Уйти и не вернуться - Чингиз Абдуллаев

Вечером она спросила у хозяйки дома:

— Прости меня, но куда делся мой пистолет? Это была последняя память о моем муже.

— Не говори об этом изобретении Иблиса, — всплеснула руками хозяйка дома, — я спрятала его в своей комнате. Мы хотели выбросить его, но наша младшая невестка попросила оставить эту вещь, чтобы поговорить с тобой.

— Он мне очень дорог, — созналась Падерина, чувствуя, что говорит почти правду, — могу я переложить его в свою комнату?

— Конечно, — согласилась хозяйка.

— И еще одна просьба. Прости, что надоедаю тебе. Я хотела бы пойти в местную баню, — попросила Падерина, — но мне не в чем ходить. У меня нет верхней одежды.

— Я принесу тебе свою паранджу, — преложила хозяйка, — здесь, в горах, нужно тепло одеваться. А в баню ты не торопись. Завтра не наш день. Мы пойдем все вместе, когда будет наш срок. Успеешь еще, ты очень слаба, отдохни.

Хозяйка сдержала слово. Сначала она принесла пистолет и, положив его на пол, пробормотала какое-то заклятье и ушла. Затем внучки хозяйки принесли ее паранджу. Обе девочки веселые, темноглазые и бойкие, долго и весело рассказывали незнакомой гостье о дороге на Ишкашим, куда они однажды ехали вместе с родителями, на воскресный базар.

Этим вечером она легла спать раньше обычного. А проснулась еще до того, как наступил рассвет. Тщательно одевшись, она прошла в комнату, где находились проекты и взяла с собой приготовленный в доме с вечера длинный чурек, выпекаемый на домашнем очаге. — тендире, и большой кусок овечьего сыра. И с этими припасами она собиралась идти в Ишкашим, рассчитывая на удачу или, скорее, на чудо. Контрольный срок ее появления в Ишкашиме истекал сегодня вечером, а оказаться там до вечера было практически невозможно. Но никаких других вариантов больше не существовало. Она должна была рисковать, если хотела вообще благополучно выбраться из этой страны. И, ощупав рукоятку пистолета, спрятанного под паранджой, она, набравшись смелости, все же шагнула за порог и вышла в прохладное утро, сулившее ей много неизвестного.

Первые пять часов она шла довольно быстро, насколько позволяла ее одежда, несколько стесняющая ее широкие, почти армейские шаги.

Дорога, по которой она шла, была параллельна грунтовой дорога Зебак — Ишкашим, на которой иногда появлялись машины или телеги. Но воспользоваться любой из них ей даже не приходило в голову, В шпионских романах можно встретить подробное описание того, как женщина-террорист захватывает машину, убивает водителя и успевает попасть в нужное время к месту назначения. В жизни все немного иначе. В Афганистане нельзя, чтобы за рулем сидела женщина. Это просто невозможно.

Нельзя убивать водителя, хотя бы потому, что все или почти все машины, проезжающие по этой дороге, имеют личных владельцев, которых хорошо знают в лицо и в Зебаке, и в Ишкашиме. Не обнаружив за рулем хозяина машины, ее сразу задержат или, еще хуже, конфискуют.

И уж тем более нельзя стоять на дороге, голосуя, чтобы ее подвезли. На Востоке такое не может позволить себе даже проститутка. Вот почему ей приходилось идти параллельными горными тропами, чтобы добраться до города еще до наступления ночи. И никаких других вариантов с захватами попутных машин не существовало… Здесь были свои трудности и свои методы работы. Нужно было подстраиваться под них, и Падерина мужественно продолжала идти.

К полудню она почувствовала, что начинает уставать. Внизу, на дороге, увеличился поток машин и телег, а она по-прежнему шла горной тропой, ведущей в Ишкашим. И двоих путников, идущих ей навстречу, она увидела, едва миновав поворот. Но и оба путника сразу увидели ее. И ни спрятаться, ни убежать было невозможно. Она снова дотронулась до рукоятки пистолета и бесстрашно продолжала свой путь. Двое мужчин неумолимо шли прямо на нее.

Внизу, на дороге грохотал какой-то грузовик, у обоих незнакомцев были ружья за спиной, но она продолжала идти навстречу незнакомцам, словно решив в очередной раз испытать свою судьбу.

XII

Когда вертолет, вернувшись, сообщил, что видел бежавшего полковника и похитивших его людей, Нурулла понял все преимущество технической мысли своих американских покровителей. Он спешно начал готовить своих людей. Не оставалось никаких сомнений, что отряд «шурави» двигался мимо Ишкашима к северной границе, чтобы перейти ее и спасти бывшего пленника. Нурулла решил двигаться в этом направлении и помешать нм.

