Давно забытая планета. Дракон замка Конгов - Павел Шумилов

Скар навел пистолет на камень и разрезал его пополам.

— Как? Как это? — Сандра уставилась на индикатор заряда. Зеленая полоска шла во всю длину. — Как ты его зарядил?

— Что же мне с тобой делать? — размышлял вслух Скар.

— Не знаю. Я сама себе противна. Не мучай меня. Пожалуйста.

— Ты обещала научить меня работать пистолетом. Это ты выполнила. О том, что в нем может иссякнуть сила, мы не говорили.

— Сбоку зеленая полоска. Называется индикатор заряда. Чем меньше осталось силы, тем она короче.

— Я тебя не буду наказывать, если поклянешься не вмешиваться в мужские дела.

— Скар, милый, любимый, я буду вмешиваться. Я должна уничтожить этот пистолет.

— Как ты меня назвала? Ладно, это потом. Ты понимаешь, что не оставляешь мне выбора? Кстати, как ты собираешься его уничтожить?

— Ты мужчина, ты умный, сильный, придумай что–нибудь.

— Я сам? Сегодня ты меня обманула. Вчера подговаривала к побегу Птицу. До этого ты устроила побег женщин из бараков. Избила матку. Наложила на меня заклятье. Опустошила погреб. Разбила стекло. У нас за меньшее вспарывали живот и заливали туда кипящее масло. Теперь просишь, чтоб я придумал, как убить свою мечту. Кто дал тебе право решать, кому можно, а кому нельзя иметь пистолет?

— Я тебе все объясню. Ты поймешь. — Сандра ухватилась за эту мысль как за соломинку, затараторила, пока он слушает, пока не перебил. — Это не я решаю. Это надо чувствовать. Можно тому, кто ценит чужую жизнь больше своей, так Дракон говорит. Кто даже во врага без нужды не будет стрелять. Надо быть достойным такого оружия.

— Ты достойна?

— Была. Пока мой пистолет к тебе не попал.

— А я смогу стать достойным?

— Скар, тебе десять лет учиться придется. Бросить здесь все и уехать далеко–далеко на десять лет. Ты сможешь?

— Десять лет — это дорогая цена.

Сандра поникла.

— Одному мне там будет одиноко.

Девушка подняла голову.

— Да и не могу я оставить без присмотра одну маленькую хитрую бестию на десять лет. Или она не оставит от форта камня на камне, или всех богатств западных городов не хватит погасить мои долги. Придется взять ее с собой.

— Скар, я согласна!

— Вот как? Разве кто–то спрашивает согласия у своей рабыни?

Сандра прикусила губу.

Сэконд. ОРБИТАЛЬНАЯ

Лежим нос к носу на холодном металлическом полу. Молчим. Слова не нужны. Говорят — пуд соли вместе съели. Оказывается, этот пуд можно съесть за полторы секунды. Я люблю Уголька. И Кору люблю. Хорошо это, или плохо, но это так. Не хочу и не буду делать выбор между ними. Уголек это поняла. И любит меня. Между нами теперь полное взаимопонимание. Навсегда. Теперь мы — семья. Единое целое. Вдыхаю чистое, свежее дыхание девушки.

Прибегает пузатенький кибер, докладывает, что новая нуль–т камера покинула ангар и совершила маневр. О'кей. Через восемь часов она займет нужную позицию на орбите с другой стороны Сэконда. Нужно быть готовым через восемь часов.

Прибегает другой кибер, докладывает, что доставлен скафандр. О'кей. Пора подниматься. Одеваю скафандр, проверяю системы. Вбегает еще один кибер. Доклады теперь следуют один за другим. Флаеры — доставлены и собраны. О'кей. Тормозной аэродинамический конус — готов. Погрузка — закончена. И, наконец, — самый главный. На поверхности радары нащупали шаттл. Очень четкое эхо на ночной стороне планеты. Компьютеры сейчас строят радиоголографическое изображение. Готово! Нет сомнения, это шаттл. Крылья, вертикальные кили — все на месте. Детали меньше метра неразличимы, но то, что видно, радует. Отдаю приказ скорректировать орбиту станции и нуль–камеры, чтобы высадили меня и флаер с медицинским модулем в нужном районе. До момента НОЛЬ семь с половиной часов. Это даже хорошо. В районе десантирования наступит утро. Плохо другое. Когда я туда прибуду, с момента посадки шаттла пройдет уже двадцать часов. Живы ли?

