике кастрюльку с котлетами и, глядя в окно на купол церкви, где когда-то венчался белый Адмирал, слопал штук шесть-восемь за милую душу. Запил это дело заваркой прямо из пузатого чайничка и вернулся в гостиную. Подсказчик по-прежнему корпел. Глянув на часы, я подошёл к нему и тихо, стараясь не расстроить процесс, поинтересовался:

– Долго ещё будет Алекс Юстасу тук-тук?

– Не знаю, – ответил колдун, не прекращая выстраивать нули и крестики в аккуратные столбики. – Может, полчаса, может, час, а, может, и больше. Заранее не скажешь. Дискретные инферналии мной ещё, честно говоря, недостаточно изучены.

– Понятно, – невесело протянул я, вытащил визитку и положил её на стол. – Тогда так. Закончишь, позвони. Только не пытайся обмануть. Обманешь, I'll be back, и тогда точно копец. За дверь не беспокойся, зачиню.

Прежде чем пойти, предусмотрительно – не фиг, не фиг кровным разбрасываться – выгреб свою монетку из его кармана, сунул в свой и тогда только двинул на выход.