Беннет, предложивший Корнеру принять участие в задержании бежавшего офицера, понимал, чем рискует. Если полковник все-таки сбежит, а виновных в нападении на станцию не найдут, его обвинят во всех провалах и в лучшем случае он просто потеряет свою работу. Мосс с большим удовольствием подставит его, заставив расплачиваться за все ошибки.

И потому бежавшего офицера нужно брать живым, только живым. К тому же их главная задача, как сумеют уяснить Беннет, вовсе не этот полковник. Судя по всему, у Лэнгли есть свой источник информации в Москве. И именно этот источник сообщил, что в северном Афганистане русские опять готовятся провести какую-то крупную акцию. Но что можно провести среди этих гор, и почему это так интересует русских, они должны узнать сами. И для этого может быть только один вариант — взять столь спешно покинувшего банду Нуруллы полковника, который наверняка был совсем не полковником пограничной стражи. А если и был им, то располагал сведениями, составляющими такую ценность, что русские решились даже выслать сюда целый отряд «камикадзе» для его освобождения. От того, какую ценность представлял этот человек, Беннету становилось особенно неприятно. Он вспоминал, как отказывал Нурулле даже в знакомстве с его пленным. И это только тревожило его еще больше.

Корнер, наоборот, был убежден, что все идет, как нужно. Отряд беглецов они смогли засечь достаточно быстро. А уже разыскать и вернуть хотя бы одного из них, было проблемой для людей Нуруллы. И тогда он, Корнер, сумеет доложить в Центр, что именно ему удалось решить трудную задачу, разгадав новую игру русских в этом районе.

Но для этого Нурулла должен был захватить еще раз этого полковника или хотя бы кого-то из его сопровождающих. Для этого Корнер готов был сидеть здесь хоть целый месяц. В его сознании уже увязывались факты внезапного нападения на станцию и появления этого отряда в горах Афганистана. Ему казалось, что логика в его рассуждениях присутствовала несомненно. Если русские выбросили один десантный отряд, чтобы освободить неизвестного полковника, почему им не выбросить еще один отряд для нападения на станцию ЦРУ. Слабым звеном в его логическом построении был лишь повод, из-за которого русские должны были делать столь идиотскую выходку, и причины, побудившие их разгромить станцию. Не находя ответов на этот вопрос, нельзя было считать дело закрытым.

Они сидели в палатке Нуруллы и обедали, когда прибежал запыхавшийся Аюб.

— Из Ишкашима пришел гонец. Люди Алимурата готовятся получить груз.

— Как? — заорал Нурулла. — Ведь это наш груз.

— Их люди уже в городе, — Аюб виновато пожал плечами, — мы можем не успеть.

— Кто мог ему сообщить? — Нурулла вскочил со своего места, забегав по палатке. — Откуда он мог знать?

Оба американца сидели, ничего не понимая.

— Что случилось? — спросил наконец Беннет.

— Случилось, — закричал Нурулла, — до вашего появления здесь такого не могло случиться. Он перехватит весь мой груз.

— Опять наркотики, — брезгливо поморщился Корнер, — ну, знаете, Беннет, с каким дерьмом мы должны работать.

— Какой груз? — спросил Беннет.

— Мой груз, — закричал Нурулла, — за который я уже заплатил.

— А при чем здесь Алимурат?

— Он узнал, где я получаю груз, и послал туда своих людей раньше меня. Аюб, возьми всех наших людей и быстро в Ишкашим. Успейте перехватить машины.

— Как всех людей, — не выдержав, вмешался Корнер, — мы же, кажется, договорились. Ваши люди идут в горы за полковником.

— Нет, — у Нуруллы, казалось, начался приступ истерии, — все мои люди пойдут в Ишкашим.

— Вы с ума сошли? — гневно спросил Корнер.

— Сколько ты там получишь? — сразу спросил Беннет, лучше знающий местные условия.

— Три машины груза. Десять миллионов долларов. Стоит ваш полковник таких денег? — разозлившись, спросил Нурулла.

— Не стоит, — Беннет перевел разговор на чисто коммерческую основу и теперь Нурулла сразу успокоился. Бизнес был выше всего.

— Какая там твоя доля?

— Миллион долларов.

— Много, — согласился Беннет, — но почему Алимурат хочет забрать этот груз? Откуда он мог узнать?

— Ты меня спрашиваешь? — опять начал нервничать Нурулла, — кроме вас и ваших пилотов у меня в лагере чужих не бывает.

— А этот полковник?