Последний раз вызываю Кору и прошу позаботиться о Баке, пока меня нет. Иду по коридору к большой нуль–т камере. Только сейчас замечаю красную ковровую дорожку на полу. В первый раз вижу ковровую дорожку в космосе. Не смотрится она здесь, не гармонирует… Осматриваю конус снаружи. Ну, типичная летающая тарелка из старого фантастического фильма. Занимаю место в конусе, меня накрывают крышкой. Звякают по металлу инструменты. Прямо подо мной, спереди, сзади, по бокам семь иллюминаторов. Уголек транслирует предстартовый отсчет. Попрочнее берусь всеми лапами за специальные скобы.

Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Ноль.

Бросает вверх, вниз, вверх, ой! Разворачивает, отрывает от скоб, бьет об потолок, размазывает по стенке. И также неожиданно рывки и перегрузки прекращаются. В задней лапе зажата сорванная с пола скоба. Перчатка скафандра на передней лапе порвана. Кровь из разбитого носа и прокушенного языка заливает стекло шлема. Ощупываю себя, осматриваюсь. Остальное, вроде, цело. Сглатываю кровь, вылизываю языком стекло шлема. Ни один человек так бы не смог! Пол стал вертикальной стеной. Поднимаюсь, берусь за скобы, занимаю расчетное положение. Пол снова становится полом. Мой примитивный летательный аппарат управляется как дельтаплан — перемещением центра тяжести пилота. Смотрю на приборы. Высота уже 17 тысяч. В иллюминаторах — облака и земля. Включаю связь.

— Уголек, у меня все по плану. Тряхнуло сильно, но живой. Сориентируй перед сбросом флаер по вектору скорости.

— Флаер уже сброшен. С ним тоже все в порядке. Он сейчас в сорока пяти километрах западнее тебя.

— Отлично. До связи.

Высота — двенадцать. Выпускаю тормозной парашют. Купол открывается сначала на четверть площади. Рывок не очень сильный. Выжидаю десять секунд и раскрываю парашют полностью. Хвап! Как воблу об стол! Аж дыхание перехватило. Из носа опять пошла кровь. Скорость падает — это хорошо. Все по плану. Высота — десять. Ложусь на брюхо и любуюсь в иллюминаторы пейзажем. До пяти тысяч делать абсолютно нечего.

Высота — пять. Открываю маленький лючок, выравниваю атмосферное давление с наружным.

Четыре тысячи. Расстегиваю скафандр на спине, освобождаю крылья.

Три с половиной. Тяну за рычаг, раздаются громкие хлопки, и крышка над головой уходит вверх. Точнее, мы с конусом проваливаемся вниз. Крышка медленно опускается на парашюте. Над головой голубое небо с редкими облаками. Приседаю и изо всех сил отталкиваюсь всеми лапами от конуса. В первый момент конус уходит вниз, но, облегченный, тормозится сильнее, как будто прыгает на меня снизу, больно бьет по хвосту и задним лапам, переворачивается и уносится, кувыркаясь, куда–то вверх. В ушах свистит ветер. Рулю хвостом. Однажды на такой скорости я поймал флаттер. Чуть–чуть раскрываю кончики крыльев. Полет становится управляемым. Ухожу в сторону от парашюта и конуса, делаю горку, гашу скорость и раскрываю крылья полностью. Стаскиваю шлем скафандра, полной грудью вдыхаю местный воздух. Я сделал это! Я прямо с орбитальной десантировался на планету и остался жив! Вряд ли кто захочет повторить этот трюк.