Химеры чужих желаний - Елизавета Шумская

— Именно в том, — видя по его глазам эту догадку, кивнула женщина. — В том, который больше всего пострадал, когда демон начал шевелиться. В тот раз, когда вы спустились к нему, чтобы успокоить его.

Его самый страшный кошмар…

— Я… в тот год носила ребенка… уже на восьмом месяце. — Ей было очень, очень трудно говорить. Как Ингвар ее понимал! — Когда все это началось… я была в доме и… не сразу смогла выбраться из него. Упала…

«На живот?!» — ужаснулся жрец.

— И, как потом оказалось, навредила ребенку.

Ингвар на миг прикрыл глаза.

— И мой мальчик родился… — она сглотнула, — больным. Неполноценным. И… больше умственно, чем физически.

Даже слушать это было тяжело. Страшно.

— Простите, — через силу произнес жрец.

Женщина медленно помотала головой:

— Нет. Не надо. Я… долго винила вас. За то, что вы поздно спустились к демону. За то, что долго набирались опыта. Винила Удзару — за то, что поздно призвал вас. Даже ваших родителей — за то, что поздно вас родили. Власти — за то, что до сих пор не придумали способа раз и навсегда разобраться с Химтру. Своих предков — за то, что додумались поселиться в этом городе. Даже отцов-основателей — за то, что построили этот город. И конечно, самого демона. Я проклинала все и вся. Я ненавидела всех. Муж бросил нас. Из-за болезни моего мальчика. Почти не помогает. Не хочет его видеть… Я выходила замуж за человека, которому доверяла. Я спала с ним. Я делилась с ним всем. Но это… он просто ушел. Не смог. Не захотел. Я не могу найти слов, чтобы передать, как я ненавидела его за это. Его, его родню, которая во всем обвинила меня. Его слабость, его подлость. Я повторяла проклятия снова и снова. И так безумно хотела спасти моего сына. Я обошла всех врачей, знахарок и магов. Я была во всех храмах, у всех жрецов. Ничто не помогало.

Имлаймори читал в ее глазах все горе, которое бедной женщине довелось пережить. Всю боль и весь тот тяжкий груз, который судьба взвалила на нее.

— Только… спустя не один год, к моему великому сожалению… я заметила, что пока я лечу его и ненавижу… за всем этим, за ненавистью, за этой бесконечной беготней по целителям… так вот за всем этим… мой ребенок растет, а я этого не вижу. Он растет, а я ничего не делаю, чтобы облегчить ему жизнь. Он же маленький. И думать ему тяжело. Понимать мир. Он же такой сложный. Надо знать, как кушать, что кушать. Что нужно умываться. И как это делать. Одеваться… Что нужно как-то давать понять, чего ты хочешь. Нужно как-то общаться. Он… ему трудно… но он хочет общаться. Он хочет, чтобы у него хоть что-то получалось. Хочет… помогать мне. А я сама… лишаю его этого. Я полностью погрузилась в его болезнь и свою ненависть, я полностью забыла о своем мальчике, его развитии, его личности. Он… особенный. Ему трудно понимать то, что другим дается элементарно. А значит, и любить его надо в два раза больше. И времени на занятия с ним уделять в два, три раза больше. И злость тут не поможет. Есть вещи, которые не изменить. Его болезнь мне не отменить. Чуда не случилось. Пока. Но я могу помочь моему мальчику жить с этим. У нас не все получилось, но сейчас… мой сын не сильно отличается от других детей. И это уже много. Очень много. Но кошмары… иногда снятся. Да, порой мне снится тот день, когда демон попытался освободиться и земля начала ходить под ногами. Снится, что я… снова и снова пытаюсь выйти из дома… до того… как упала. Да, господин Ода, я все еще надеюсь на чудо. Но куда чаще в кошмарах я вижу, что снова забыла про моего мальчика…

ГЛАВА 12

— Во что-то эта девушка вляпалась, это точно, — произнес Гай, когда они вышли из дома и сели в ожидающую их карету.

— Думаешь? — Оннонге вопросительно посмотрела на приятеля. Ей хотелось наблюдать за его мимикой в момент ответа.

— Для чего еще молодой девушке писать завещание?

— Это разумно, если близких родственников нет, а имущество есть, — пожала плечами Анарил.

Гай недоуменно посмотрел на собеседницу:

— Ты написала бы завещание в двадцать с небольшим лет, если бы у тебя не было сестры и мамы?

— Не могу представить, что их у меня нет, — отчаянно замотала головой девушка. — Но у меня были мысли написать завещание, чтобы в случае чего мой отец не мог претендовать на мое имущество.

— Ты до сих пор с ним не помирилась? — Знакомство с Гаем пришлось как раз на пик ссор отца и дочери.

— И не собираюсь. — Анарил отвернулась к окну, однако уже через миг вновь вызывающе смотрела на полицейского. — Моя ситуация другая, чем у пропавшей. Давай лучше обсуждать ее. Вряд ли ей требовалось от кого-то защищать свое имущество.

Гай не стал настаивать.

— Но все же, возможно, ей нужно было защитить свое имущество для кого-то. Не ошиблась ли она? Может, именно это решение привело к ее исчезновению?

— А вы проверяли неопознанные трупы на предмет сходства с Норой Дочч?

— Конечно. Но, как видишь, продолжили поиски.

— Ага. Ну ладно. Высади меня вот у того перекрестка. Я хочу заглянуть в магазин Тима и Клоза, прежде чем идти домой. У них самые лучшие сумки.

— Какие еще сумки? — возмутился Гай. — Мы едем в лавку на бульвар Седьмой Весны. Думаешь, я разберусь в том, что мне в ней будут врать продавцы?

— Ты же сыщик! Это твоя работа!

— Я сыщик, но в магии ты лучше разбираешься. И заклинание это ты изучала.

— Ну знаешь ли! У вас для этого есть специальные штатные маги. Позови их!

— Терпеть не могу с ними работать. В полицейские маги идут только полные болваны, которые лучше не устроились.

— Тем не менее получают они неплохо.

— Но не так, как маги в коммерческих службах.

— Знаешь, я и так кучу времени на твои дела потратила. А мне еще с этим заклинанием разбираться!

— Может, разговор с продавцами в лавке тебе как раз и поможет.

— Мне поможет, если я перестану с тобой связываться!

— Это невозможно. И я уже просил начальство оформить тебя официальным консультантом.

— А сколько лет прошло?

— Зато ты теперь одна из лучших оннонге в городе.

— Это не твоя заслуга!

— Не моя. Но мы уже приехали. Ты же не будешь, как капризный ребенок, сидеть в карете, пока я выясняю подробности относительно этого сложного заклинания?

— Ах ты! Вот стоило бы! Стоило! Но я поговорю с продавцами. И знаешь почему? Потому, что хочу побыстрее разделаться с этим делом и не хочу тебя больше видеть! Особенно после ночного визита твоей жены!

— Нашла о чем вспомнить. Лучше думай, что спросить у свидетелей.

Гай вышел из кареты и подал Анарил руку.

— Это твоя работа, — прошипела она, с прискорбием понимая, что ее опять обставили. — Учти, если в следующий раз ты придешь ко мне за бесплатной консультацией, я подам в суд за преследование и добьюсь запрета на твое приближение ко мне меньше чем на сто шагов.